Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
Последнее заявление мне совсем не понравилось: где ж так делают, что сначала платят, а потом просят работать? Между тем, мы подошли к маленькому замызганному шатру, с какими приезжает бродячий цирк. Юрчик, воровато озираясь, отогнул занавеску и пропустил меня внутрь первой, потом нырнул и сам.
Внутри шатёр казался не менее потрёпанным, нежели снаружи, здесь находилась маленькая круглая сцена, посреди неё высилась железная ось, на которой держалась вся конструкция. Рядом со сценой стояло кресло, больше похожее на старый трон. Толстый мужчина с торчащей во все стороны бородой, на которой налипли крошки от только что скушенного обеда, тепло нам улыбнулся.
– Юрчик! – пробасил он. – Ну, наконец, я думал, опоздаешь! Ты предупредил девушку?
– Ну, конечно, Маэстро, – кивнул в ответ мой приятель.
С каждой минутой происходящее мне нравилось все меньше. Становилось понятно, что господа хорошие собираются облапошить доверчивый народ и заработать на этом денег. Участвовать в этом я не хотела потому, как за это бьют. Сильно.
Только я собралась удалиться с гордо поднятой головой и спасти от греха свою бессмертную душу, как в руках у толстяка появилась объёмный кошель, набитый золотыми. Слова застряли в горле, а уши сами по себе стали внимать инструкциям.
Все было достаточно просто: в определённый момент Юрчик внесёт меня в шатёр, и я предсмертным голосом произнесу: «Маэстро! Излечите меня от недуга страшного!» Тот накапает мне в стакан настойки, я её выпью, а потом прозрею или встану на ноги, или и то, и другое сразу. Роль была простая, как раз по моим скудным актёрским способностям.
Мне выдали «реквизит»: старую грязную душегрейку, воняющую за версту собачатиной, и рваный платок. Морщась от запаха и омерзения, я натянула душегрейку на свой тулуп, а платок на свою шаль. После этого меня «загримировали» – перевязали глаза серым бинтом, оставив маленькую щёлку, на ногу приладили дощечку-шину, а в руки всучили огромный не по росту костыль. После чего мы сразу получили мешочек с деньгами и спрятались за шатром, ожидая своего выхода.
Рядом заголосил зазывала: «Подходите, подходите! Маэстро Владимир представляет свой волшебный эликсир, это панацея от всех болезней! Не пропустите, только сегодня! Вся Словения знает про нас! Узнайте и Вы!» Заинтересованный народ начал собираться в шатре. До этого я никогда не принимала участия в такой афёре, хотя и выросла практически на улице, поэтому тряслась, как замёрзшая дворняга, и даже изредка поскуливала.
– Не боись! – подбодрил меня Юрчик. – В первой всегда страшно!
Он достал из внутреннего кармана своей душегрейки ополовиненную четвертушку браги и протянул мне:
– На-ка, глотни, сразу успокоишься!
Я с сомнением посмотрела на мутную плескающуюся в бутылке жидкость, а потом с закрытыми глазами, стараясь не вдыхать спиртового запаха, сделала уверенный глоток. Горло обожгло огнём, я закашлялась, на глазах навернулись слезы. И как папаша эту гадость мог пить вёдрами? Юрчик кивнул и тоже приложился к бутылке. Как ни странно, через некоторое время спиртное подействовало, я согрелась, успокоилась, и мне захотелось улыбаться. В это время мы услышали:
– Кого излечить?!
Судя по тишине, царящей в шатре, желающих попробовать диковинный эликсир не нашлось.
– Пора! – произнёс Юрчик, перекрестясь. – Помоги нам господи!
Я встала на ноги, во всем теле была непередаваемая лёгкость. Опираясь одной рукой на костыль, другой на плечо юродивого, я вошла в шатёр.
– О, Маэстро! – вдруг завопил Юрчик, как резаный. – Вылечите мою сестру! Ничего не видит! – в этот момент он толкнул меня в бок, требуя подыгрывать.
– Да, ничего не вижу! – заорала я в тон ему с надрывом в голосе.
– Говорить не может! – продолжал тот. А что я тогда сейчас делаю? – удивилась про себя я. Пока народ не заподозрил надувательства, я заорала:
– Говорю сейчас, а к ночи голос пропадает!
– И ходить не может! – выкрикнул юродивый, выбил из моих рук костыль, и не заметно толкнул на пол. Я плюхнулась на колени. – Вот видите, без костыля не стоит.
«Ну, Юрчик, – со злостью подумала я, – дай только выбраться отсюда, я тебе отомщу за разбитые коленки!»
– Ползи! – зашипел юродивый.
– Куда? – отозвалась я. Повязка совсем закрыла глаза, и я ничего не видела вокруг.
– К нему!
– Больно здоровый румянец у неё! – услышала я недоверчивый женский шёпот.
Я скрипнула зубами и поползла. Как передо мной выросла ось, держащая шатёр, я не поняла, только со всего размаху приложилась об неё головой, раздался странный трубный звук. Меня откинуло на спину, а из перебинтованных глаз посыпались искры, все звуки сразу отдалились, а потом нахлынули с тройной громкостью, и в голове установился равномерный шум. Кто-то рядом со мной ахнул.
– Спасите меня! – прохрипела я. Сил подняться не было, я лежала на спине и мечтала оказаться дома в собственной кровати. Народ безмолвствовал, ожидая продолжения представления. Меня охватило подозрение, что я действительно покалечусь, пока доберусь до трона пресловутого Маэстро.
Юрасик сориентировался быстро: подскочил ко мне, и натужно поднял меня на руки. Роста он был небольшого, силёнки оставил на дне бутылки, а в двух тулупах я весила немало. Пошатываясь, он пронёс меня несколько метров, потом не выдержал, и я мешком рухнула на пол. Почувствовав удар об деревянный настил, я застонала и, наконец, услышала бас толстяка.
– О, несчастная, ты пришла ко мне!
– Приползла! – буркнула я. – Прилетела!
«Гляньте-ка, она с ним говорит, – зашипел знакомый женский голос. – Они, верно, знакомы!»
– Вы спасение моё, Маэстро! – заголосила я, почувствовав, как толстяк дёрнулся от неожиданности. – Сколько лет я Вас ждала!
Мерзкого голоса я не услышала и удовлетворённо вздохнула. В это время к моим губам был приставлен стакан с воняющей полынью жидкостью. Я затаила дыхание и сделала маленький глоточек. Горло снова обожгло, во рту поселился вкус протухших яиц, а к горлу подступила тошнота. Лучше бы это была дешёвая Юраськина брага!
– Снимай повязку! – заголосил кто-то из толпы.
Я сдёрнула грязные бинты, долго моргала, привыкая к свету, а потом простонала:
– Я вижу! Люди, я вижу!
И снова раздался злобный голос:
– Быстро она чего-то прозрела, вон Манька…
– Я вижу правым глазом! – заголосила я. – О, чудо! Мой правый глаз прозрел!
Я выхватила из рук ошарашенного Маэстро стакан, сделала ещё один глоток, обтёрла рукавом рот, а потом заорала:
– Мой левый глаз тоже начинает видеть, – я начала осматривать толпу, ища глазами источник мерзкого голоса.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
