— Армии Штормграда были велики, воины — опытны и испытаны в боях. Нам доводилось и побеждать орков, но побежденные оказались лишь авангардом. Перед самой Ордой мы оказались беспомощными детьми, немощными старцами, травой, готовой лечь под косу. — В голосе Лотара звучала не угроза, но лишь усталость и ощущение неизбежного. — Они пройдут по вашим горам, по вашим землям — и по вам.
— Что же вы предлагаете? — осведомился архиепископ Фаол, и его мягкий голос не дал взорваться уже созревшей ссоре: никому ведь не нравится, а королю в особенности, когда его выставляют дураком, да еще перед другими королями.
— Нужно объединиться, — заключил Лотар угрюмо. — Никто в одиночку не выстоит перед ними. Если объединимся — появится шанс на победу.
— Вы говорите: они надвигаются, грозя всем нам. Это я оспаривать не берусь, — заметил Перенольд равнодушно, не обращая внимания на прочих собеседников. — Вы говорите: нам следует объединиться. Но пробовали ли вы иные способы решения проблемы? Несомненно, эти, хм, орки — разумные существа. Наверняка они добиваются чего-то… определенного. Почему бы не договориться с ними?
Лотар покачал головой, морщась: ну что за глупости, право слово? Объяснил медленно, будто ребенку:
— Добиваются они всего этого мира. Нашего мира. На меньшее они не согласны. Мы посылали к ним гонцов, послов, парламентеров. Возвращали их нам в виде изрубленных трупов — если возвращали вообще.
Кадгар видел: короли перешептываются недоверчиво, судя по всему, не понимая размеров угрозы. Вздохнул и хотел уже ступить вперед, надеясь, что мага послушают внимательнее, чем рыцаря. Слабая надежда, конечно, но стоит попытаться.
Однако раньше его выступил другой, тоже в мантии, а не в доспехе, но его голос весил куда больше.
— Внемлите мне! — воззвал Антонидас, и голос его, хотя по-старчески тонкий, прозвучал могуче и зычно.
Он поднял высоко свой посох, и с его навершия ударил ослепительный свет.
— Внемлите мне! — воззвал он снова, и теперь все замолчали, обернувшись к нему.
— Я и ранее получал известия о новой угрозе: мудрецы Азерота сначала были заинтригованы появлением орков, — а потом ужаснулись. Много было разослано писем — сперва с описаниями, затем с просьбами о помощи… Боюсь, мы не уделили им должного внимания. Мы посчитали орков угрозой, опасной не всем, думали: стычки с ними не выйдут за пределы Азерота. По-видимому, мы ошиблись. Заверяю вас: орки опасны. Если мы не прислушаемся к словам Первого рыцаря, платой за самонадеянность станут наши владения и наши жизни.
— Если они так опасны, почему же маги с ними не покончили? — воскликнул Седогрив. — Пусть ударят по ним колдовством!
— У орков тоже есть магия, — возразил Антонидас. — И могучая притом. Большинство их чернокнижников слабее наших магов — по крайней мере, если верить сообщениям коллег. Но их намного больше, и они умеют работать согласно — чему мои собратья так и не научились.
Кадгару показалось: в голосе старого мага прозвучала горечь. И понятно: единственное, что ценили жители Кирин-Тора, — личную независимость. Даже двоих магов понудить к совместному колдовству было очень трудно, а более того — вовсе немыслимо.
— Наши маги помогали как могли, — пояснил Лотар. — Благодаря им мы выиграли несколько битв. Но, как справедливо отметил верховный маг, нас было слишком мало. На место каждого убитого оркского чернокнижника вставало двое, и за ними — еще двое. Даже малые отряды путешествуют вместе с колдунами, и те поддерживают воинов своей магией… Величайший маг, Медив, пал перед тьмою, принесенной орками. Большинство наших магов погибли. Не думаю, что одна лишь магия способна остановить их.
Кадгар отметил, что Лотар не стал упоминать обстоятельства смерти Медива. Разумно, конечно, — здесь не место для подобных откровений. Но верховный маг все равно глянул искоса на младшего коллегу. Само собой, верховный совет Кирин-Тора рано или поздно потребует объяснений — и весьма обстоятельных. Придется рассказывать все, ибо утайка чревата гибелью для всех: слишком тесно связана судьба Медива с появлением Орды и началом ее продвижения в этом мире.
— Мне кажется странным, что чужак столь озабочен нашим выживанием. — Мягкий, почти мурлычащий голос Перенольда снова встрял в чужой разговор.
Король смотрел на Лотара улыбаясь, и Кадгару до боли захотелось поджечь гладкую холеную бородку Перенольда.
— Простите, что трогаю больное, сир, но ведь королевство ваше погибло, король его — всего лишь мальчишка, земли ваши заняты, разве нет?
Лотар кивнул, стиснув зубы, — наверное, чтоб не отгрызть высокомерному мерзавцу голову.
— Вы принесли нам известие об угрозе, за это мы благодарны. Но вы же и указываете нам, что делать! Велите объединиться всем нам. — Перенольд театрально обвел взглядом зал.
Вариана там не было: Теренас, принявший его как родича, решил не подвергать еще не оправившегося от потрясений мальчика новым треволнениям.
— Я не вижу здесь никого из вашего королевства. Вы же сами сказали: принц ваш — еще мальчик, земли — завоеваны. Если мы и послушаем вашего совета, если объединимся, что вы можете добавить в этот союз? Разумеется, помимо личного боевого искусства.
Лотар, побагровевший от ярости, уже открыл рот для отповеди, но его опередил, как ни странно, сам король Теренас.
— Я не позволю оскорблять моих гостей! — объявил правитель Лордерона, и в его голосе звенела сталь. — Он, подвергаясь опасности, принес нам важные известия и, несмотря на скорбь и горе, выказал лишь благородство и участие в нашей судьбе!
Перенольд кивнул, чуть поклонился в знак извинения, по-прежнему улыбаясь.
— Более того, вы очень ошибаетесь, считая, что за ним никто и ничто не стоит, — продолжил Теренас. — Прежде всего: принц Вариан Ринн — мой почетный гость и будет гостить у меня, пока сам не захочет покинуть Лордерон. Я поклялся помочь ему вернуть королевство.
Короли зашептались оживленно. Кадгар понимал отчего: Теренас ведь только что, по сути, объявил: «Я сам не имею претензий на земли Штормграда и никому не позволю наложить на них руку». Умелый ход. Да, король Лордерона воистину мудр.
— Сир Лотар не в одиночестве прибыл из своего королевства. Хотя воинов у него немного по сравнению с размером угрозы, нависшей над нами, но они испытанные ветераны, их опыт боев с орками для нас бесценен. К тому же много рассеявшихся солдат Штормграда скитаются по Азероту, но могут собраться под знамена Первого рыцаря, услышав его призыв. Сам же Лотар — искусный стратег, чьими полководческими талантами я искренне восхищаюсь.
Король замолчал и глянул на Лотара странно, будто вопрошая. Тот кивнул. Кадгару не довелось участвовать в беседах Лотара с королем в то время, пока ожидали прибытия прочих монархов на совет. Любопытно, до чего же они договорились?
— В конце концов, настало время объяснить насчет «чужака». — Теренас улыбнулся. — Хотя раньше Лотару и не случалось почтить своим присутствием наш континент, Первый рыцарь Штормграда вовсе не чужой здесь. Он — из рода Арати, в чьих жилах еще течет эта благородная кровь, и право его присутствовать на совете не меньшее, чем у любого из нас!
