Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
— Это все?
— Все в чем был, — отрезал седой здоровяк.
— Послушай, как тебя, Лука, — нерешительно спросил Дмитрий, — босиком то холодно, можно хоть тапки оставить?
— Ишь чего захотел! Не положено!
— Слушай, старый, на то, что положено, давно наложено. Ну, чего тебе стоит, сделай по-братски?
— Иди отсюда!
Сказано это было таким безапелляционным голосом, что просить или спорить расхотелось. Поэтому Дмитрий, морщась, когда под босые ступни попадали камешки, пошлепал к выходу, к ожидавшим его старосте и попу. К воротам тем временем, подъехала запряженная парой коней пролетка с какими-то важными господами и сопровождавший его дворник, тут же засуетился, позабыв про подопечного. Открыв калитку, он вытянулся во фрунт и, приложив два пальца к козырьку, отдал честь. Два молодых человека в военной форме, тут же выпрыгнули из экипажа и, подав руки, помогли выйти ехавшей с ними барышне. Та, грациозно ступив на грешную землю, улыбкой поблагодарила своих спутников и вдруг увидела странного человека беззастенчиво глазеющего на нее. Вид его был так нелеп и вместе с тем забавен, что девушка не удержалась и звонко рассмеялась, прикрывая рот ладошкой одетой в лайковую перчатку. Ее спутники, поначалу удостоили оборванца совсем недобрым взглядом, но затем, рассмотрев хорошенько тоже принялись смеяться. Дмитрий же, продолжал стоять как громом пораженный, не в силах оторвать глаз от прекрасной незнакомки. Наконец, Лука заметил непорядок и сильно пихнул бывшего пациента, отчего тот отлетел кубарем.
— Пшел прочь, дурень! — гаркнул дворник и снова вытянулся перед приехавшими. — Прошу, господа!
Молодые люди, продолжая улыбаться, прошли внутрь, не удостоив больше взглядом забавного оборванца. Но вот ему, выходка дворника не показалась забавной и он подошел к закрытой уже калитке.
— Ты нафига это сделал, старый хрыч? — с угрозой в голосе спросил он.
— Иди отселева, убогий, — отмахнулся Лука, — а то, вдругорядь, не так еще получишь!
— Ладно, встретимся еще на узкой дорожке, — пробормотал тот.
— Эй, Митька, долго тебя ждать? — закричал староста уставший ждать нового односельчанина, и тут же обернулся к священнику. — И чего ты, отец Питирим, вспомнил про эту Прасковью с ее ублюдком?
— Сам, поди, знаешь, — буркнул в ответ поп.
— Думаешь, выйдет?
— Как Бог даст.
— Ну-ну, — протянул Кузьма и велел подошедшему Дмитрию, — садись, паря, путь не близкий.
Тот не переча запрыгнул в телегу и едва не провалился в устилавшем ее дно мягком сене.
Расстроенный Модест Давыдович обедал совершенно без аппетита, чего нельзя было сказать о прочих присутствующих. Впрочем, долго это не продлилось, и вскоре радушный хозяин провожал членов высокой комиссии. Те, откушав, пришли в хорошее расположение духа и, отбывая, считали своим долгом сказать Батовкому несколько любезных слов, что, однако, не слишком улучшило его настроение.
— Вас что-то беспокоит, коллега? — осторожно спросил его более внимательный Гачковский, когда начальство разъехалось.
— Нет, благодарю вас. Ничего заслуживающего внимания, так — мелкие неприятности.
— А о какой еще версии говорил господин Фогель? — осведомился Владимирский.
— Да так, ерунда. Просто из-за созвучия названия деревни Будищево, поначалу решили, будто этот самый Дмитрий кричал, что он из будущего!
— Любопытно, и что же вы?
— Как видите, к вящему моему сожалению, ничего подобного не выяснилось.
— Простите, но как вас понимать? — напрягся коллежский советник.
— Ну, посудите сами, Юлий Иванович, кем себя обычно воображают душевнобольные? Наполеонами, Цезарями, на худой конец, испанскими королями. Скучно! А тут, ни много ни мало, посланник грядущего! Впору диссертацию писать.
— Ах, вы в этом смысле, коллега. Да уж, тут с вами нельзя не согласиться, прелюбопытнейший мог быть случай.
— Кстати, а вы обратили внимание на его одежду? — осторожно спросил Гачковский.
— Пустое, — отмахнулся доктор, — одежда, конечно, престранная, однако местные дворяне своих дворовых, как только не одевали. Этот самый старый барин, господин Блудов, капитан-лейтенант в отставке, в прежние времена куда как больше чудил. Однажды дошел до того, что велел пошить для дворни древнеримские хитоны и тоги. Представление захотел устроить для соседей из, понимаете ли, Плутарха! При чем, весьма короткие, особенно для девиц. А тут кальсоны с карманами, подумаешь!
— И чем все закончилось?
— Что именно?
— Ну, представление из Плутарха?
— А, так, покуда он эдак со своими дворовыми чудил, все тихо было. Когда же он удумал деревенских баб в такое же переодеть, тут у него усадьба-то ночью и загорелась.
Пока озадаченный врач раздумывал над превратностями судьбы старого помещика, в коридоре послышался шум, и через минуту в кабинет влетела очаровательная дочка земского доктора Софья со своими спутниками.
— Папочка, мы тебе не помешали? — прощебетала она, своим мелодичным голосом, — просто, как оказалось Николаше и Алексею Петровичу уже пора в полк, а они не хотели уезжать не попрощавшись.
— Не смеем вам мешать, — откланялись Владимирский с Гачковским.
Софи изобразила в ответ книксен, Модест Давыдович кивнул, а господа вольноопределяющиеся откозыряли.
— Как хорошо, что вы зашли, дорогие мои, — растроганно заявил Батовский. — Вы, Николай, мне как сын, и я счастлив и горд, что вы с Алексеем отправляетесь воевать за правое дело! Я как врач, разумеется, не одобряю насилия вообще и войну в частности, но все же не могу не признать, что в данном случае она абсолютно оправданна и более того, благородна! От всей души желаю вам вернуться домой живыми и здоровыми. Храни вас Бог, дети мои!
Договорив, он обнял и расцеловал сначала Николашу, затем Лиховцева и прослезившись полез в карман за платком. Молодые люди также были смущены и растроганны, особенно Алексей. Софья в течение всего дня была неизменно ласкова с ним, и вообще вела себя так, будто они уже помолвлены. Все это наполняло его душу таким восторгом, что он и думать не мог ни о чем другом, кроме своего счастья. Что ему война и все османские башибузуки разом, если его любит такая девушка! Его состояние настолько бросалось в глаза, что Николай попытался отвлечь внимание от своего приятеля.
— Кстати, дядюшка, когда мы приехали, ваш Лука выпроваживал из больницы какого-то престранного субъекта. Верно, кто-то из ваших пациентов?
— Да, я тоже обратила внимание, — подхватила Софья, — очень странный молодой человек.
— А, так это тот самый "посланник грядущего" о коем мы давеча разговаривали с господином Иконниковым, — сообразил Батовский.
— Вы его уже выписали?
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
