— Конечно, я еду!
— Приходи в конюшню, — сказал он, — и, пожалуйста, не шуми.
Джекко вышел в коридор, дрожа от возбуждения, а я стала одеваться. У меня было предчувствие, что должно произойти что-то ужасное.
Он ждал меня в конюшне.
— Я думал, ты никогда не придешь.
— Куда мы едем?
— Я точно не знаю: в сторону леса.
Я оседлала свою гнедую кобылу, и мы выехали.
Я чувствовала, что Джекко увлекает это приключение, и послушно следовала за ним. Переправившись через реку, мы въехали в лес.
Я заметила:
— Хижина мамаши Джинни недалеко. Ты думаешь…
— Это накапливается уже давно, — ответил он. — Происшествие с лодкой Полденсов, кажется, переполнило чашу терпения.
Мы ехали через лес к просвету, который виднелся впереди. Лес всегда был для меня чем-то таинственным, ходить туда одной мне разрешили совсем недавно. Родители всегда боялись, что мы упадем в реку, которая в этом месте, недалеко от устья, была достаточно широкой.
Я спросила:
— Который час?
— Около полуночи.
Сквозь деревья уже были видны огни факелов.
Джекко сказал:
— Будь осторожна. Они нас не должны видеть.
Теперь мы были близко к просвету, деревья редели.
Передо мной была толпа народа; все танцевали вокруг тележки, а в ней виднелась какая-то фигура. Нет, это невозможно! Мамаша Джинни!
У меня перехватило дыхание.
— Она не настоящая, — прошептал Джекко, — они сделали ее изображение.
Там были люди, которых я знала, но они были почти неузнаваемы в свете факелов.
— Мы приехали как раз вовремя, — сказал Джекко.
— Что они собираются делать?
— Смотри.
Посреди поляны они разложили костер и танцевали вокруг него. Затем кто-то вытащил чучело из тележки и насадил на шест.
У меня захватило дыхание от изумления, когда они сунули шест в пламя. Поднялся крик. Чучело подняли вверх. Его одежда пылала. Все пели, танцевали, скрежетали зубами. Казалось, людей охватило неистовство.
Я почувствовала себя дурно: мне не хотелось больше на это смотреть. Я повернулась к Джекко и сказала:
— Я хочу домой.
— Хорошо, — ответил он, пытаясь меня утешить.
Но я заметила, что ему тоже стало не по себе при виде этого зрелища.
Мы тихо вернулись обратно, поставили лошадей в стойло и пробрались в дом. Нам не хотелось разговаривать.
Я пролежала без сна всю ночь.
* * *
Канун самого долгого дня в году. Всегда в этот день царила атмосфера всеобщего возбуждения. Даже маленьким детям было позволено не спать, и их брали с собой в вересковые поля смотреть, как зажигают костры.
— Это происходит в здешних местах со времен наших предков, — говорила миссис Пенлок.
На кухне царило лихорадочное ожидание. Я с трудом дождалась прихода вечера, мне не давало покоя необъяснимое предчувствие.
Рано утром я поднялась и отправилась в бухту и увидела Бетти Полденс. Что-то безумное было в ее глазах.
— Добрый день, мисс Аннора, — сказала она.
— Добрый день, Бетти, — ответила я.
Я помедлила, хотела спросить о лодке ее отца, но не знала, как это сделать. Вместо этого я попыталась ее утешить словами о скором возвращении отца.
— Мой отец захочет узнать обо всем, что произошло в его отсутствие, значительно добавила я.
— О да, — сказала она.
Но я видела, что ее мысли заняты праздником и ей вовсе не хотелось думать ни о чем другом.
Дети собирали ветки для костров, которые должны были зажечь не только на вересковом поле, но и на побережье. Рыбаки насаживали на шесты просмоленные бочонки, которые потом подожгут вдоль всей бухты, — это будет впечатляющее зрелище.
— Эй, мисс Аннора! — окликнул меня Томас Льюис. — Не хотите ли прокатиться на лодке?
Я отказалась, сказав, что собираюсь посмотреть, как сооружаются костры на вересковых полях.
Возвращалась домой я в глубоких раздумьях. Мисс Кастер ничего не сказала по поводу вечера, и меня это беспокоило. Я решила ехать с Джекко сегодня вечером, но не хотела выказывать непослушание без необходимости. Я была рада, что погода стояла очень жаркая, — в эти дни мисс Кастер всегда удалялась в свою комнату как можно раньше.
Джекко назначил встречу после одиннадцати на конюшне. В это время в доме никого не будет, потому что все отправятся в бухту или на вересковые поля.
Я пришла вовремя. В течение дня стояла сильная жара, и сейчас еще ночной воздух казался теплым.
Небо было ясным, казалось, звезд на нем гораздо больше, чем обычно, потому что тонкий лунный серп излучал лишь слабое сияние.
Мы приехали на вересковое поле после полуночи, костры уже были зажжены. Я видела, как вдалеке вспыхивали все новые и новые. Это было захватывающее зрелище. Некоторые из присутствующих облачились в старомодные одежды. Некоторые фермеры были в соломенных шляпах, сорочках и крагах, которые, по всей видимости, носили еще их деды. Я увидела Джека Горта, у него на голове было одето что-то, похожее на шлем. В этом одеянии он был скорее похож на викинга. Несколько парней несли факелы, размахивая ими над головами. Все кругом было так необычно.
Я увидела нескольких слуг из Кадора во главе с Исааком.
— Держись на расстоянии, — предупредил Джекко.
Я подчинилась, понимая, что мы должны остаться незамеченными, потому что иначе нас бы сразу отослали домой.
Глядя на происходящее, я думала, что так же было и столетия назад.
— В старые времена, — сказал нам Рольф, — существовали обряды плодородия, во время которых люди, доведя себя танцами до неистовства, устраивали любовные оргии.
Женщины запели какую-то старую песню. Я не могла разобрать слов, потому что исполнялась она на корнуоллском языке.
Вдруг мой взгляд упал на высокую фигуру, державшуюся в стороне от остальных. Этот человек в сером одеянии был похож на монаха. Я узнала его.
«Рольф!» — блеснула мысль.
Люди плотно окружили его, словно призывая править церемонией.
Таинственная фигура отделилась от толпы, приблизилась к костру и, подобрав одеяние, прыгнула через костер. Воцарилась глубокая тишина, когда языки пламени лизнули края одежды. И вот она уже была на другой стороне.
Поднялся крик:
— Браво! Браво!
— Теперь ты на целый год недосягаем для ведьм.
