Даже мыши не шуршали,Не скреблись под половицей,И не лаяли собаки —Тихо-тихо, как в могиле.Потолок в побелке новой,Черный крест над изголовьем —Будто в склепе я ночую,Словно бы меня отпели!Гаснет свечка, салом пахнет,А я вспомнил почему-тоМясника в рубахе красной,Огоньки в его глазах.
ХОРНАДА IV. О том, как мы с рыцарем провели ночь на постоялом дворе
– Сеньор! Сеньор Начо!
…Ее шаги я услыхал еще внизу – быстрые, легкие. Затем ступени проскрипели, те, что на второй этаж ведут.
– Это я, откройте!
Шепчет цыганочка, да как-то громко шепчет. Или это слух у меня такой сделался?
Час прошел, не больше, как я дверь закрыл. Тихо было в доме. А я и глаз не сомкнул – слушал. То шаги мерещились, то скрип дверной, то вообще что-то несусветное. Но – нет.
И вот – пришла.
– Сеньор Начо! Вы спите? Откройте, а то дядя проснуться может, он строгий очень… Сеньор!
Уже не шепчет – в полный голос зовет. Молчу.
Молчу, а сам себя дураком обзываю. Когда ж такое было, чтобы девица сама ко мне стучалась, а я… Узнают – засмеют, прохода давать не будут!
– Сеньор Начо! Это же я пошутила, чтобы вы дверь не открывали! Пошутила! У вас такое лицо было! Откройте, я и денег просить у вас не стану, вы – парень видный, сразу ясно – из города.
Молчу. А сам эту цыганочку, как есть, представляю. Всю! Огонь-девчонка, такую на всю жизнь запомнишь. Эх, дурень, дурень! Может, ну его все к бесу? Одна она в коридоре, точно! Открыть? Открыть, ее впустить, снова дверь на щеколду…
– Сеньор Начо!
И открыл бы! До того глупыми собственные страхи-ужасы показались. До того ее голосок сладким был! Да в последний миг, как рука уже к щеколде тянулась, о рыцаре моем непутевом вспомнил. Поди, тоже не спит, слушает. Открою дверь – на выручку кинется. Вот смеху-то будет!
Да и вроде как пообещали мы друг другу заодно держаться. Посмотрит на меня, вздохнет: «Эх, Начо!»
И так стыд, и этак. Пусть уж лучше думают, что сплю. Умаялся, на Куло этом поганом весь день сидючи…
– Сеньор…
И снова шаги. По коридору, вниз по лестнице…
Ушла!
Ох и дурак же я! Хорошо еще, не узнает никто. Мой идальго с Пабло Калабрийцем знакомства не водит… Чуть не сплюнул я от досады, да вспомнил, что плевать в доме – непотребство последнее. Ладно, потом плюну. Утром.
Лег на кровать, даже раздеваться не стал, дагу спрятал, руки за голову закинул…
А так хорошо вечерок начинался! И от ублюдков-морисков ушли, и винцо неплохое, и похлебка (хоть и мясо сладковатое почему-то).
Заснул.
И только тогда проснулся, когда в дверь стукнули.
Не в мою – в ту, что напротив.
– Сеньор рыцарь! А сеньор рыцарь! Хозяин!
Тут у меня весь сон и пропал. Вместе со стыдом.
– Сеньор рыцарь! Не соблаговолите ли дверь открыть? Ухо к двери – дышат. Громко дышат. То ли один, то ли двое, то ли больше даже. А сколько именно – не поймешь. Толстые доски!
– Сеньор рыцарь! Покорнейше прошу извинить, но без вас, ей-ей, не обойтись. Вы бы дверь отворили, надолго я вас не задержу…
Хоть бы дядька мой не отзывался!
– Что вы, сеньор! Вы отнюдь меня не потревожили, ибо не спал я еще. Помочь же я вам – всегда сердечно рад, ибо в том и состоит долг каждого идальго…
Фу-ты! Молчи, дурень сухорукий, молчи!
– …Но дан мною обет крепкий не отворять дверь сию До рассвета без крайней на то надобности, а обет я не нарушу вовек. А ежели хотите спросить о чем, то спрашивайте, сеньор… Слава Богу!
– Эй, сеньоры, а до утра отложить нельзя? Ночь на дворе!
А это кто недовольный такой? Ба, да это же сеньор лисенсиат! Точно, его комнатушка рядом, чуть левее.
Слушаю – дышат. Один? Двое? С одним хозяином справиться немудрено, он уж точно – не Ланчелоте!
– Прошу прощения у высокоученого сеньора, но прошу войти в мое незавидное положение. Вышел спор у меня с одним из постояльцев…
Интересно, с кем? С одним из купчиков? Или с тем, у кого в глазах огоньки отражались? Вот уж не думал, что он спорщик!
– А всему виной, сеньоры, тот разговор, что вели мы все вместе весь вечер. Спор же наш – о рыцарстве, и только вы, сеньор идальго, разрешить его способны. До утра же ожидать никак не можно, ибо постоялец сей намерен пуститься в путь еще до рассвета…
…Это кто же тут такая пташка ранняя?
– Спор о рыцарстве – поистине наилучший спор! – бодро ответствовал мой рыцарь. – И рад я буду разрешить его в меру способностей моих. Так что спрашивайте, любезный сеньор, сколько душа ваша пожелает. Дверь же не открою и всем иным то же советую…
Я даже крякнул – молодец рыцарь! «Иным то же советую»! Все понял!
