Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
— Он не должен понести никакого наказания, — продолжаю я. Тут мне приходит в голову еще одна мысль: — То же самое касается других трибутов, Джоанны и Энорабии.
По правде говоря, меня меньше всего волнует судьба Энорабии. Злобная стерва из Второго дистрикта никогда мне не нравилась. Однако не упомянуть ее одну кажется неправильным.
— Нет, — твердо произносит Койн.
— Да, — так же твердо отвечаю я. — Они не виноваты, что вы бросили их на арене. Кто знает, что теперь делает с ними Капитолий?
— Их будут судить вместе с другими военными преступниками. Как с ними поступить, решит трибунал.
— Они будут помилованы! — Я вскакиваю со стула. В моем голосе звенит металл: — Вы лично поручитесь за это перед жителями Тринадцатого дистрикта и беженцами из Двенадцатого. В ближайшее время. Сегодня. Запись выступления будет сохранена для будущих поколений. Отвечать за безопасность трибутов будет правительство и вы, президент Койн, иначе ищите себе другую сойку!
Мои слова надолго повисают в воздухе.
— Вот оно! — слышу я, как Фульвия шепчет Плутарху. — В самую точку. Еще костюм, выстрелы на заднем плане, да дыма подпустить…
— Да, то, что надо, — шепчет Плутарх в ответ.
Я бы, наверное, испепелила их взглядом, но понимаю, что мне нельзя выпускать из поля зрения Койн. Особенно сейчас, когда она взвешивает мои требования и пользу, которую я могу принести.
— Ваше решение, президент? — спрашивает Плутарх. — Может быть, объявить амнистию в виду особых обстоятельств. Этот мальчик... он ведь даже не совершеннолетний.
— Хорошо, — наконец говорит Койн. — Но тебе придется очень постараться.
— Я постараюсь, когда вы сделаете заявление, — заверяю я.
— Объявите, что сегодня во время анализа дня состоится общее собрание по вопросам национальной безопасности, — приказывает она. — Я выступлю с заявлением. Есть еще условия, Китнисс?
Листок у меня в руке превратился в измятый комок. Расправляю его на столе и читаю корявые буквы.
— Только одно. Я убью Сноу.
Впервые за все время на губах президентши появляется подобие улыбки.
— Когда дело дойдет до этого, бросим монетку.
Пожалуй, она права. Не у меня одной есть причины убить Сноу. В этом вопросе я могу положиться на Койн, как на саму себя.
— Идет.
Койн бросает взгляд на руку, потом на часы. Президент тоже живет по расписанию.
— Поручаю ее тебе, Плутарх. — Койн со своей командой выходит из зала, где остаются только Плутарх, Фульвия и мы с Гейлом.
— Отлично, отлично. — Плутарх опирается локтями на стол, трет глаза. — Знаете, чего мне не хватает больше всего? Кофе. Было б хоть чем запить эту овсянку да репу! Неужели я хочу слишком многого?
— Мы не ожидали, что здесь все так строго, — говорит Фульвия, массируя Плутарху плечи. — Даже в высших кругах.
— Хотя бы из-под полы продавался, — продолжает Плутарх. — В Двенадцатом и то был черный рынок, верно?
— Да, Котел, — говорит Гейл. — Мы там торговали.
— Ну вот. Хотя вы такие честные и неподкупные. — Плутарх вздыхает. — Ну да ладно, все войны когда-нибудь кончаются. Хорошо, что вы теперь в нашей команде.
Он протягивает руку, и Фульвия подает ему большой альбом в черном кожаном переплете.
— В целом ты уже имеешь представление, чего мы от тебя хотим, Китнисс. Знаю, решение далось тебе нелегко, но у меня, думаю, есть то, что поможет тебе избавиться от сомнений.
Плутарх пододвигает ко мне альбом. Минуту я смотрю на него с подозрением. Затем любопытство берет верх. Я открываю его и вижу на первой странице — саму себя. Стройную, сильную, в черной форме. Только один человек мог создать такую одежду. За кажущейся простотой — истинное мастерство художника. Стремительный контур шлема, изогнутая линия нагрудника, слегка расширенные рукава... Я снова Сойка. Благодаря ему.
— Цинна, — шепчу я.
— Да. Он заставил меня пообещать, что я не покажу его тебе, пока ты сама не примешь решение. Я едва вытерпел, можешь мне поверить. Ну, давай, листай дальше.
Медленно переворачиваю страницы, внимательно рассматривая каждую деталь. Нательная броня с тщательно подогнанными слоями, замаскированное оружие в ботинках и поясном ремне, специальные защитные пластины в области сердца. На последней странице набросок моей броши и подпись Цинны: «Я по-прежнему ставлю на тебя».
— Когда он...— Слова застревают у меня в горле.
— Э-э... точно не припомню. После того как объявили о Квартальной бойне. За пару недель до начала Игр, наверное. Эскизы — это не все. Форма уже готова! И Бити для тебя кое-что смастерил. Внизу, в арсенале. Все, молчу, молчу! Сама увидишь.
— Будешь самой элегантной мятежницей в истории, — улыбается Гейл.
Тут я понимаю, что он тоже знал. И с самого начала хотел, чтобы я согласилась.
— Мы разработали план информационной атаки, — рассказывает Плутарх. — Снять серию агит-роликов с твоим участием и показать их всему населению Панема.
— Но как? Все телетрансляции идут через Капитолий, — говорит Гейл.
— Зато у нас есть Бити. Лет десять назад он занимался модернизацией подземной ретрансляционной сети. Считает, должно получиться. Конечно, сначала надо иметь, что показывать. Короче, Китнисс, студия тебя ждет не дождется. — Плутарх поворачивается к своей помощнице: — Фульвия?
— Мы с Плутархом долго думали и решили, что лучше всего начать с внешнего облика лидера повстанцев и уже от него перейти к... внутреннему. Другими словами, мы создаем тебе самый потрясающий образ Сойки, какой только может быть, а потом работаем над тем, чтобы твой внутренний настрой ему соответствовал! — бодро докладывает Фульвия.
— Ну, форма-то для нее уже есть, — говорит Гейл.
— Да, но только форма! А боевые шрамы? Кровь? Дух мятежа, наконец? Лидер должен выглядеть устрашающе. Хотя перестараться тоже нельзя, чтобы не отпугнуть зрителей. Во всяком случае, она должна собой что-то представлять! Так, как есть... — подступив, Фульвия берет в ладони мое лицо, — абсолютно не годится.
Я рефлекторно отдергиваю голову, но Фульвия уже отвернулась и собирает со стола свои вещи.
— У нас для тебя еще один маленький сюрприз. Пошли.
Она машет нам рукой, и мы с Гейлом выходим вслед за ней и Плутархом в коридор.
— Вроде бы хочет, как лучше, а ведет себя по-свински, — шепчет мне на ухо Гейл.
— Добро пожаловать в Капитолий, — произношу я одними губами.
Слова Фульвии не произвели на меня впечатления. Однако я крепче сжимаю альбом и позволяю себе надеяться на лучшее. Наверное, я приняла правильное решение, если так хотел Цинна.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
