Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
Антиквариат
МЕДАЛЬОН. – Во всем, что обоснованно называют прекрасным, парадоксальна уже его явленность.
МОЛИТВЕННЫЙ БАРАБАН. – Лишь картина, зримо присутствующая в воображении, может питать волю. Слова же способны разве что воспламенить ее, оставив медленно догорать. Без точного образного представления – никакой здоровой воли. Без иннервации – никакого представления. А тончайший ее регулятор – дыхание. Порядок формул – канон этого дыхания. Отсюда практика йогов, занятых дыхательной медитацией над священными слогами. Отсюда их могущество.
СТАРИННАЯ ЛОЖКА. – Единственное, что недоступно величайшим эпическим поэтам, – они не умеют кормить своих героев.
СТАРАЯ ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ КАРТА. – Большинство ищет в любви вечную родину. Другие, впрочем, очень немногие, – вечное странствие. Эти последние – меланхолики, вынужденные потому избегать прикосновения к родной земле. Они ищут того, кто избавил бы их от тоскливой родины. Ему они будут хранить верность. Средневековым компендиумам известна тяга этой породы людей к дальним странствиям.
ВЕЕР. – Возможен такой опыт: когда любишь кого-то, настолько сильно занят им, что едва ли не в каждой книге видишь его портрет. Он даже играет и за черных, и за белых. В рассказах, романах и новеллах он встречается во все новых превращениях. И отсюда следует: фантазия – это дар интерполяции в бесконечно малом, способность для всякой интенсивности как экстенсивного отыскивать избыточную насыщенность, одним словом, воспринимать каждый образ как сложенный веер, который, только раскрываясь, переводит дух и в каждой новой плоскости обнаруживает в себе черты любимого человека.
РЕЛЬЕФ. – Мы рядом с любимой женщиной, беседуем с нею. Затем, спустя недели или месяцы, в разлуке с ней, вспоминаем, о чем тогда шла речь. И вот предмет разговора оказывается банальным, вульгарным, поверхностным, и мы понимаем: лишь она, та, что любовно склонилась над ним, отбрасывала на него тень, прикрывала его, чтобы в каждой складке, в каждом уголке, словно рельеф, жила мысль. Если же мы остаемся одни, как теперь, то в свете нашего познания она предстает плоской, и нет ей ни тени, ни утешения.
ТОРС. – Лишь тот, кто привык относиться к собственному прошлому как к отродью, порожденному нуждой и бедствиями, способен в любой момент извлечь из него самое ценное. Ибо прожитое можно в лучшем случае сравнить с прекрасной статуей, которая потеряла при перевозке все члены и теперь представляет собой не более чем ценный блок, из которого ему надлежит высечь облик будущего.
Часы и ювелирные изделия
Тот, кто встречает рассвет бодрствуя, одетым, например в пути, днем обретает перед остальными суверенный облик, будто незримо коронован; а кого рассвет настиг за работой, тот к полудню чувствует себя так, будто стяжал корону сам.
Над героями романа, отмеряя время их жизни, как часы, на которых вовсю мчатся секунды, довлеют номера страниц. Кто из читателей хотя бы раз не устремлял на них беглый, боязливый взгляд?
Мне снилось, что я, новоиспеченный приват-доцент, иду и беседую на профессиональные темы с Рёте по просторным помещениям музея, которым он заведует.[26] Пока он в соседнем помещении беседует с кем-то из сотрудников, я подхожу к витрине. В ней, помимо других, видимо, более мелких предметов, стоит металлический или эмалированный, тускло отражающий свет бюст женщины почти в натуральную величину, чем-то напоминающий Леонардову Флору из Берлинского музея[27]. Рот у этой золотой головы раскрыт, и поверх зубов нижней челюсти через выверенные промежутки разложены украшения, часть которых свисает изо рта. Я ничуть не усомнился в том, что это часы. (Мотивы сна: краска стыда[28]; утренний час дарит золотом нас[29]; «La tête, avec l'amas de sa crinière sombre / Et de ses bijoux précieux, / Sur la table de nuit, comme une renoncule, Repose», Бодлер.[30])
Дуговая лампа[31]
Лишь тот знает человека, кто безнадежно его любит.[32]
Лоджия
ГЕРАНЬ. – Двое влюбленных питают самую нежную привязанность к именам друг друга.
КАРТЕЗИАНСКАЯ ГВОЗДИКА. – Любимый человек всегда кажется любящему одиноким.
АСФОДЕЛЬ. – За тем, кого любят, смыкается пропасть как рода, так и семьи.
ЦВЕТОК КАКТУСА. – Истинно любящий радуется, когда любимый человек в споре оказывается неправ.
НЕЗАБУДКА. – В памяти любимый человек всегда выглядит уменьшенным.
ДЕКОРАТИВНОЕ ЛИСТВЕННОЕ РАСТЕНИЕ. – Как только что-то мешает влюбленным соединиться, тотчас же появляются фантазии о безмятежной совместной жизни в старости.
Бюро находок
УТЕРЯНО. – Беспримерность и неповторимость самого первого впечатления от города или деревни на фоне окружающего пейзажа заключается в том, что даже с самого близкого расстояния в нем проглядывает даль. Обыкновение еще не сделало свое дело. Как только мы начинаем осваиваться на новом месте, пейзаж тут же исчезает, словно фасад дома, в который мы заходим. Он еще не получил перевес в результате постоянного, вошедшего в привычку изучения. Как только мы начинаем ориентироваться на местности, самый первый ее образ никогда больше не воспроизводится.
НАЙДЕНО. – Синяя даль, не боящаяся близости и, опять же, не растворяющаяся, как близко бы ты ни подошел, не простирающаяся перед тобой тяжеловесно и надменно, но лишь возвышающаяся все более замкнуто и грозно – это нарисованная даль кулисы. Именно в этом заключается неповторимая особенность сценических декораций.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
