I
– Он застрелился? Покончил с собой, да?
Ник не понимал. Он топтался на пороге, с его сапог натекла целая лужа. Пройти в кабинет Ник боялся: там бушевала Регина. Металась от дверей к окну, от окна – к столу; тыкала пальцем в темную, онемевшую рамку. Что-то спрашивала, путаясь в словах, чего-то требовала… Наконец молодой человек догадался, не раздеваясь, сесть за стол и включить повтор: сеанс связи записывался.
– Говорит Фридрих Ромм, советник командующего…
Глядя на заснеженный парк, Регина ждала. Выстрелы она услышала не ушами – затылком.
– Не ври мне, Ник.
– Я еще ничего не сказал…
– Вот и не ври. Ты обещал.
Это была правда. Два года назад Регина поклялась Нику, что никогда без его разрешения не прочтет самую маленькую, вот такусенькую – с ноготок! – мысль Николаса Зоммерфельда. В ответ Ник дал обещание никогда не врать Регине. Смеясь, он дразнил девушку: «мой детектор лжи». И говорил, что умрет, а не возьмет ее с собой на дипломатический прием.
Правдивый дипломат – профессионально непригоден.
– Да, Ри. Он застрелился.
– А жена? Что он сделал с женой?
Ник молчал.
Регина знала: врать не станет, но и не ответит. Хоть клещами за язык тяни.
– Почему? Почему, Ник?
– Утром связисты распространили шифровку. От советника командующего войсками Непайского военного округа, генерал-майора Шнитке. Там сказано: «Держаться до последнего. В плен живыми не сдаваться…»
– Почему…
– По кочану! – Ник внезапно разозлился. – Их здесь нет, Ри! Нет, и всё!
– Кого – нет?
– Никого!
Он сошел с ума, ясно поняла Регина. Как консул. Мамочки, что же делать…
– Ромма, Ронфельда, Штаубе, твоего отца… Нет, и кончено. Вот ты есть. Туристка-экстремалка. Я есть. Студент-международник на практике. Консул, секретарь, пресс-атташе. Два визовых офицера… А военных нет! Ни одного. Миф, ложь; вражеская пропаганда. Если кто-нибудь из наших военспецов попадет в плен к каутлям – а значит, к помпилианцам! – и его расколют на признание…
Пальцы Ника пробежались по сенсорам, стирая запись. И еще раз, приказывая уничтожить резервные копии и очистить буфер. Советник Ромм, его жена, воспаление легких, нервный тик, «я исполню свой долг» – миф, ложь, пропаганда! – всё кануло в небытие.
– Это международный скандал, Ри!
– Так ведь все знают…
– Знают. Но не имеют доказательств. И закрывают глаза. Думаешь, зачем наши военспецы едут сюда с женами? Во-первых, деньги. Семье выплачивают двойное жалованье – каждому члену семьи. Плюс премиальные, «секретка», плюс «горячая надбавка»… Большие деньги, Ри. Есть смысл рискнуть. Во-вторых же, и это главное, присутствие жены – отличная маскировка. Военный советник? Кто – военный советник? Нет, ваша честь, я начальник автомастерской. Человек цивильный, безобидный. Работаю по найму, вместе с супругой – учительницей физики в местной школе. Прошу оправдать за полным отсутствием…
– Их что, заставляют брать с собой жен?
– Не заставляют. Поощряют. Подталкивают к верному решению.
– И папа взял бы с собой маму? На Кутху?! – из последних сил Регина боролась с внутренним голосом, подсказывавшим, что капитан-командор ван Фрассен мог отправиться на Кутху еще и из гордости, втайне желая зарабатывать больше жены. Подозревать отца, самого сильного, самого доброго, в такой мальчишеской мелочности было мерзко. – Нет, ты скажи: взял бы?
– Твою маму двойным жалованьем не соблазнишь. Она и так неплохо получает в университете. Герцогиня, плюс гонорары за публикации; учебники, опять же… Но в принципе – почему бы и нет? Здесь было безопасно, до сегодняшнего дня. Кто ж мог предположить…
В парке объявились солдаты. Пять-шесть местных армейцев во главе с высоченным, как дерево, лейтенантом. Дубленые полушубки, шапки-ушанки, винтовки за плечами. У лейтенанта на поясе – кобура. Сбившись в кучку, они о чем-то оживленно совещались. Если судить по жестикуляции, кутхи готовились к драке.
– Свои, – Ник встал рядом с Региной. – Охрана консульства. У них приказ – нас сопровождать. Сейчас дождемся еще кое-кого – и по машинам. Ох, и задаст им консул! Пост бросили, на входе – ни души…
У Регины имелись большие сомнения, что консул в его нынешнем состоянии способен кому-нибудь «задать». Паникер, трусишка. «А ты? – спросила она себя, и честно ответила: – Нет, не боюсь.» Страх по-прежнему бродил в дальних краях. Но и подозрительно веселый интерес к происходящему сгинул. Регина словно застряла в паузе, как зверек – в узкой щели. Рваться на волю не хотелось. Хотелось, чтобы решал кто-то другой, и действовал кто-то другой, дав ей шанс дождаться и освободиться.
Ник обнял ее за плечи. От него пахло лимоном с мятой, и алкоголем. Обычно Ник пил мало, и уж точно не начинал с утра. «Решил согреться? – предположила Регина. – Замерз по дороге, достал фляжку… Или для храбрости?»
– Город каутли, ясное дело, возьмут, – рассуждал молодой человек, чувствуя себя заправским стратегом. – Но не сразу. Завтра, наверное. Ближе к вечеру. Сперва разнесут округу – военный городок, космопорт, ангары, склады, инфраструктуру… Верфи – обязательно. Потом скажут, что бомбили лагеря боевиков, и всё такое. Город им не нужен. Возьмут и через день-другой улетят. Посадят в Непае марионеточное правительство – сепаратисты из ФОК за эту идею ухватятся двумя руками. Ну как же: долой иго узурпаторов, да здравствует свобода! Отделение провинции, карликовое государство с прицелом на расширение, признание его Помпилией; «гуманитарная помощь», зона влияния…
– Что это? – спросила Регина.
В кулаке Ник держал смятую бумажку.
– Да ну, ерунда…
Бумага полетела в мусорную корзину.
– Где взял?
– На улице подобрал, – с неохотой ответил Ник.
Правда, отметила Регина. Ник, хороший мой, ты всегда подбираешь ерунду с тротуара? Всегда тащишь ерунду в консульство, да? Высвободившись, она достала бумагу из корзины и развернула. Ник с беспокойством следил за ее действиями. В правом верхнем углу лист украшал медведь, вставший на задние лапы – эмблема Фронта Освобождения Кутхи. Часть текста была отпечатана на кут-тху, и Регина ничего не поняла. К счастью, внизу текст дублировался на унилингве.
«…предъявителю сего, при наличии при нем плененных или самолично убитых офицеров НКФ и ларгитасских военных советников предоставляется право свободного выхода из окружения. За плененных советников выплачивается денежное вознаграждение. Желающим вступить в ряды ФОК, чтобы, не щадя сил, бороться с ларгитасской заразой, предоставляется…»
