Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
— Тебя что, тоже прокляли?
В классе наступает тишина. Абсолютная. Даже директриса не шевелится. Только тот, кого я до этого приняла за принца, осторожно поднимает голову от книги, смотрит на настоящего принца в первом ряду и странно улыбается. Кажется, эти двое друг друга не любят. Мягко говоря.
А настоящий принц… Да нет, не прокляли его, конечно. Просто по сравнению с совершенством в конце класса он смотрится бледно. Но теперь я замечаю, как глядят на него и учительница, и директриса. И мест рядом с ним пустых нет, все заняты девицами вроде Роз, разве что побледнее — крови феи им не досталось, но они заменили ее косметикой. М-да, что я в самом деле, нормальный же парень. Просто… Но не видела я раньше худеньких низкорослых принцев! Интересно, он на скрипке не играет? Так и вижу его во фраке на сцене. А вот в битве с драконом не вижу. Или на троне. Да он на троне в подушках утонет! Его же не заметят!
Зато взгляд, каким он смотрит на меня, — тот самый. «Зелень уродливая». И я по привычке широко улыбаюсь в ответ, одариваю его таким же взглядом и подмигиваю:
— Ничего, говорят, поцелуем любви это лечится.
Принц не удостаивает меня и словом. Он обращается к директрисе — голос у него приятный. Может, плюс к скрипке еще и поет?
— Я могу сесть?
— Конечно, Ромион, — улыбается директриса. Потом поворачивается ко мне, и выражение вселенской боли появляется у нее на лице. — Ты тоже… сядь. Куда-нибудь. Розалинда.
Я оглядываюсь на Габриэля — тот снова занял пост рядом со шкафом. Ну что ж…
Девицы вокруг принца Ромиона дружно смотрят на меня так, что ясно — они костьми лягут, но место ни одна из них не уступит. Да больно надо!
Иду к последнему ряду, к парте у окна. Да, солнце будет печь, и к концу дня я стану жареной лягушкой. Но в тени сидит господин Совершенство, которого я сдуру перепутала с женихом, и он теперь точно ничего хорошего обо мне не думает. Вон, даже и не смотрит.
Зато все остальные смотрят. Да ну их к черту! Я знала, что меня тут хорошо не встретят. Все как везде. Пусть — я им еще устрою.
В довершение, уже в полной тишине — директриса успевает выйти и закрыть за собой дверь, а учительница тоже смотрит — у меня подламывается один каблук, и я падаю у самой парты.
Класс взрывается смехом, уже не сдерживаемым. И учительница, естественно, не делает ничего, чтобы это безобразие прекратить.
Стискивая зубы, я поднимаюсь. И языком (в такие моменты (а еще когда комары) он у меня волшебным образом удлиняется) вытаскиваю из рук одного из смеющихся перо. Тоже улыбаюсь.
— Спасибо. А то я свое дома забыла.
И сажусь. Хочется сломать несчастное перо на маленькие-маленькие кусочки. Хочется сесть перед этим Ромионом и улыбаться ему до посинения. Хочется сказать какую-нибудь гадость учительнице, которая как ни в чем не бывало поворачивается к доске-зеркалу.
Но я просто достаю из сумки, которую ставит передо мной Габриэль, книги и письменные принадлежности.
Ничего. Я вам всем еще устрою глокую куздру!
Глава 3,
в которой я узнаю о сестре много нового
Припекает.
В который раз пытаюсь отсесть подальше от окна — вместе с креслом и столом, но дальше просто некуда — проход закончился, сбоку свободная парта. А дальше, через узкий проход (уже того, по которому я вот уже полчаса перемещаюсь), сидит то самое Совершенство, на которого я стараюсь не смотреть. Всеми силами я очень-очень стараюсь. Не. Смотреть!
Собрав волю в кулак, отворачиваюсь и пробую слушать учительницу. Она что-то рассказывает, шагая туда-сюда, а за ней мигает, меняя отражения-картинки, громадное, на всю стену зеркало в золоченой раме. Парты здесь довольно далеко друг от друга, а я сижу в самом конце класса, так что изображение в зеркале мне видно еле-еле. Да и учительницу через все эти спины никак не рассмотреть — впрочем, я не слишком и стараюсь. Мне скучно, жарко и плохо. Я даже не могу сказать, какой предмет тут изучается. Вроде бы что-то про политику. Какие-то внешние и внутренние факторы. Причины. Следствия. Бред какой-то, я хочу отсюда уйти!
Поворачиваюсь к Габриэлю. Он замер, скрестив руки, у книжного шкафа — конечно же. Отворачиваюсь — бесполезно, этот мне не поможет. И снова взглядом задеваю Совершенство, который через парту и проход. Виола, у тебя совесть есть? А достоинство? Отвернись сейчас же!
И ведь ничего такого безумно необычного в нем нет: просто очень красивый мальчик. Юноша. Парень. Если верить Роз, в этом классе должны быть только мои сверстники. Ну, может, на год старше. Значит, ему или шестнадцать, как мне, или семнадцать. Хм. Когда налево голову повернет и на него солнечный луч падает, выглядит на шестнадцать. А когда, прищурившись, на учительницу с ее зеркалом смотрит, то на семнадцать. Может, даже восемнадцать. Ну очень серьезный парень… Я его внешность за эти полчаса уже до последней веснушки изучила. Они у него светлые такие, на скулах, очень милые. Маленькие — вот что значит «солнечные поцелуи». А еще у него нос очень правильный. Прямо благородный профиль получается… Он точно не принц? Наверное, какой-нибудь герцог или граф? Ну конечно, кто еще будет учиться в этой школе… Ой, он перо кусает!.. Боже, я даже не знала, что так бывает: замираешь, и взгляда не отвести, и дрожь в коленках какая-то… странная… Папа всегда говорил: встретишь того, кто тебе до бабочек в животе понравится, тогда пожалеешь, что никогда нормально не целовалась. Я… я уже целую… в смысле жалею. Можно, я поцелую его прямо сейчас? Я согласна жить с ним долго и счастливо!
Господи, он оборачивается… Он смотрит на меня? Он в ответ на меня смотрит?
А я — жаба…
Утыкаюсь взглядом в какой-то из учебников на столе, а перед глазами все плывет. Может, у меня тепловой удар?
Ха, удар? Поцелуи? Я же зелень уродливая, на меня такой, как он, в жизни без отвращения не посмотрит. Что, Виола, не веришь? Брось-ка на него еще один взгляд. Ну? Убедилась? Да его тошнит от тебя — как и всех вокруг. Вот, даже кресло подвинул — подальше от тебя. А ведь между вами и так целая парта и проход. А ты размечталась — поцелуй, при-и-инц. Губу раскатала. Такие красавцы встречаются с девушками вроде Роз, такими же совершенными и… настоящими принцессами. А потом живут с ними долго и счастливо. А в заколдованных непринцесс они не влюбляются. Ты все это уже проходила. Хочешь на нем лишний раз обжечься? Все ведь уже было — с таким же милым с виду и совершенным. Ну, почти с таким — тот все-таки был не так совершенен… Но все равно. Красота равна тщеславию, а тщеславные люди легко делают больно маленьким бедным лягушечкам вроде тебя, Виола. Так что не будь дурой, отвлекись уже окончательно и сосредоточься…
Очередным волевым усилием я все-таки отворачиваюсь — и встречаюсь глазами, кажется, со всем классом сказочной золотой молодежи. Включая учительницу. И все они очень выжидательно на меня смотрят.
— Что? — квакаю я, от волнения зеленея, наверное, сильнее обычного.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
