— Сколько волка не корми, все равно в лес смотрит, — заметил Стоян.
— Ага, — поддакнул Шемяка и с удивлением посмотрел на брата, как это тот вперед него заговорил.
Бажен не сразу, но все-таки понял, что это дело рук Булата. Недаром старик себя волхвом называл. Ведь получается, что он убил медведя, даже не притронувшись к нему. Это тебе не ромашечку дудочкой оживлять. Мальчик вдруг осознал, что он коснулся чего-то темного и страшного.
— Пойдем, — сказал Булат и, положив руку ему на плечо, потянул куда-то на окраину площади.
Люди перед ними расступались и они вчетвером — Булат с Баженом в середке, Шемяка и Стоян по краям — шли, будто по волнам плыли. Прижались к краешку площади, нашли где заморить червячка. Вошли в низкий домишко-харчевню, сели за грязный стол.
— Ты что медведю сделал, что он сорвался? — спросил Булат, зачерпывая горячую кашу из глиняного чаши.
— Н-ничего! — Бажен замотал головой.
— А, так вот что случилось? — сказал Шемяка и пристально посмотрел на мальчишку. — А я не сразу и сообразил. Значит он еще и не то могёт?
Стоян посмотрел на брата и ухмыльнулся, поняв, о чем тот говорит:
— Ага, мишку раззадорил?
— Я ничего не делал! — повторил Бажен. — Это чудо-юдо сам на меня бросился.
— Делал, — ласково сказал Булат. — Делал. Но только не понял. Ты мишку разозлил. Или напугал.
— Ну да, напугал, — усомнился в словах старика Бажен. — А чего он тогда кинулся на меня, чудо он юдо?
— Звери бросаются в битву в двух случаях. Когда чувствуют страх или когда сами боятся. Так что ты думал, когда смотрел на ведмедя?
Мальчик пожал плечами:
— Может, потому что вспомнил батю?
— А что батя? — заинтересованно посмотрел на него Булат.
Бажен вздохнул:
— Его медведь порвал.
— Ясно, и ты решил мстить каждому медведю?
— Да. Но уже не хочу вроде бы. Вчера мы со Всемилом мишку завалили на пару. — Мальчик изобразил лучника. — Больше не хочется. Не понравилось мне убивать. Да и батя не тому учил.
Старый Волхв покачал головой.
— Хм… Вот миха, наверно и почуял твою нелюбовь… или что ты его собрата прибил. И сорвало голову-то его звериную.
— А это вы его так… — Бажен выставил перед собой руку, показывая, как это сделал Булат. — Остановили его.
— Не совсем я, — сказал Булат. — Сила наша. И ты ее, малец, тоже познаешь…
— Научите?
— Ты уже кое чему научен.
— Цветок оживлять?
— И не только цветок. И не только оживлять. Всему научишься.
— И мишку тоже можно было оживить? — Бажен аж подался к Булату. — Почему же не сделали этого?
— Не все можно сделать, малец. — Старик покачал перед носом мальчика корявым и толстым пальцем. — Животину оживить, это тебе не цветочек на мгновение жизнью наполнить. Да и если помер он, значит срок ему пришел, незачем вмешиваться.
Помолчав, Булат показал пальцем на шемяку.
— А теперь вы, — сказал он. — Чего вы там ночью учудили, злыдни? С кем подрались? Я вас для того с собой взял, чтоб вы дело мне портили?
Шемяка опустил глаза. Синяк под глазом стал бордовым. У Стояна глаз, так вообще заплыл.
— Или вы там друг друга отмутузили, олухи?
Парни отрицательно замотали головами, не поднимая глаз.
— Давайте, говорите уж, что там произошло.
Шемяка поднял голову, помигал подбитым глазом.
— Да вышли мы воздухом подышать, со двора сошли…
— А на дворе, значит, воздух спертый… — перебил его Булат.
— Ну, простора там мало. Нам погулять хотелось.
— Погуляли, стало быть. Давай дальше.
— Ну, и погуляли.
— Ага, погуляли, — грустно поддакнул Стоян.
— И чего нагуляли?
— Так… ничего, — Шемяка снова опустил глаза. — Вышли мы со двора, пошли к озеру, искупаться. И не дошли маненечко.
— Мане-е-енечко! — передразнил Булат. — Судя по фингалам, хорошенько не дошли.
Шемяка прикусил губу, и продолжил рассказывать:
— Да, крик услышали. Баба орала. Ну, пошли мы туда, а там два дурака девку тискают. Она бежать, они ее кулаком в морду и снова. Ну, мы и не сдержались.
— Бабу-то отбили? — с интересом спросил Булат.
— Да, убежала она, — ответил Шемяка.
— Ага, убежала, — вторил ему Стоян.
— Ну что, похвально. Тогда наказывать вас я не стану.
Стоян улыбнулся, и Бажен заметил, что ему еще и зуб выставили.
— Это хорошо, — сказал Стоян.
— Не совсем хорошо, — заметил Шемяка.
— Что еще? — спросил Булат.
— Они, эти парни, что девку снасильничать хотели, это… — Шемяка замялся, и понурив голову, переступая с ноги на ногу, добавил: — никак, бояринами они оказались. Не сразу разглядели мы. Бояр мы побили.
Булат покачал седой головой и нахмурил густые брови.
— Ну ладно. Посмотрим. Не узнали они вас? Хотя с такими подглазниками вас и мама родная не узнает.
На той стороне площади, в храме, раздался перезвон колоколов. Народ притих.
— К службе звонит, — сказал Шемяка.
— Точно, к службе, — вторил его брат. — Князь в храм уйдет.
— Его можно найти опосля службы, — сказал Булат, посмотрев на братьев.
Звон колоколов витал над площадью, мелодичные переливы то затухали, то снова нарастали. Бажен зачарованно слушал. Рука его потянулась в суму за свирелью, но он вспомнил, что старик сказал не играть на людях. Нельзя так нельзя.
Когда перезвон завершился, Булат поднялся и с ним вместе встали Шемяка и Стоян.
— Служба недолгая будет. Можно покамест ко двору княжьему подойти, — сказал Булат.
— А в церковь? — спросил Бажен.
— А зачем нам церковь, коли у нас свой храм?
Тут Бажен сообразил, что глупость сказал — и правда, зачем волхвам в церковь ходить?
Они вчетвером вышли на обезлюдевшую площадь. Здесь оставались в основном только владельцы товара, который никуда не уберешь и не спрячешь, остальные двинули на службу.
Булат неторопливо шел к княжьему двору. Бажен с боку от него, а Шемяка и Стоян опять по краям. Пока дошли, небо вдруг стало низким, набежали тучи, стало сумрачно как вечером. Остановились невдалеке от запертых ворот и чего-то стали ждать.
— Княже выйдет из церквушки, тогда пир закатит, и войдем тогда, — ответил Булат когда Бажен спросил, чего они ждут.
