«Аэробус» поднимался в искрящееся солнцем голубое небо. Набрал высоту – и надпись на щитке с просьбой пристегнуть ремни погасла. Правда, София не спешила снимать свой ремень. От еды и напитков она отказалась. Через два с половиной часа самолет приземлился в залитом солнцем аэропорту Арланда.
Очередь к стойкам паспортного контроля продвигалась медленно. Бринкман теребила пальцами страницы бордового паспорта, разглядывала фотографию в нем. Это и в самом деле была она – четыре года назад. Там же стояли ее настоящий персональный номер и имя.
– Следующий.
Полицейский за стеклом сделал ей знак, выставив три пальца. София шагнула за белую линию и протянула ему паспорт.
Мужчина прочитал персональный номер, а потом вгляделся в ее лицо, просканировал страницу с фотографией и вернул документ.
– Добро пожаловать домой.
И в тот момент, когда Бринкман впервые за пять месяцев ступила на землю Швеции, информация об этом прорвалась на серверы полиции и миграционных служб, отфильтровалась, идентифицировалась с хранившимися в компьютерах персональными данными и была выпущена в космическое пространство, откуда, облетев несколько раз земной шар, вместе с геостационарным спутником поступила на бельгийские серверы, где подверглась шифровке, прежде чем оказаться в офисах Интерпола в Лионе и Европола в Гааге.
* * *
София вышла в зал прибытия. Он стоял там, как и договаривались. Наполовину седые волосы зачесаны назад, глаза за круглыми очками в оправе под черепаховую настороженно следили да ней. Стильная щетина обрамляла плотно сжатые губы. Он надел костюм и галстук, несмотря на июньскую жару.
– Вы адвокат?
– А вы София Бринкман… Томас Розенгрен, – представился мужчина.
* * *
– Я ничего не знаю о вас, – говорил он в такси по дороге в Стокгольм, – и понятия не имею, как буду представлять ваши интересы. Вероятно, никак, если придерживаться инструкций, которые были в письме.
У него был стокгольмский выговор и резкие интонации. При этом спутник Софии не производил впечатления грубияна. Просто Томас Розенгрен говорил конкретно, без обиняков и немного расслабленно. Бринкман импонировала эта его манера.
– И что вы обо всем этом думаете? – спросила она.
– О том, что мне не нужно вас представлять?
– Неужели прямо так и было сказано в инструкциях?
– Нет, там говорилось, что я должен сопровождать вас, пока буду вам нужен. Вы сами скажете, когда мне уйти.
– Вот как. – София слабо улыбнулась.
– Но я не согласен, – продолжал Розенгрен. – Полагаю, мне все-таки имеет смысл вникнуть в суть вашей проблемы.
– Это не вам решать, – оборвала его женщина.
– Мне – если я буду как адвокат представлять ваши интересы.
– Возможно, не будете, – сказала Бринкман.
На лбу юриста залегла морщина.
– Деньги дошли? – спросила София.
Он кивнул.
– Но если не я… Тогда за что деньги?
– За то, что вы – известный адвокат.
– Известный? Только за это? – рассмеялся мужчина.
– Пока так, Томас. Мне жаль…
Бринкман почти улыбалась.
* * *
Проститутка стояла на четвереньках.
Томми Янссон брал ее сзади. Он сосредоточенно трудился, в то время как женщина расписывала, какой у него огромный член и какой он сильный мужчина.
– Заткни пасть, – выдавил сквозь зубы Томми.
Прикрыв глаза, он ускорил темп. Вероятно, попытался распалить воображение, но безуспешно. Янссону следовало скорее удивляться, как у него вообще хоть что-то получилось. Он возбудился на пустом месте. Как и она, похоже. Но теперь надо было довести это до конца. Он прибавил темп, крепче зажмурил глаза и постарался ни о чем не думать. В конце концов, до сих пор все шло нормально.
В кармане спущенных штанов завибрировал телефон.
– Черт! – выругался Томми.
Он попытался сосредоточиться, но силы были на исходе.
Жалобно вздохнув, мужчина встал с кровати и надел штаны. Вытащил из кармана пятисотенную купюру, положил на постель.
– Мы договаривались на тысячу, – напомнила женщина.
– Доплачу в следующий раз, – пробурчал Томми.
Проститутка лежала на простыне – крашенные хной волосы, бледная кожа, порезы на руках. В день их первой встречи она сказала, что ее зовут Кассандра и что это имя падшего ангела. Они познакомились несколько месяцев тому назад.
Янссон прищурился, открывая в мобильнике папку с сообщениями. Он страдал близорукостью и два месяца тому назад приобрел очки для чтения. Сейчас они красовались у него на лбу, но об этом Томми вспомнил не сразу. Он опустил их на нос и повернулся к проститутке:
– Сколько раз можно повторять, прекрати болтать во время секса, Кассандра.
– Закрой пасть, идиот чертов, – отозвалась женщина.
Потом она поднялась с постели и удалилась в ванную.
В мобильнике Томми висело автоматическое эсэмэс-сообщение из Европола. Всего несколько строчек: имя Софии Бринкман, персональный номер и номер паспорта, а также информация о том, что около часа назад она пересекла границу паспортного контроля в Арланде.
* * *
Дорога на автомобиле от пригорода, где находился Томми, до полицейского участка в центре Стокгольма обычно занимала двадцать пять минут. Если включить сирену, можно уложиться в четверть часа. Хорошо, если бы в гараже оказался свободный лайн.
Томми набрал номер Эдди Бомана. Тот ответил после второго сигнала.
– Жди возле участка, я буду через пятнадцать минут, – сказал ему Янссон.
– Куда поедем? – спросил Эдди.
– Какая тебе разница?
Томми выругался и дал отбой. Вышел, сел в машину и нажал на газ.
Эдди Боман. Тридцатилетний следователь, который работал на том же этаже, что и Янссон. Раньше он сотрудничал с СЭПО[8], и Томми рекрутировал его для операции криминальной полиции. Но в его группе Эдди был скорее мальчиком на побегушках, чем следователем. Он делал все, что прикажет Томми. Поскольку тому было чем на него при случае нажать.
Боман поджидал его возле полицейского участка на залитой солнцем улице. Широкоплечий крепыш ростом метр восемьдесят, он ловко проскользнул на переднее сиденье. Салон заполнил запах мужской парфюмерии.
– Ты воняешь, как французская шлюха, Эдди, – сказал Томми. – «Кольт» при тебе?
– В гараже, – тихо ответил Боман. – У меня в машине, в перчаточном ящике.
