Большой телеэкран — опять же на стене. Все это скорее походило на какой‑то пункт управления, диспетчерскую, может быть, чем на пристанище почтенного профессора‑медика.
— А профессор‑то наш молодец, — заметила Сандра вполголоса, и Олег кивнул. Хорошо, когда коллеги оценивают ситуацию в том же ключе, что и ты. Олег представил себе, какие озадаченные лица были бы у некоторых его знакомых, сюда попавших, и улыбнулся про себя.
— Если я вам здесь не нужна, — проговорила Зоя, — я вернусь в гостиную. — Мне неловко заставлять людей ждать, они же пришли ко мне… Разумеется, я полагаюсь на вашу скромность, наружный осмотр — и это все.
— Благодарю вас. — Олег с Сандрой подошли к столам и стали смотреть на экраны компьютеров.
Один был включен на сайт медицинской библиотеки, на другом виднелись неровные линии биржевых котировок, на третьем шла новостная программа, на четвертом был персональный медицинский сайт Фелпса. Олег нажал на кнопку — более пятидесяти вопросов за сегодня, активность немаленькая… Разбираться, кто и о чем спрашивает, он пока не стал.
— Посмотрите! — Сандра стояла у противоположной стены, большая часть которой была укрыта матерчатой занавеской. Так в былые времена в целях секретности укрывались карты в каких‑нибудь военных или полицейских кабинетах. — Я думаю, что, если мы сюда заглянем, это не нарушит нашего обещания о поверхностном досмотре…
Олег подошел к коллеге, отодвинул в сторону занавеску. Опять же — доска, но на этот раз стеклянная, с налепленными вырезками из газет, фотографиями и цифрами.
Олег разобрал названия крупных медицинских страховых компаний Blue Shield of California, Blue Cross of California, Kaisers и еще, и еще — они были соединены стрелками с квадратиками поменьше, где тоже были какие‑то названия, Олегом слышанные, но непонятно, в какой связи. Крупные зеленые и желтые цифры рядом с каждым квадратом, обведенные фломастером вырезки из газет, какие‑то странные фото людей, групповые и портретные, — все это больше напоминало оперативные схемы, какими пользуются спецслужбы при расследовании текущих дел, и никак не ассоциировалось с профессорским кабинетом…
Олег посмотрел на Сандру.
— Еще не знаю, — сказала Сандра раздумчиво, — вроде что‑то с системой здравоохранения?
— Похоже. Сделай пока фото, чтобы потом подробнее разобраться.
Обойдя неторопливо кабинет, Олег подошел к книжным стеллажам — они занимали стену, противоположную окну. Энциклопедической литературы и подписных изданий здесь вообще не было. Только отдельные книги. Дорогих фолиантов — раз‑два и обчелся, главным образом — рабочие обыденные книги. Корешки поблекли, золотое тиснение стерлось — видно было, что к ним возвращались неоднократно.
Специальная литература по кардиологии занимала три полки. Имена авторов Олегу ничего не говорили, да и названия работ, если честно, мало о чем могли сказать неспециалисту. Рядом — книги по философии. Очень интересный выбор философов — от древних до современных. Рядом на одной полке — и Платон, и Кьеркегор, и Декарт, и Паскаль. И рядом фамилии, которых Олег не знал, видимо, современные философы, а Олег уже и забыл, когда в последний раз открывал книгу по философии.
И целая секция художественной литературы. Эта полка, подумал Олег, могла бы находиться в квартире любого московского интеллигента — настолько привычен для человека русской культуры был выбор книг: европейские классики, от Гюго и Бальзака до Свифта и Голсуорси. Американская литература — от Лонгфелло и Эмерсона до Джона Огдена… И Достоевский. И Толстой. Про себя Олег подумал, что это — редкая коллекция, где случайных книг, по‑видимому, просто нет. А это что за маленькая, почти невидная полочка слева внизу? Уже не книги, а несколько коробочек — лекарства, видимо. Что, интересно, профессор здесь держал? Среди препаратов, Потемкину незнакомых, — коробочка с красноречивым черепом и костями, нарисованными фломастером. Внутри — тонкие ампулы с белым порошком, похожим на сахарный песок. Цианид калия? Похоже… Зачем это Фелпсу в рабочем кабинете?
Да, замечательный профессор Фелпс… Был замечательный профессор Фелпс, уточнил про себя Олег и почувствовал ломоту в правом виске — первый признак вечерней мигрени…
Сандра времени не теряла — она сделала снимки и общего вида комнаты, и книжных полок, и компьютерных экранов — будет Киму завтра дополнительный материал для работы.
— Ну что, пообщаемся с гостями? Ты начнешь?
— Пошли, шеф!
Приближаясь к гостиной, они слышали веселые голоса и женский смех. На траурную поминальную вечеринку это мало походило. Олег кашлянул нарочито громко, и голоса затихли.
— Спасибо за разрешение побыть в кабинете покойного профессора Фелпса. — Олег говорил нарочито официально. — Это мне и моей коллеге уже дало многое, теперь, если можно, несколько вопросов. Но, хочу вас предупредить, вопросы могут быть такие, которые никто не склонен обсуждать даже в присутствии близких друзей.
— Так что, если хотите, — вступила Сандра, — наши беседы можно перенести на завтра. Может быть, имеет смысл так и сделать?
— Я не собираюсь ехать в полицию. — Зоя была раздражена.
— Мы не полиция, мадам. — Сандра парировала без тени раздражения. — И, что касается вас, мы с шефом можем завтра зайти к вам снова. И с вашими друзьями можем встретиться таким образом, чтобы не слишком нарушать их планы.
— Я у себя с утра до шести — в любое время, — с готовностью отозвался Майкл Сатырос, протягивая Сандре визитную карточку. — Заходите, рад буду помочь.
— У меня — репетиции с утра до трех. Потом можем встретиться в удобном месте. Честно говоря, мне не с руки принимать вас в театре… — Грэг был снова слегка пафосен.
— Я живу неподалеку отсюда, в Студио‑Сити, — сообщила Элен. — День у меня завтра практически свободен — ну после двенадцати, конечно, до этого я ничего не назначаю, потому что никогда не знаю, как у меня пройдет ночь. Бывает, до утра глаз не сомкнешь… Значит, после двенадцати — и до семи. В семь у меня заседание благотворительного комитета.
Зазвонил мобильный, и Олег, коротко ответив, попросил собеседника обождать:
— Я должен договорить, консультант Амальдено условится с вами о наших встречах завтра. Жду в машине, — это уже Сандре.
Он прижал телефон к уху и вышел из дома. Подошел к автомобилю и сел, не заводя мотор. Разговор по телефону он закончил быстро, и мысли его, признаться, были сейчас далеки от приятеля, который приглашал его на концерт замечательной певицы. Олег испытывал, как это принято говорить, смешанные чувства. Во‑первых, он был раздосадован тем, что не удалось поговорить с Зоей сегодня. Убийства раскрываются по горячим следам — или не раскрываются вообще, эту мудрость своего учителя Бене Олег хорошо помнил. Во‑вторых, Олег не был уверен, что посещение друзей не было Зоей организовано специально, уже когда она с Потемкиным договорилась о встрече. Если это так, дама не хочет общаться. Почему? То, что она мужа не любила или, во всяком случае, относилась к нему критически, она сама демонстрирует на каждом шагу. Для чего, кстати? Могла бы и совсем иначе вести себя, создать некую видимость траура, надеть большую черную шляпу и глубоко черное платье с блестками… Олег знал, кого имел в виду, — так одевалась в трауре по мужу лет семь назад госпожа Венесус, Милендия Венесус, которая, как потом выяснилось, и организовала убийство своего мужа Горацио, наркобарона.
