– Семьи бывают разные, – сказал Ксено. – Правильно?
– Все и вправду так просто и так культурно? – спросил Лео.
– Семейная жизнь – просто один вариант из многих.
– Наряду с изменами и разводом.
– Да что с тобой?
– Я злюсь, что ты пропускаешь важную встречу.
– Мой сын важнее любой важной встречи.
– Хочешь сказать, я плохой отец?
– Нет… это ты только что намекнул, что я плохой отец. Давай больше не будем об этом. У нас были кошмарные семьи. У каждого нового поколения есть возможность жить лучше.
– Ты говоришь, как ведущий видеокурса по саморазвитию.
– А ты как психопат-трудоголик.
– Я хотя бы нормальный. Я не гей, притворяющийся натуралом, не натурал, притворяющийся геем, и я не использую своего сына как живой щит.
– Все, с меня хватит! – Ксено подхватил свою сумку и направился к выходу. Лео хотел, чтобы Ксено ушел, и хотел, чтобы Ксено остался. Все, как всегда.
– Ксено! Уезжай, если хочешь, но не ищи отговорок. Ты никогда не умел называть вещи своими именами. Каждый раз уклоняешься в сторону.
Ксено поставил сумку на белый диван и обернулся к Лео.
– Хочешь взглянуть на игру? Я кое-что изменил. Давай покажу прямо сейчас. У тебя будет час времени?
Ксено расстегнул сумку и достал ноутбук. Лео подошел к питьевому фонтанчику и сделал большой глоток.
– Ты ее сделал жестче? А то инвесторы говорят, у тебя вечно сплошные любовь, мир, дружба и власть цветов в волшебной стране.
– Да, все правильно. За убийство уличной проститутки у меня очки не начисляются. – Ксено открыл ноутбук и запустил игру. – Она еще не готова, и я буду ее дорабатывать, но уже можно сказать, что я создал кое-что необычное. Я думал об этом несколько лет, думал, как ее сделать… игру всей моей жизни.
– Лучше думай о том, что будет продаваться. Нет кровищи – нет продаж.
– То есть я не могу экспериментировать, потому что тебе не видится быстрая прибыль?
– Так, прекращай философию художника с тонкой душевной организацией. Просто покажи мне игру.
Ксено открыл меню выбора места действия. Иконки городов узнавались сразу: Биг-Бен, Эйфелева башня, Бранденбургские ворота, Харбор-Бридж, Эмпайр-стейт-билдинг…
– Можно выбрать один из девяти городов: Лондон, Париж, Рим, Берлин, Барселона, Нью-Йорк, Гонконг, Сидней, Шанхай. Меня тошнит от черных плащей и утесов над бурным морем. От мрачных разбомбленных пейзажей. Троллей. Тестостерона. Угнанных автомобилей. В этой игре нет никаких автомобилей.
– Никаких автомобилей? Кто купит такую игру?
– Город захвачен темными ангелами. Можно играть на стороне ангелов, можно – на стороне Сопротивления. У ангелов по два крыла, по четыре или по шесть. У некоторых на крыльях есть глаза. У всех ангелов по два члена.
– То есть все ангелы мужского пола? – уточнил Лео.
– Нет. Но у них по два члена.
– И кого они трахают?
– Всех и каждого. Но это не важно. Они стерильны. Ангелами не рождаются, а становятся… как вампирами.
– А в Сопротивлении?
– Там все смертные. По ходу игры получаешь суперспособности. Если сражаешься с ангелом и побеждаешь, его сила переходит к тебе.
– А сюжет?
– Сюжет такой: потеряно самое важное, что есть в мире. Темные ангелы не хотят, чтобы ты это нашел. Если играешь за Сопротивление, тебе надо найти его раньше ангелов. Если ангелы найдут его первыми, они его уничтожат. И город перейдет к ним навсегда.
– И что это?
Ксено пожал плечами.
– Надо выяснить самому. Там есть приманки, ловушки, обманки, фальшивки. Трудно распознать сразу. Но мне кажется, это ребенок.
– Ребенок?
– Да, такое уже было. Того младенца звали Иисусом.
– Не понимаю.
– Вспомни все сказки о похищенных или подменных детях. Вспомни «Омен» или «Чужого». Ребенок-самозванец, ребенок-дьявол и ребенок-спаситель. Как король Артур или Зигфрид. Новая жизнь. Сияющая сердцевина.
– И где он, этот ребенок?
– Растет где-то в глуши, никому не известный. Нужно ее найти…
– То есть это девочка?
– Или его… Главное, не ошибиться и не привести не того ребенка. По ходу игры не тех будет много.
– Думаю, Сопротивлению нужны танки.
– Я так и знал, что ты что-то такое скажешь.
Ксено выбрал иконку в меню.
– Это Париж.
– Это квартира Мими, – удивился Лео. – Что ты там делаешь?
– Там-то все и началось. Во дворе.
Лео бросило в жар.
– Что началось? Почему идет снег?
– Это не снег. Это перья.
– Что вы там делали? Дрались подушками?
– Так размножаются ангелы… но перья должны упасть на воду или в огонь… В игре, конечно, есть несколько уровней. На четвертом уровне само время становится игроком. Оно может остановиться, замедлиться или ускориться. Независимо от того, за кого ты играешь, на этом уровне ты играешь и против времени. Сама игра называется «Разрыв во времени».
– Что еще за название?
У Лео опять запищал интерком. Это была его жена.
Мими вошла в кабинет. Пока Лео огибал стол, чтобы поцеловать жену, к ней уже подошел Ксено. Лео увидел, как Ксено положил руку ей на поясницу, как Мими подалась ему навстречу. Она чмокнула Ксено в щеку, и они обнялись. Всего на пару секунд, и тем не менее.
Мими подошла к Лео и поцеловала его в губы. Она улыбалась и буквально лучилась счастьем в своей поздней беременности. Она забежала сюда по дороге на репетицию к завтрашнему благотворительному концерту. Ксено отправил ей сообщение, что уезжает.
Она узнала об этом раньше меня.
Мими предложила подбросить Ксено до дома.
И по-быстрому перепихнуться на дорожку, подумал Лео, но вслух сказал совершенно иное:
– Уговори его остаться до понедельника. Я честно пытался, теперь твоя очередь.
Мими усадила Ксено на белый диван и присела рядом. Она взяла руку Ксено и развернула ладонью вверх.
– Ксено научил меня гадать по руке, – сказала она Лео.
Кто бы сомневался… подумал Лео, а вслух сказал:
– Очередная нью-эйдж-бредятина?
Мими склонилась над ладонью Ксено, водя пальцем по линиям. Он наклонился вперед, его темные волосы упали на лицо. Волосы упали на лицо. Лео вдруг стало дурно, потому он видел, как падает Ксено… падает и отдаляется от него.
