Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
– Вам действительно не обязательно делать то, чего вы не хотите. Но вам же будет труднее, если вы станете меня избегать. Потому что я – тот человек, с которым вам придется иметь дело все время вашего нахождения в этом учреждении. Я здесь, чтобы помочь вам и сделать ваше пребывание тут как можно более безболезненным. Если вам что-то понадобится, я – тот человек, к которому вы обратитесь. Но я не смогу помочь вам до тех пор, пока вы не поможете мне. – Моя речь отрепетирована заранее.
Мне кажется, что метод «маскировка страха с помощью злости и раздражения» работает. Ричард молчит. Я в первый раз смотрю ему в глаза и замечаю, что они голубые. Почему-то этот факт становится для меня полной неожиданностью. И он постоянно их щурит. Непонятно – или потому, что старается выглядеть угрожающе, или у него просто повышенная чувствительность к свету. Его радужки светло-голубые, намного светлее моих.
Он расцепляет пальцы, и я вижу, что у него очень ухоженные ногти. В принципе это примечательно лишь потому, что в этом Ричард не похож на всех других пациентов. Даже женщины, которые тратят на «фантазийный» маникюр последние деньги, позволяют ногтям отрастать до такой степени, что они начинают загибаться, и из-под ярко-зеленого, с блестками лака месячной давности выглядывают четверть дюйма собственного, ненакрашенного ногтя.
Он все еще молчит, и я не могу понять, по какой причине: то ли я его напугала, то ли он готовится броситься на меня и содрать с меня лицо. Что на меня нашло? Откуда я взяла эту храбрость и нахальство? Не представляю.
– Давайте начнем с чего-нибудь полегче. – Я надеваю очки и беру ручку. – Имя?
Мне хочется, чтобы он сам назвал свою фамилию. Боюсь, что он оскорбится, если я произнесу ее неправильно. Макхью. Не знаю, звучит ли там буква «Х», или нет, или существует еще какое-нибудь нетрадиционное произношение.
– Ричард Макью. – Так, больше похоже на «Макью». О’кей, разобрались хотя бы с этим. – Мне звать вас «доктор» или как?
– Можете называть меня доктор Джеймс, но я предпочитаю просто Сэм.
– А почему вам больше нравится Сэм?
– Ну, если честно, Ричард, просто потому, что «Сэм» легче выкрикнуть, когда кто-то зовет меня издалека. А почему вы используете полное имя? У Ричарда есть столько чудесных уменьшительных. – Не слишком ли я надоедлива? Или дерзка? Или беспечна? Из меня будто выкачали всю энергию. Нет сил собраться и вести себя как профессионал – или хотя бы притвориться им. В голове у меня какая-то каша, и мне кажется, что на этом сеансе я невольно предаю свое истинное «я», но и не могу надеть соответствующую маску.
– Мне нравится Ричард. Никто и никогда не зовет меня Дик[3].
– О’кей, сэр.
– Нет, я не просил называть меня «сэр». Я сказал – Ричард.
– О’кей, Ричард. – Никогда не встречалась с подобной реакцией. Кому не по вкусу, когда к нему обращаются «сэр»? – Продолжаем. Дата рождения?
– Четырнадцатое июля тысяча девятьсот шестидесятого. Это был четверг.
– Серьезно? – Мне становится интересно. – А откуда вы знаете?
– Мать мне сказала. Что это был худший день в ее жизни, и поэтому она теперь ненавидит четверги.
Поверить не могу, что мы куда-то двигаемся. Сейчас нужно действовать очень осторожно, чтобы черепаха снова не спряталась в свой панцирь.
– Я люблю четверги. – «Это очень доброжелательный ответ, пожалуйста, только не захлопывайся. Пожалуйста, откройся мне». – И где вы родились, Ричард?
– В Куинсе.
– Ага, значит, здесь, в Нью-Йорке. Братья? Сестры?
– Нет. – Мы вернулись к односложным ответам.
– История семьи…
– Нет.
– Это не вопрос. Просто мы подошли к секции, касающейся истории вашей семьи, вашего происхо…
– Нет. Я не буду отвечать на вопросы о своей семье, – снова обрывает он.
– Хорошо, я прекрасно понимаю, что вам некомфортно отвечать, но, видите ли, это необходимо для вашего лечения, и…
– Нет. Я сказал – нет. И больше я ничего не буду говорить. – Все кончено. Черепаха забралась обратно в панцирь.
– Понятно. Вы не хотите сейчас этим заниматься. Мы можем вернуться к этому в другой…
Он перебивает меня до того, как я успеваю закончить предложение.
– У нас все? Хочу уйти. – Еще толком не договорив, он уже встает, открывает дверь и исчезает в коридоре.
Я остаюсь на месте и оцепенело пялюсь на книжные полки, а не на стол, потому что Ричард сбежал так стремительно, что по пути задел мое кресло и развернул его в другую сторону. Что это было? Что случилось? Что я такого сказала? Как потеряла его?
2 ноября, 22:53
Мы с Лукасом собираемся встретиться и пропустить по бокальчику. Вместе мы не живем, но проводим друг у друга столько времени, что я иногда надеваю его одежду, вместо того чтобы постирать собственную. Быть с Лукасом – это все равно что быть с двумя разными людьми, и с одним из них я не могу появляться на публике. Подсохшие ранки у меня на голове чешутся и слегка побаливают, но я все равно иду к нему. И все еще терплю такое обращение.
В девяноста процентах случаев мы ходим в один и тот же бар и видимся там с одними и теми же людьми. Некоторые из них – приятели; другие – просто завсегдатаи заведения, которые постепенно превратились в почти приятелей. Иногда в бар заходит Дэвид, тот парень с моей работы. Но сегодня мы с Лукасом намереваемся отправиться в другое место – он сказал, что устал и у него нет сил на вечеринку.
«Другим местом» оказывается «Флатирон лаунж» на Девятнадцатой улице. Коктейли там действительно интересные и дорогие, а еще там темно, и неудобные сиденья, а официантки такие сексуальные, что я чувствую неуверенность в себе. Но Лукас невероятно хорош в мерцании свечей, и я стараюсь успокоить себя и не думать о том, что он привел меня сюда, чтобы сообщить о нашем разрыве.
– Ты сегодня прекрасно выглядишь, милая. – Голос Лукаса звучит так, что я представляю себе рев дизельного двигателя, покрытого слоем растаявшего сливочного масла. Да, у меня богатое воображение.
– Спасибо, мой дорогой. Я кристально трезва уже невероятное количество часов, видимо, этим все и объясняется. – Мне трудно сохранять серьезность, когда я нервничаю. И хотя Лукас – только мой проект, в мои планы не входит, чтобы он порвал со мной, так же как и окончание отношений сейчас. Так что я надеюсь, что эта торжественная обстановка означает что-то другое. И эти мысли неизбежно напоминают мне, почему я на самом деле с Лукасом и почему я продолжаю со всем мириться.
– Сегодня у меня просто не хватит энергии на то, чтобы общаться со всеми этими ребятами, понимаешь? Каждый вечер ходить в «Никс-бар» – это очень утомительно. – В действительности он выглядит полным сил, и у него вполне цветущий вид.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
