Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
Глава 3
Осень 2010 года
Подъехавший желтый фургон забрал Марко из-под строительных лесов на Ратушной площади Копенгагена ровно в пять часов вечера, точь-в-точь как всегда. В этот раз из предосторожности Марко прождал лишних двадцать минут, потому что если его не окажется на месте, когда приедет фургон, водитель уедет без него. А если придется добираться на электричке или автобусе, по приходе его ждут побои. Нет уж, ему совсем этого не хотелось, как не хотелось и провести всю ночь на какой-нибудь сырой подвальной лестнице – было еще слишком холодно.
Поэтому Марко никогда не опаздывал. Просто не осмеливался.
Он кивнул людям, сидевшим в кузове, приклеившись спинами к стенкам, но никто из них не кивнул в ответ. Марко привык к этому. Просто все они до смерти устали. Устали от череды одинаковых дней, от жизни и от самих себя.
Марко оглядел группу собравшихся в фургоне. Некоторые из них еще не обсохли после дождя и мелко дрожали. Если не знать, можно было подумать, что многие из них больны, настолько потерянными и тощими они выглядели. Зрелище было невеселым, но мало что веселого можно найти в промозглый ноябрьский день в Дании.
– Что у тебя сегодня было? – поинтересовался Самюэль, прислонившийся к стенке, смежной с кабиной.
Марко задумался.
– Я отдавал деньги четыре раза, только во второй раз сдал больше пятисот крон. Всего тысяча триста – тысяча четыреста крон, думаю, если сложить с тремя сотнями, которые сейчас лежат у меня в кармане.
– Я получила около восьмисот крон, – сказала самая старшая из них, это была Мириам. Она всегда получала неплохо, но у нее ведь была больная нога. Это помогало зарабатывать.
– У меня всего шестьдесят, – произнес Самюэль тихо, но все услышали его. – Никто не желает давать мне больше.
Десять пар глаз смотрели на него с сочувствием. Несладко придется Самюэлю возвращаться домой к Золя…
– Возьми вот, – с этими словами Марко протянул ему две сотки. Он был единственным, кто поделился, так как всегда существовала вероятность того, что кто-то наябедничает Золя. Как будто Марко этого не знал…
Он понимал, что не так с Самюэлем. Когда внешне ты уже не тянешь на мальчика, просить милостыню не получается. Несмотря на то что Марко уже исполнилось пятнадцать, выглядел он на тринадцать, так что ему было проще. Большие детские глаза, мелкий для своего возраста, даже чересчур мелкий; мягкая кожа и тонкие волосы, в отличие от Самюэля, Пико и Ромео, у которых кожа уже загрубела и появилась щетина. И хотя остальные уже приобрели кое-какой опыт общения с девушками, многие из них завидовали медленному физическому развитию Марко, не говоря уж о его светлой голове.
Как будто Марко не знал этого всего.
Вполне может быть, что он был мелковат для своего возраста, но имел глаза и уши совершенно взрослого человека и хорошо умел пользоваться ими. Даже очень хорошо.
«Пап, нельзя ли мне ходить в школу?» – упрашивал он с семи лет; тогда они жили в Италии. Марко любил отца, и все-таки в этом отношении тот был слишком слаб. Он говорил, что дядя Марко, Золя, требует, чтобы дети росли на улице, – и так и было, ибо Золя являлся безраздельным и деспотичным главой клана.
Но Марко хотел чему-нибудь учиться – и практически во всех умбрийских городках существовала небольшая школа, рядом с которой он мог ошиваться и впитывать в себя знания, как промокашка. Так что, как только вставало утреннее солнце, он подходил вплотную к окнам местной школы и, приложив ухо к стеклу, целый час внимательно слушал, прежде чем плелся дальше добывать подаяние.
Иногда выходил учитель и приглашал мальчика войти внутрь, но Марко в таких случаях убегал и больше туда не приходил. Если б он принял приглашение, дома его избили бы до полусмерти. В этом отношении преимуществом являлось то, что они постоянно переезжали с места на место, так что школы и учителя все время менялись.
И в один прекрасный день очередной учитель все-таки сумел поймать его. Однако, вместо того чтобы затащить в школьное здание, он вручил ему холщовый мешок, тяжелый, словно набитый кирпичами.
– Теперь это все твое, найди им хорошее применение, – сказал учитель и отпустил Марко.
В мешке лежали пятнадцать учебников, и, независимо от того, где оказывался Марко, он всегда находил потайное место, где мог спокойно сидеть и изучать эти книги, не будучи обнаруженным.
Так проходили все вечера и дни, когда взрослые занимались своими делами, а не следили за детьми. Спустя два года Марко научился считать и читать по-английски и по-итальянски – и, как следствие, стал проявлять любопытство по отношению ко всему, чему еще не научился или чего пока не понимал.
За три года, что они прожили в Дании, Марко единственный из всей банды научился говорить по-датски почти свободно. Просто-напросто он был единственным, кто проявлял любопытство.
Все рядовые члены группы знали, что если Марко находится вне поля их зрения, значит, он сидит где-нибудь, глубоко погрузившись в чтение.
– Расскажи, расскажи, – особенно часто просила его Мириам, с которой у него сложились самые тесные взаимоотношения.
Золя со своим ближайшим окружением явно не столь восторженно относились к его жажде чтения.
* * *
Тем вечером они лежали на двухъярусных кроватях и слушали удары и крики Самюэля, просачивающиеся сквозь стены из комнаты Золя в спальню Марко эхом всех прочих несправедливостей, которые совершал Золя. Сам Марко не боялся побоев, так как ему, как правило, доставалось не так сильно, как остальным, – все-таки его отец имел кое-какое влияние. Тем не менее он лежал, комкая одеяло. Ведь Самюэль – это не Марко.
Когда вновь стало тихо и наказание завершилось, он услышал, как открывается входная дверь. Видимо, одна из горилл Золя приоткрыла ее, чтобы просканировать квартал с бирючинными изгородями, прежде чем тащить униженного и избитого Самюэля в соседний дом, где у того имелась своя спальня. Члены клана умело избегали сплетен в частном секторе и оставались в прекрасных отношениях с датскими семьями, проживающими по соседству. Ведь внешне Золя производил впечатление сдержанного и элегантного мужчины и, конечно, не хотел разрушать этот образ. Он прекрасно понимал, что белокожий, приятный и презентабельный человек, приехавший из США и говоривший на языке, который все понимают, во многих отношениях будет классифицирован как «один из наших». Один из тех, кого датчане могли не опасаться.
По этой причине наказания всегда проходили под покровом темноты за шумоизолирующими окнами и задернутыми гардинами; поэтому же тщательно заботились о том, чтобы следов от побоев никогда не было видно. Другое дело, что на следующее утро Самюэлю будет трудно болтаться по Стрёйет, но ведь соседи этого не увидят. А вообще-то его жалкая внешность лишь поспособствует успешному бизнесу, ибо настоящие конвульсии приносят в мешок попрошайки гораздо больший доход, нежели притворные, так говорил опыт.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
