Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Будущий отец послушно опрокинулся на спину и разбил голову о неприветливый больничный пол. Медицинский персонал немедленно переметнулся от Лили к нему, и к тому времени, как она начала выталкивать их сыночка, отец был усажен в кресло-каталку, а его горящие щеки обдувал легкий ветерок, пока его спешно везли по коридору к врачу, который должен был подлатать ему голову.
Если еще не понятно, к чему я клоню, суть вот в чем. Когда дело доходит до чуда рождения новой жизни, когда мужчина уже обеспечил женщину сперматозоидами, тогда, даже если его последующий вклад будет бесполезен, мужчина все равно в выигрышном положении. Поэтому на первый взгляд репродуктивный потенциал мужчин выше женского. Как отмечает психолог Дороти Эйнон: “За то время как женщина завершает менструальный цикл, в процессе которого созревает яйцеклетка, мужчина может эякулировать… сотню раз”1 (хотя будем надеяться, он не окажется настолько ребячлив, что станет считать). Было вычислено, что в “оптимальных” условиях женщина может родить около 15 детей за всю свою жизнь2. Некоторые женщины даже умудрились родить гораздо больше: жена русского крестьянина Федора Васильева, оставшаяся в истории безымянной, 37 раз была беременна и родила 69 детей. Однако самый высокий средний уровень рождаемости – 10–11 детей на одну женщину, и это внушительное коллективное достижение женщин из религиозной секты гуттеритов в начале XX века3. И, как часто замечают, мужчина способен произвести в десять раз больше детей за один только год. Это, как нам постоянно говорят, неизбежно приводит к различиям того, что нам шепчут гены. Вот что пишет психолог Дэвид Шмитт из Университета Брэдли:
Представьте, что за один год один мужчина может произвести на свет ни много ни мало сотню детей, беспорядочно спариваясь с сотней женщин, в то время как моногамный мужчина будет заботиться только об одном ребенке от своей партнерши – за тот же срок. С эволюционной точки зрения этот факт представляет сильное давление отбора и важную проблему адаптации и требует от мужских стратегий спаривания хотя бы некоторого желания сексуального разнообразия4.
Цепочка размышлений та же, что у Бейтмена, особенно вывод, что от мужчин, производящих потомство, требуется лишь столовая ложка спермы и нетрудоемкое, приятное упражнение. Но, как мы видели в предыдущей главе, у многих видов ситуация гораздо более сложная, и многие устоявшиеся допущения, лежащие в основе позиции Тестостерона Рекса, при ближайшем рассмотрении опровергаются. Так как насчет людей?
Представим, как требует Эйнон, женщину, которая занимается сексом раз в неделю на протяжении тридцати лет. Теперь предположим, что она родила девять детей. Вы можете с легкостью подсчитать, в среднем у нее было 173 коитуса на ребенка. И на каждые 172 коитуса, которые не привели к родам, у ее партнера, выходит, был нерепродуктивный секс. Чтобы изучить, что это значит для любого мужчины, который пытается достичь цели, поставленной Шмиттом, – зачать сотню младенцев за год, стоит проследить за мыслью Эйнон и присмотреться внимательнее к этому расписанию.
Во-первых, мужчина должен найти фертильную женщину. Ради младших читателей отметим, что большую часть человеческой эволюции приложения Tinder не существовало. И как мы уже заметили в предыдущей главе, не было у мужчин и неограниченного запаса женщин. В исторических и традиционных сообществах, по мнению Эйнона, около 80–90 % женщин репродуктивного возраста могут быть беременными или временно бесплодными в период кормления грудью. Из оставшихся женщин некоторые будут в отношениях, что делает сексуальную связь с ними очень маловероятной и осложненной трудностями. Предположим все же, что наш мужчина умудряется найти подходящую кандидатку из этого ограниченного запаса. Затем он должен победить в острой конкурентной борьбе с другими мужчинами, которые также надеются на секс с фертильной женщиной, и убедить ее заняться сексом с ним. Допустим, на это уйдет день. Чтобы достичь цели – сотни женщин в год – наш мужчина должен раз в два или три дня успешно повторять это упражнение еще девяносто девять раз, а запас женщин при этом сокращается. И все это время, заметьте, он должен поддерживать статус и копить материальные ресурсы, чтобы оставаться конкурентоспособным и желанным половым партнером.
Итак, каков вероятный репродуктивный доход от этого утомительного вложения? Для здоровых пар вероятность, что женщина забеременеет от единственного случайного полового акта – около 3 %, в диапазоне от 0 % до 9 %5. Тогда в среднем год состязательного ухаживания за сотней женщин приведет лишь к трем беременностям6. (Хотя мужчина может увеличить шансы зачатия, занимаясь сексом с одной женщиной несколько раз, что, конечно, помешает его плотному графику)7. Этот прогноз, кстати, предполагает, что мужчина, идя против принципа “неразборчивого спаривания”, исключает женщин младше двадцати лет и старше сорока, у которых больше менструальных циклов, при которых яйцеклетка не созревает. Такой подход также не принимает в расчет, что некоторые женщины будут хронически бесплодны (Эйнон считает, около 8 %) или что женщины, которые редко занимаются сексом, имеют более продолжительные менструальные циклы и овулируют реже, вследствие чего снижается вероятность, что единственный половой акт приведет к зачатию. Мы также не рассматриваем ситуацию истощения спермы и не замечаем возможности, что сперматозоид другого мужчины может достичь яйцеклетки первым. В этих нереалистично идеальных условиях мужчина, который подписывается на годовой проект производства сотни младенцев от сотни разовых встреч, имеет шанс успеха примерно 0,0000000000000000 000000000000000000000000000000000000000000 0000000000000000000000000000000000000000000 000000000000000000000000000000000000000000-0000000000003648.
Способ повысить эти шансы, как можно предположить, – сделать так, чтобы мужчины спаривались только с овулирующими женщинами. Но разум подсказывает, что это невозможно, так как в отличие от самок других видов женщины не рекламируют себя, когда у них начинается “рабочая фаза” цикла. Однако учитывая недавние исследования, что мужчины находят отдельные характеристики женщин (например, запах) более привлекательными в фертильный период менструального цикла9, существуют предположения, что женская овуляция не столь большой секрет. Распространяется ли это на поведение, остается вопросом: в обширном исследовании замужних женщин не удалось найти никаких подтверждений, что секс более вероятен во время овуляции10. И хотя все же существует вероятность, что эти тонкие аттракторы влияют на случайный секс, антрополог Грег Лейден замечает:
Не следует игнорировать тот факт, что нужно проводить тщательно контролируемые исследования, а потом внимательно изучать данные, чтобы увидеть такую закономерность (если она вообще существует). Но если бы мужчины больше интересовались овулирующими женщинами и игнорировали неовулирующих, это было бы очень заметно11.
Независимо от этого, сотня соблазнений остается невыполнимой12. Даже если допустить, что такой удивительный подвиг возможно провернуть, шанс производства сотни младенцев – всего лишь 0,0000000000000 00000000000000000000000000000000000000000000 00000000000000000000000000000000000000000000 000000000074813. Чтобы было понятнее: вероятность быть убитым метеоритом в течение жизни составляет 0,00000414.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
