Джейн продолжала перебирать в уме события предыдущего дня, пытаясь разгадать поведение Эдварда. Очень странно, но ей делалось спокойнее от его присутствия рядом, от ощущения его силы.
Она не могла забыть свое замешательство от поцелуя. Непривычное тепло разлилось у нее по телу, когда она вспомнила, как его губы коснулись ее рта, как насмешливо изогнулись его темные брови, а руки ласково, но крепко придержали ее за плечи. Хочет она это принять или нет, но поцелуй доставил ей удовольствие, дав понять, что собственные чувства ей не подвластны. Она также заметила, что он не раз пристально и открыто смотрел на нее, словно читал ее мысли и догадывался, почему она смущается, и краснеет. При этом он весело улыбался, а Джейн сердилась.
Девушка настолько была поглощена собственными мыслями, что не сразу услыхала шум – тихий стон и слабый шорох у двери. Она испугалась и замерла, стоя на коленях и боясь бросить взгляд назад. Но, понимая, что взглянуть все-таки придется, она медленно встала на ноги, повернулась и вгляделась в сумеречное пространство. Ей показалось, что в темноте мелькнула и исчезла тень.
– Кто там? – воскликнула она. Ее голос гулко прозвучал в пустой церкви.
Широко раскрытыми глазами Джейн смотрела туда, где увидела тень. Собравшись с духом и напряженно прислушиваясь, она осторожно пошла к выходу. В мертвой тишине было слышно, как скрипит пол.
Глава четвертая
– Кто здесь? – дрожащим голосом снова спросила Джейн.
В ответ раздался тихий шорох, и из темноты появились двое мужчин. У нее замерло сердце. Тот, что повыше, выступил вперед, а другой прислонился к каменной колонне.
– Джейн? Это ты, Джейн?
Мужчину, окликнувшего ее по имени, освещала слабая полоска света, струившаяся из окна. Застывшая Джейн смотрела на него, не веря своим глазам – об этом человеке она только что думала. Не кто иной, как Саймон Баттеридж, стоял перед ней в крестьянской одежде. Он небрежно кинул поношенный головной убор на скамью, и Джейн невольно вспомнила о том, каким видела его последний раз: в широкополой шляпе с сине-белым плюмажем. Перья весело колыхались, когда он вместе с Джеймсом уезжал из Боудена. Он напевал, а его плащ развевался на ветру подобно крыльям огромной птицы. Не может быть, чтобы этот бродяга был Саймоном Баттериджем. Но стоило ему улыбнуться своей обворожительной и неотразимой улыбкой, от которой засветились глаза, как она признала его. Он взял ее за руки и тихонько засмеялся.
– Джейн! Я и не надеялся, что ты придешь. Думал, мне придется искать тебя.
Джейн вспомнила его своеобразную манеру растягивать слова. Она уставилась на него.
– Но… но что ты делаешь в Боудене… здесь, в церкви… и в этих обносках?
– То же самое могу спросить и я. Что привело тебя сюда в столь ранний час? Я не припоминаю, чтобы ты была очень набожной.
Джейн глубоко вздохнула.
– Тем не менее я пришла сюда помолиться. Мне хотелось побыть одной.
Саймон перестал улыбаться и, встревоженно посмотрев на нее, только тут заметил, как она изменилась.
– Я чувствую, что у тебя неприятности. Тебе что-нибудь известно о Джеймсе? Что произошло после нашей последней встречи?
Джейн поняла, что Саймон ничего не знает о ее семейной трагедии. Она сбивчиво рассказала ему обо всех событиях. Он побледнел, и лицо его исказилось от горя.
– Господи, – прошептал он. – Я ничего не знал. Джеймс… умер?
– Да. И мой отец тоже.
– Но… каким образом? Отчего умер Джеймс? Я был вместе с ним в Нейзби. Нас, правда, разлучили, но я помню, что он был цел и невредим.
– Он умер от оспы здесь, в Боудене. Мы были в осаде два месяца, а Джеймс умер почти сразу после начала осады. Мы смогли его похоронить лишь вчера… его и отца, которого ранили при Нейзби. Он умер в тюрьме в Ковентри. Лорд Толбот распорядился, чтобы его тело привезли в Боуден.
Саймон с жалостью смотрел на девушку, пережившую столько горя. Потерять двух самых близких людей, да еще в таком юном возрасте!
– Мне очень жаль, Джейн. Как же ты, должно быть, настрадалась. Мне будет тяжело без Джеймса. Ты ведь знаешь, что он был моим ближайшим другом. А… лорд Толбот? – Тут выражение лица Саймона сделалось мрачным. – Он – твой жених?
– Да.
– Но… прости меня… он командует кавалерией в парламентской армии? – недоуменно спросил Саймон.
– Да.
– И ты тем не менее выходишь за него замуж?
– Да, – она слегка улыбнулась. – Мы помолвлены давным-давно, и договор остается в силе. Сегодня мы уезжаем к нему в Дейтон-Холл, Это в десяти милях к западу отсюда.
– Невозможно поверить! – Саймон не скрывая горечи и возмущения: сестра Джеймса достается отступнику! Он сам рассчитывал занять его место, хотя было время, когда он подумывал о браке с очаровательной Энн, младшей сестрой Толбота, успевшей произвести на непостоянного Саймона неизгладимое впечатление. – Я не верю, что ты можешь выйти замуж за предателя, Джейн. Ты ведь его не любишь?
Он угадал, но Джейн не хотела признаваться в этом.
– Мои чувства здесь ни при чем, Саймон. Мы должны пожениться, вот и все, – безжизненным голосом ответила она.
– Что ж, мне остается только пожелать тебе веселой свадьбы. Скажи, а как поживает его прелестная сестричка Энн?
Глаза у него загорелись, а на красиво очерченных губах появилась нежная улыбка. Обида больно кольнула Джейн, но она постаралась ее не выказать.
– Думаю, что хорошо. Правда, с начала войны мы почти не виделись. Я с нетерпением жду скорой встречи с ней.
– А твоя мачеха и сестры? Надеюсь, они здоровы?
– Да, если не считать, в каком они горе. Боуден теперь принадлежит лорду Толботу. Мой отец завещал ему дом и землю на случай своей и Джеймса смерти, зная, что парламент конфискует их и отдаст совершенно чужому человеку.
– Да уж, лучше отдать сатане, – насмешливо заметил Саймон.
У Джейн задрожали губы.
– Насчет сатаны не берусь судить, но мой отец хорошо разбирался в людях и очень любил Эдварда. Однако сейчас я не склонна это обсуждать. Скажи; что ты здесь делаешь? Ты ведь был в Нейзби?
Он хмуро кивнул.
– Да, и с тех пор меня преследуют неудачи. С остатками королевской конницы я очутился в Херефорде, а затем в Уэльсе, где король надеялся получить свежие силы, чтобы заменить тех, кто сдался в Нейзби, но от Уэльса было мало проку. Многие роялисты, и я в том числе, разочарованные после поражения при Нейзби, разделяют мнение племянника короля принца Руперта. Он считает, что королю придется вести переговоры, иначе ему не сохранить престола. Лучше удержать хоть что-то, чем потерять все, заявил принц Руперт, и я ним совершенно согласен. Но король отказался от переговоров и отправился в Шотландию в надежде заключить союз с шотландским Ковенантом[6].
