Однако, вслушиваясь в ее приглушенные рыдания и представив, в каком отчаянии она сейчас находится, герцог понял, что не сможет остаться в стороне. И как бы потом ему ни пришлось жалеть об этом, сейчас он не мог поступить иначе.
«Я все равно не смогу заснуть», — сказал он сам себе, пытаясь оправдаться в своем безрассудстве, и постучал в дверь.
Поскольку он стучал очень осторожно, то немедленного ответа не последовало, но рыдания и всхлипывания затихли. Видимо, Вэла прислушивалась.
Он снова постучал, на этот раз чуть громче.
— Кто там? — спросил дрожащий, испуганный голос.
— Подойдите к двери в стене, — сказал герцог самым мягким тоном, на который был способен.
По наступившему в ответ молчанию герцог понял, что девушка слишком удивлена и напугана и не знает, стоит ли выполнять его просьбу.
Затем послышался скрип кровати и звук легких шагов.
— Кто вы? — спросила она тихо, с явным недоверием.
— Тот, кто может помочь вам бежать, если вы собираетесь это сделать, — спокойно ответил герцог.
Он подождал секунду, чтобы она освоилась с этой мыслью, и продолжил:
— С вашей стороны есть болты в этой двери?
— Да. Два болта.
— И у меня то же самое. Если вы хотите, чтобы я помог вам, постарайтесь их вывернуть.
Наступила небольшая пауза. Герцог понимал, что девушка пытается решить, может ли она доверять ему.
Затем герцог услышал, как она быстро, словно под действием импульса, подошла к двери и вывернула верхний болт, затем нижний.
Он проделал то же самое. Теперь дверь можно было легко открыть, что герцог не замедлил сделать, и оказался лицом к лицу со своей таинственной соседкой.
После всего того, что ему пришлось услышать, он ожидал, что девушка молода и привлекательна, но никак не думал, что она окажется такой хрупкой и прелестной.
Хотя Вэла только что плакала и щеки и ресницы ее были все еще мокры от слез, она показалась ему совсем юной и свежей, как бутон розы. В первое мгновение он даже принял ее за подростка.
Это открытие неожиданно больно задело какие-то струнки в его душе. Ему показалась чудовищной мысль, что это хрупкое создание предназначено в качестве жертвы грубому животному, который будет наслаждаться ее беспомощностью и своей властью над ней.
Вэла настороженно смотрела на него, и, чтобы успокоить девушку, герцог тепло ей улыбнулся.
Знаменитая улыбка герцога Брокенхерста! Все без исключения женщины находили ее чарующей и неотразимой, и он с ранних лет прекрасно научился пользоваться этим своим оружием.
— Вы, должно быть, слышали… — запинаясь, тихо пробормотала Вэла, — что говорила мне… моя мачеха.
— Это было неизбежно, — мягко ответил герцог. — Стены здесь такие тонкие, да и дверь была прикрыта неплотно.
— Тогда вы… понимаете, что я должна бежать отсюда. Немедленно!
— Именно это и пришло мне в голову, когда я слушал ваш разговор.
Так как она все еще продолжала в нерешительности стоять возле двери, герцог продолжил:
— Если вы хотите поговорить об этом, то, прошу вас, пройдите ко мне в комнату, и мы прикроем эту дверь, чтобы нас никто не смог подслушать из коридора.
Вэла вздрогнула и испуганно оглянулась, словно ожидая, что мачеха вот-вот снова войдет через наружную дверь, которую она только что заперла за собой на ключ.
Затем она кивнула и поспешно шагнула в комнату к герцогу. Он плотно прикрыл за ней дверь.
Когда он повернулся, чтобы взглянуть на свою неожиданную гостью, девушка в нерешительности стояла в маленьком пространстве между его кроватью и окном и настороженно глядела на него огромными, испуганными глазами.
— Боюсь, у нас здесь не слишком большой выбор, — с извиняющейся улыбкой проговорил герцог. — Вы присаживайтесь на кровать, а я воспользуюсь этим единственным стулом. Надеюсь, он не развалится под моей тяжестью, — с некоторым сомнением добавил герцог, подозрительно оглядывая чуть покосившийся стул с плетеным сиденьем.
Вэла в ответ тихо улыбнулась и послушно присела на краешек кровати.
Герцог перенес стул поближе к девушке и осторожно сел рядом.
— Итак, — произнес он, пытливо вглядываясь в ее лицо, — как я понял, замуж вы не собираетесь?
Он увидел, как девушка напряженно застыла и сжала руки.
— Я не могу выйти замуж за этого человека, — ее голос зазвенел от напряжения. — Он отвратительный… мерзкий… и потом, он очень старый.
— Я вполне с вами согласен. Трудно было бы найти более неподходящего мужа для любой женщины, тем более для такой молоденькой и прелестной, как вы, — довольно резким тоном произнес герцог.
— Вы знакомы с сэром Мортимером Хэвингтоном?
— Я кое-что слышал о нем, — уклончиво ответил герцог.
— С той самой минуты, как я его увидела, он вызывает у меня ужас и… отвращение, — печально сказала Вэла. — Но я и вообразить не могла, что он вздумает… жениться на мне!
Девушка выглядела сейчас такой юной и очаровательной в мягком полумраке комнаты. Пламя свечей отражалось в ее золотистых густых волосах, рассыпавшихся по плечам. Простенькая ночная сорочка с глубоким вырезом оставляла открытой шею и верхнюю часть небольшой, но совершенной формы груди, белоснежная кожа, казалось, светилась и так и манила прикоснуться, почувствовать под ладонью ее бархатистую нежность… Нет, герцог даже слишком хорошо понимал, почему сэр Мортимер находил эту девушку столь желанной.
Постаравшись отогнать от себя эти неуместные мысли, Брокенхерст спросил:
— Если вам сейчас удастся сбежать, то куда вы направитесь?
— Я уже думала об этом… раньше, — призналась Вэла. — После смерти отца моя мачеха почти сразу сдала наш дом в Лондоне, нарушив все правила приличия. Она заявила, что собирается выдать меня замуж так скоро, как только это будет возможно. Думаю, она решила сама как можно скорее найти себе мужа.
Вэла помолчала, а затем, обратив на герцога печальные глаза, продолжила свой рассказ:
— Когда сэр Мортимер впервые пришел к нам в дом, я подумала… что он собирается ухаживать за моей мачехой… мне и в голову не пришло…
— Уверен, были и другие мужчины среди ее знакомых, которые могли бы с большой охотой сделать вам предложение, — довольно сухо сказал герцог.
— Не знаю. — Вэла словно не заметила резкости его тона, она была чем-то смущена. — Не думаю, что у нее было много знакомых. — Она явно колебалась. — Нас редко приглашали на балы и светские рауты, и почти никто никогда не навещал.
— Почему? — с удивлением спросил он.
Вэла еще ниже опустила голову и тихо, словно с некоторым усилием, сказала, не глядя на него:
