– Что-то не так?
Роза посмотрела на него, в полное решимости лицо. В его глазах были какие-то сильные чувства, которые она не могла понять. Она знала только, что всю жизнь ждала, чтобы Леон так на нее посмотрел. И почему-то он смотрел на нее так сейчас. Она была не в силах сопротивляться. Это выражение его глаз брало ее в плен целиком и полностью.
– Все в порядке, – солгала она, двигаясь к столу. Садясь, она заметила, что рядом с тарелкой Леона снова стоит бокал с водой, а не вином.
– Ты больше не принимаешь обезболивающие, – заметила она.
– Нет. Но я не вполне уверен в своих отношениях с алкоголем и поэтому решил, что лучше будет воздерживаться. Прошлую неделю я прекрасно без него обходился. Так зачем начинать сейчас?
Роза медленно кивнула:
– О-о-о… Хорошо… Тогда, может, мне тоже стоит пить что-то другое.
– Не стоит. Я понял, что мы все время говорим только обо мне. Но я хочу узнать больше о тебе, Роза. Ведь я забыл не только себя. О тебе я тоже ничего не помню.
У нее отчаянно билось сердце, во рту внезапно пересохло.
– Сомневаюсь, что это особенно интересная тема для разговора…
– Сомневаюсь, что для мужчины может быть тема интереснее, чем его жена.
– Мы не… У нас не такие отношения, – сказала она. Говорить правду вслух было тяжело.
– Почему?
– Мне кажется, ты не слишком приспособлен для брака.
Леон нахмурился:
– Я что, обращался с тобой нехорошо?
– Нет, – поспешила прогнать его страхи Роза. Она опасалась, что Леон вообразит себя чудовищем, хотя в этом не было ни доли правды. – Ты просто независим. Мы немного времени проводим вместе, как ты уже наверняка понял по тому, что у нас отдельные спальни. Мы редко едим вместе на веранде. Мы не делимся друг с другом сокровенными мыслями…
– Тогда почему ты вышла за меня замуж?
В его голосе было столько недоумения, столько полнейшего непонимания… Поразительно было слышать этот вопрос от него.
– Я могу назвать тысячу причин, по которым женщина вышла бы за тебя замуж. Ты исключительно красив. Успешен в делах. А я… я… Давай будем честны, Леон. Я не красавица.
Он нахмурился еще сильнее. А потом протянул руку через стол, коснулся кончиком большого пальца уголка ее рта. Сердце сильнее забилось у нее в груди, все тело застыло, все фибры ее души напряглись в ожидании того, что он сделает потом. Леон обвел линию ее верхней губы, а затем и нижней, прежде чем погладить ее скулу, медленно двигаясь по коже.
– Должен признать, что сначала я так и подумал. Но чем больше времени я провожу с тобой, тем больше меняется то, какой я тебя вижу. Единственное мое настоящее воспоминание, единственный образ из прошлого – это твои глаза. Я помню только тебя, хотя все остальное превратилось в неясные образы и размытые картины, если не исчезло вовсе. Твои глаза – это правда моего прошлого. Моя правда. Как же я могу не считать их, и тебя, Роза, бесконечно прекрасными?
Теперь Роза и вовсе перестала дышать. У нее было ощущение, что она вот-вот съедет со стула вбок и потеряет сознание. Но Леон так на нее смотрел, говорил такие слова… Прошлые кошмары внезапно превратились в сладкий сон. Она не могла этим не наслаждаться; все было именно так, как она всегда хотела.
Но она не хотела получить это такой ценой.
И все равно она была не в силах отвернуться.
– Это… невероятно приятно слышать.
– Я же жадный и высокомерный, помнишь? По твоим словам, я не отличаюсь ни щедростью, ни добротой нрава. Так что говорю я это не из душевной доброты. Это чистая правда. В моей ситуации возможность говорить правду ограничена; я мало что знаю наверняка. Но это я знаю точно.
Леон приложил ладонь к ее щеке, согревая кожу… обжигая ее.
– Ты моя жена. Я хочу знать о тебе все.
Он отвел руку, вернул на свою сторону стола. Роза нервно откашлялась, перекладывая приборы на столе, чтобы чем-то занять руки.
– Ты училась в университете? – спросил он.
– Да, – ответила Роза.
– Что ты изучала?
Она поерзала, неуютно себя чувствуя под его пронзительным темным взглядом.
– Историю. Ты уже мог догадаться, что мне нравится все старое, прошлое. Чем больше древности и пыли, тем лучше.
– Это намек на мой возраст?
Роза рассмеялась:
– Вообще-то нет, но мысль интересная. Нет, мне нравится запах книг, подернутых плесенью страниц… все такое. Мебель с обивкой из старого бархата, всегда чуть сырая на ощупь.
– На мой вкус, звучит не особенно привлекательно.
– Нет, конечно нет. Твои комнаты обставлены современно именно поэтому.
– Что я могу сказать – я предпочитаю жить без пыли и плесени, – парировал он. – Значит, ты закончила исторический…
– Не закончила, – сказала Роза. – Я проучилась два года. А потом бросила.
– Почему?
– Я вышла за тебя замуж.
Ее ответ повис в тишине, неуютный, почти как обвинение, хотя она этого и не планировала.
– Из этого следует вопрос, который я давно хотел задать, – сказал Леон. – Сколько тебе лет?
Роза еще активнее принялась играть с приборами:
– Двадцать три.
– Значит, когда мы поженились, тебе был двадцать один год.
– Двадцать. Оставалось немного до моего дня рождения, и мы женаты чуть больше двух лет…
– Не слишком рано для замужества?
Она пожала одним плечом:
– Мой отец умирал. Мы оба это знали. И знали, что с тобой я буду в безопасности. То, что я вышла за тебя, принесло ему немало радости. Мы не хотели его этого лишать.
– А потом твой отец умер и… я разъезжал по командировкам и вечеринкам. И оставил тебя одну в этом доме, без законченного образования, заниматься непонятно чем…
– Ты помог мне. Когда отец умер, ты не просто бросил меня и пошел гулять по вечеринкам. Ты меня поддерживал. Занимался всеми вопросами, пока я не могла об этом думать из-за эмоций.
Облегчение, проступившее у него на лице, тронуло что-то глубоко у нее внутри.
– Это уже что-то.
И я занималась организацией семейной истории. Генеалогическое древо нашей семьи – оно вообще-то уходит корнями в дни основания страны. Так что оно весьма ветвистое и, как ты понимаешь, сложное.
– Замечательно. Значит, я оставил тебя здесь обрастать плесенью в компании старой мебели, которую ты так любишь. Какое проявление щедрости.
– Нет, – твердо возразила Роза, поборов рвавшиеся из груди чувства. Вообще-то это было правдой. Ее отец умер, а Леон вернулся к той жизни, которую вел до этого. Он никогда к ней не прикасался, ни разу, но продолжал спать с другими женщинами. Роза это знала, она не слепая. Желтая пресса печатала все подробности. Бедная наследница Таннеров и ее гулящий муж. Но Роза не хотела рассказывать об этом Леону. Не хотела рассказывать этому мужчине…
