В понедельник Кира на работу не пошла. Температура спала, горло перестало болеть, но была страшная слабость, а из носа текло в три ручья. Марик быстро убедил ее остаться дома, да Кира не особенно-то и сопротивлялась.
Настроение улучшилось – Саша вернется через пару дней. В предвкушении встречи Кира успокоилась и сумела разглядеть нечто привлекательное в вынужденном одиночестве. Например, можно вечером есть в кровати конфеты и пирожные, чего Сашка категорически не приветствовал. Или сколько душе угодно смотреть по Интернету женское юмористическое шоу, которое Кира обожала, а Саша терпеть не мог.
В четверг Кира проснулась в шесть утра и больше не смогла заснуть. Душа пела: сегодня приезжает Сашка! К тому же на носу праздники. Хоть и любила Кира свою работу, но кто же откажется от лишних выходных?!
Кира выскочила из кровати и понеслась в ванную. Сегодня ей хотелось выглядеть самой-самой. Долго колдовала перед зеркалом над глазами и губами, надела приготовленное с вечера платье терракотового цвета. Все-таки оно очень удачное: что надо – подчеркивает, что не надо – скрывает. И цвет благородный. Кира критически оглядела себя: вроде придраться не к чему. Правильные черты, большие глаза необычного светло-карего оттенка, слегка вьющиеся каштановые волосы с едва заметной на солнце рыжинкой. Она с юности не меняла прическу: распускала волосы по плечам.
Встретиться и вместе пообедать, как договаривались, не получилось. Любимый муж с вокзала помчался на работу, пообещав вернуться вечером пораньше. Слегка огорчившись поначалу, Кира успокоила себя: у них еще весь вечер впереди. Да и вообще вся жизнь. Несколько часов погоды не сделают.
Кира быстро завершила текущие дела – ей сегодня все удавалось легко и играючи! – и взялась за телефон. Игорю, мужу Ирины, сегодня исполнилось сорок – надо бы поздравить. Она принялась искать нужный номер в телефонной книге, но его почему-то не оказалось. Не было вообще никаких контактов на букву «И». «Наверное, записала как-то по-другому и забыла, растяпа», – раздосадованно подумала Кира. В общем-то, в этом не было ничего удивительного: мужу сестры она звонила на мобильный от силы пару раз в год.
Перебирать огромный перечень контактов не хотелось, и Кира решила позвонить Ирине.
– Привет, Ириш!
– Привет! – откликнулась та.
– С именинником, сестренка! Хотела позвонить твоему, но у меня его номер почему-то из телефона пропал. Или просто не помню, как записала.
– Ну и ладно, все равно бы не дозвонилась. К нему вечно не пробьешься! А сегодня вообще весь день на телефоне висит! – В голосе сестры звучало едва заметное недовольство.
– Дай мне его номер, вечером еще раз попробую.
– И не думай. Они сегодня офисом гуляют в ресторане, ушел на всю ночь! – Недовольство проступило отчетливее. – Завтра так и так к нам придете – вот и поздравите.
– Все-таки дома решили?
– Дома. Я предлагала куда-нибудь сходить. Надоело у плиты стоять. Но он говорит, в ресторане с коллегами наотмечаюсь. Не хочет казенное есть.
– Во сколько приходить?
– К трем.
– А кто будет? – поинтересовалась Кира.
– Как обычно. «Знакомые все лица». Вы с Сашей, мама с папой, его родители с тетей Верой, Сотниковы – и все. Хотя, нет, вру! Еще Валеркин друг Семен с женой из Москвы прилетит.
Сотниковых Кира знала. А вот Валерка…
– Валерка – кто это?
– Как кто? Мой муж, – после секундного молчания ответила Ирина.
– Его же Игорь зовут, – вылетело у Киры.
– Кирюша, ты так шутишь? – неуверенно хихикнула Ира.
Кира уже осознала, что с ней опять случился очередной парадокс, тот, что в одном ряду с туфлями и родинкой, но она по инерции продолжала упорствовать.
– Подожди, ты что, хочешь сказать, твоего мужа зовут Валерой?
– С утра звали. Вряд ли что-то изменилось.
Кира растерялась и не знала, как продолжить разговор. Чувствовалось, что сестра обескуражена и тоже не понимает, как ей себя вести. Но Ирина всегда была более рассудительной, поэтому решительно сказала:
– Кирюша, ты, наверное, сильно устала на работе. Я тебе давно говорю: нельзя так выматываться! Видишь, в голове что-то переклинивает. Давай-ка успокойся, на обед сходи, поешь нормально.
– Ой, Ириш, я что-то сама не своя. Сегодня Сашка приехал, и я совсем как шальная. Вот и напутала! – Кира прекрасно знала, что дело не в этом, но надо было как-то выкручиваться. Не хватало еще, чтобы Ирина решила, будто у нее с головой не в порядке.
– Ну, вот видишь! – с облегчением выдохнула сестра. – Тебе надо больше отдыхать. Ладно, завтра ждем вас.
– Ага, передай наши с Сашкой поздравления… Валере, – на секунду запнулась Кира. – Все, пока, у меня тут дела.
Никаких дел, конечно, просто хотелось прекратить разговор.
– Да-да, милая, – заторопилась Ирина, – до завтра.
– Целую!
Кира положила трубку и несколько минут молча созерцала противоположную стену. Внезапно что-то решив, развернулась к компьютеру. Из-за соседнего стола встала и подошла к ней Оля. За ней – Альберт. Марик сегодня приедет только после обеда, так что в их просторном, по западному образцу разделенном стеклянными перегородками кабинете они были втроем.
– Кира, ты идешь? – позвала Оленька.
– Провозимся – народ набежит, – поддержал Альберт.
– Куда? – автоматически спросила Кира, думая о своем.
– Как это куда? Ты что, мать, заработалась? На обед! Давай скорее. – Самой большой страстью Альберта была еда, и он пританцовывал на месте от нетерпения. Голодные диеты Альберт считал святотатством.
– Вы идите. Я не пойду.
– Что значит «не пойду»? Ты же хотела! – возмутился он.
– Что-то случилось? – спросила более проницательная Оленька, внимательно глядя на Киру. Альберт мигом забыл про праздник живота и тоже встревожился.
Высокий, полный Альберт и маленькая, ниже Киры, щуплая, похожая на цыпленка Оленька забавно смотрелись вместе. В другое время Кира непременно улыбнулась бы, но сейчас ей было не до улыбок. Однако ребятам надо что-то ответить, они переживают совершенно искренне.
В их маленьком сплоченном коллективе жили по мушкетерскому принципу: один за всех, все за одного. Кира вдруг вспомнила, как однажды главбух, желчная дама с говорящей фамилией Зверева, обидела Оленьку Карпову. Звереву боялись все, Генерал и тот слегка опасался. Она могла наговорить гадостей любому и ни слова не слышала в ответ. Зверева была профессионалом высочайшего класса, и эта незаменимость обеспечивала ее непробиваемой броней.
Однажды Оленька вернулась от Зверевой в слезах. Плакала так, что пушок желтоватых волос на затылке, придававший ей дополнительное сходство с цыпленком, горестно подрагивал. Марик погладил ее по мягонькой макушке, стиснул зубы и вышел. Направился к Зверевой разбираться.
