Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
— Привет, Лекс. Привет, Джереми. Простите, что вмешиваюсь, но хлебцы закончились. Может, я начну печь следующую партию?
— Конечно. Подожди… сначала иди сюда и посмотри на кольцо.
Женщины во всем мире обожают рассматривать кольца — едва ли не больше, чем произносить слово «невеста».
Рейчел приблизилась. Темноволосая и стройная, как тростник, она была неизменно привлекательна, хотя и выглядела более усталой, чем обычно. В старшей школе Лекси и Рейчел были лучшими подругами и до сих пор близко общались — в таком маленьком городе иначе просто невозможно, — но все-таки заметно разошлись с тех пор, как Лекси поступила в колледж и уехала. Рейчел принялась изучать кольцо.
— Шикарно, — сказала она. — Поздравляю, Лекс. И тебя, Джереми. Весь город просто с ума сходит с того самого дня, как об этом стало известно.
— Спасибо, Рейч, — ответила Лекси. — Как у тебя дела с Родни?
Родни, помощник местного шерифа и поклонник бодибилдинга, ухаживал за Лекси с тех пор, как они были детьми, и не обрадовался тому, что она предпочла Джереми. Вскоре после этого Родни начал встречаться с Рейчел. Несмотря на это, Джереми был абсолютно уверен: помощник шерифа предпочел бы больше никогда в жизни его не видеть.
Рейчел заметно потускнела.
— Ничего себе…
Лекси взглянула на нее и промолчала. Рейчел отвела со щеки прядку волос.
— Слушай, я бы охотно поболтала, но в зале сущий ад. Я понятия не имею, с какой стати вы позволили мэру устраивать здесь собрания. Люди прямо с тормозов слетают, когда дело доходит до бинго. Увидимся, Лекс. Может, я еще загляну.
Когда она ушла, Лекси обернулась к Дорис.
— У нее проблемы?
— Это все Родни… — отозвалась Дорис и махнула рукой. — Пару дней назад они поругались.
— Надеюсь, не из-за меня?
— Нет, конечно, — поспешно подтвердила Дорис, но Джереми не клюнул на эту удочку. Прежнюю любовь нелегко забыть; ссора, видимо, напрямую была связана с новостями о помолвке.
— А вот и вы! — воскликнул мэр Геркин, прервав мысли Джереми. Тучный и лысеющий, в вопросах одежды мэр отличался удивительной раскованностью. Сегодня он нарядился в фиолетовые брюки, желтую рубашку и пестрый галстук. Прирожденный политик, он обладал способностью говорить почти непрерывно. Просто ходячий словесный тайфун.
А Геркин между тем продолжал:
— Прятаться в задней комнате… ну, если бы я вас не знал, то предположил бы, что вы тут строите секретные планы, чтобы сбежать и лишить весь город заслуженного праздника.
Он схватил Джереми за руку и покачал ее вверх- вниз.
— Рад тебя видеть. Очень рад, — сообщил Геркин, как будто внезапно вспомнив о необходимости поздороваться, а затем продолжал: — Я подумываю о том, чтобы устроить церемонию в городском сквере, при свете фонарей, а может быть, прямо в библиотеке. Если все как следует спланировать и хорошенько разрекламировать, то, возможно, удастся залучить к нам самого губернатора. Он мой приятель; если свадьба совпадет с его очередной поездкой… впрочем, предугадать трудно. — Подняв брови, Геркин уставился на Джереми.
Тот откашлялся.
— Мы еще даже не обсуждали свадьбу, но, честно говоря, хотелось бы чего-то менее шумного.
— Менее шумного? Чушь. Вы понимаете, что одна из выдающихся жительниц нашего города выходит замуж за знаменитость?
— Я журналист, а не знаменитость. Наверное, можно обойтись…
— Не нужно скромничать, Джереми. Я так себе это представляю… — Геркин прищурился, как бы всматриваясь вдаль. — Сегодня — статья в «Сайентифик американ», завтра — собственное ток-шоу, которое смотрят зрители по всему миру. Трансляция — отсюда, из Бун-Крика.
— Я сомневаюсь, что…
— Нужно мыслить шире, сынок. Шире, да. Если бы Колумб не мечтал, он никогда бы не открыл Новый Свет. А Рембрандт не взялся бы за кисть.
Он похлопал Джереми по спине, потом наклонился и поцеловал Лекси в щеку.
— А ты еще прекраснее, чем обычно, Лекси. Помолвка тебе на пользу, дорогая.
— Спасибо, Том, — ответила та.
Дорис уже собиралась выпроводить Геркина, когда тот снова обратился к Джереми:
— Ты не против, если мы минутку поговорим о делах? — Ответа мэр не дожидался. — Я бы пренебрег своим долгом общественного деятеля, если бы не спросил: а не собираешься ли ты написать что-нибудь о Бун-Крике? То есть теперь ведь ты поселился здесь. По-моему, неплохая идея. И польза для города. Ты знаешь, например, что каждого второго гигантского сома в Северной Каролине выуживают из Бун-Крик? Только подумай… каждого второго. Должно быть, у здешней воды какие-то волшебные свойства.
Джереми не знал, что ответить. Да, редактору такое уж точно понравится! Особенно заголовок: «Живая вода из Бун-Крика». Никаких шансов. Он и так ступил на тонкий лед, когда покинул Нью-Йорк; Джереми подозревал, что если в журнале начнутся сокращения, то он окажется первым претендентом на «вылет». Не то чтобы он нуждался в денежных поступлениях из «Сайентифик» — большую часть дохода приносили статьи, которые он писал для других газет и журналов, и вдобавок Джереми за все эти годы обратил довольно крупную сумму в ценные бумаги. Денег было более чем достаточно для того, чтобы продержаться какое-то время, но работа в «Сайентифик американ» изрядно украшала его послужной список.
— Честно говоря, я уже написал шесть статей вперед. О чем пойдет речь потом, еще не знаю, но про сомов я запомню.
Мэр кивнул:
— Запомни, сынок. В общем, хочу официально поздравить вас обоих с возвращением. Вы не представляете, как я рад, что вы выбрали наш прекрасный город для того, чтобы поселиться здесь насовсем. Однако мне пора в зал. Номера называет Ретт, но если, не дай Бог, ошибется, то разразится скандал. Он ведь едва умеет читать. Одному Господу ведомо, что тут устроят сестры Гаррисон, если решат, что их обманули.
— Мы относимся к бинго очень серьезно, — подтвердила Дорис.
— Истинная правда. Прошу простить, долг зовет. Быстро развернувшись — что было удивительно при его-то объемах, — Геркин вышел из комнаты; Джереми покачал головой. Дорис выглянула за дверь, чтобы убедиться в отсутствии посторонних, склонилась к внучке и указала на ее живот.
— Как ты себя чувствуешь?
Прислушиваясь, как женщины шепотом обсуждают беременность, Джереми поймал себя на мысли о том, что в рождении и воспитании детей присутствует доля иронии.
Большинство людей прекрасно понимают, какая это ответственность. Наблюдая за своими братьями и невестками, Джереми видел, как менялась их жизнь после появления детей — им уже не удавалось подольше поспать в выходные или внезапно съездить в ресторан. Но они утверждали, что не возражают, поскольку отцовство и материнство — это акт самоотвержения. Они охотно шли на жертвы ради блага своих отпрысков. И его родственники не были исключением. На Манхэттене Джереми убедился, что подобное поведение порой выходит за грань разумного. Все его знакомые старались отдать ребенка в лучшую школу, найти для него лучшего учителя музыки, отправить в лучший спортивный лагерь — и все в надежде на то, что однажды их детище поступит в один из колледжей «Лиги плюща»[2].
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
