Книга Dragon Age. Империя масок - Патрик Уикс

Лемет шел по освещенным факелами трущобам Халамширала, зорко следя за тем, чтобы не наткнуться на грабителей – или людей. Он слышал, что в городах Ферелдена и, быть может, даже в других провинциях Орлея эльфов держат взаперти в отдельных кварталах, называемых эльфинажами. Однако здесь, в Долах, эльфов всегда было больше, чем людей, а потому люди сами предпочли запереться в Высоком квартале.

Интересно, думал Лемет, как устроена жизнь в эльфинажах? Быть может, если эльфов в тамошних городах так мало, то люди и не трудятся посылать по ночам стражу в эльфийские кварталы, чтобы избивать каждого встречного? Быть может, в эльфинажах все улицы чистые, а не только те, что ведут от ворот в Высокий квартал?

Правду говоря, Лемет в этом сомневался.

– Ты свалял дурака, друг мой, – заявил Трен, который недвусмысленно пошатывался на ходу.

– И не говори, – вздохнул Лемет и тут же споткнулся, угодив ногой на расшатавшийся булыжник.

В этой части города жили в основном эльфийские торговцы и ремесленники, и здешние мостовые починки не видели много лет.

– Вместо того чтобы со мной на пару плестись домой, – продолжал Трен, – ты мог бы приятно провести этот вечерок с Джинет. Но нет же – тебе обязательно нужно было ее разозлить!

– Джинет слишком много болтала! – огрызнулся Лемет и вновь огляделся по сторонам. – Только и разговоров, что про давние века. Про Долы.

– Да мало ли о чем болтают в тавернах! Никто ее толком и не слушал.

Трен схватил Лемета за плечо: из проулка за ними пристально наблюдали три юнца, державшие руки на кинжалах. Дальше эльфы шли по дальней стороне улицы и ни разу не оглянулись, пока переулок не остался далеко позади.

– Джинет слишком много думает о прошлом, – первым заговорил Лемет, когда они снова оказались одни. – Это не доведет ее до добра.

– Каким образом? В таверне были только эльфы. – Трен перехватил выразительный взгляд Лемета и закатил глаза. – Ладно. Была парочка плоскоухих, но ты же знаешь, что я имею в виду. Разве Гестан и Тэйл виноваты в том, что их мамаши якшались со знатью и в итоге нарожали полукровок? Вряд ли их пустят жить в чистеньком Высоком квартале только потому, что они выглядят как люди. Нет, друг мой, никто в таверне не станет рассказывать знати, что эльфы вспоминали, как когда-то правили этим городом.

– Да знаю, – буркнул Лемет и остановился.

Впереди перебежал улицу мальчик, тенью промелькнув в маслянистом свете факелов. На вид мальчику было не больше восьми. Стемнело уже давно, так что он наверняка на подхвате у грабителей. В их сторону мальчик не оглянулся.

– Но эти разговоры только злят народ, – продолжал Лемет. – Какие-нибудь сопляки наслушаются россказней о былой славе Долов и о проклятых шемах, предавших нас, – и, глядишь, кому-то взбредет в голову натворить глупостей.

– Например, спорить с аристократом, который не хочет платить за ремонт своих карет? – посмеиваясь, спросил Трен.

– Лорд Бенкур еще не заплатил за новую ось, – Лемет покраснел, – а теперь хочет починить передние колеса. Его слуга сказал, что он за все заплатит, как только я закончу работу.

– Хорошо, наверное, было в старые времена, – мечтательно заметил Трен. – Представь только: велишь своему слуге доставить карету в трущобы к какому-нибудь жалкому человечку и говоришь тому, что расплатишься, когда сможешь.

– Людей тогда вовсе не было. Только эльфы…

Лемет осекся.

– Ты слышал?

– Лошади, – прищурился Трен.

Друзья отошли к ближайшему проулку. Ни один эльф-торговец не глуп настолько, чтобы показаться со своей повозкой на этих улицах после наступления темноты, а это означало, что лошадьми правит человек.

Всякий эльф в Халамширале знал: когда люди приезжают в трущобы, лучше не попадаться им на глаза.

– Думаешь, кто-то из таверны все-таки проболтался? – прошептал Трен.

Стук копыт и колес по булыжной мостовой становился все громче.

– Там же, кажется, были только эльфы. – Лемет одарил друга сердитым взглядом.

Затем, щурясь в темноте, заглянул в проулок. Это был тупик, перегороженный грудой мусора и высокой стеной в том месте, где кто-то попытался расширить свою лавку.

– Ни звука! – прошипел Трен, скорчившись за ящиком.

Лемет упал ничком, стараясь не замечать, что грязь – по крайней мере, он надеялся, что это именно грязь, – сочится сквозь тунику. Друзья притихли, дожидаясь, когда экипаж людей проедет мимо.

Это оказалась карета – роскошная, свежеокрашенная в белый цвет с золотой каймой, с фонариками, которые ярко горели по бокам кучерского сиденья, разгоняя темноту. Сам кучер был массивного сложения, в его кожаный жилет были вшиты ножны для кинжалов, а на подножках с обеих сторон кареты замерли вооруженные стражники. Лемет не мог разглядеть, кто сидит внутри, – красная бархатная занавеска была плотно задернута, и наружу пробивалась только узкая полоска света. Лошади выглядели совершенно одинаково – золотистой масти и с белоснежными гривами.

С грохотом колес – единственным звуком, который нарушал тишину ночной улицы, – карета проехала мимо, и Лемет позволил себе облегченно выдохнуть.

В этот миг из темноты вылетел камень и, лязгнув, отскочил от доспеха одного из стражников.

Трен, который уже было привстал, вновь проворно скорчился за ящиком, а стражник, выругавшись, постучал по стенке кареты. Лемет напряг зрение: камень вылетел из проулка, темневшего по другую сторону улицы.

Не сразу он различил мальчишку-эльфа: тот замер в темноте, занеся для броска руку с другим камнем. Лицо мальчика было искажено гневом, свободная рука сжата в кулак.

Стало быть, отметил Лемет, уже выпрямляясь, он связался с грабителями не по собственной прихоти. Когда нет семьи, которая бы о тебе заботилась, работа на шайку грабителей, быть может, единственное спасение от медленной смерти с приходом зимы.

Лошади пронзительно заржали, и карета остановилась.

Пригнувшись, Лемет перебежал через улицу. Вслед ему летел потрясенный шепот Трена. Лемет схватил мальчишку за плечо, не дав повторить бросок. Мальчик развернулся к нему, хотел ударить, но Лемет перехватил его запястье.