Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 26
— Дас ист артист? О! Зер гут! Зер шеен гут! — раздался рядом жизнерадостный голос Гюнтера. Подпрыгивая и приседая, немец щелкал кнопками камеры, снимая стену с разных точек.
— Гюнтер говорит, что это очень хорошо. Он спрашивает, не ты ли это нарисовал, — обратилась к Роману появившаяся рядом Юлина мама.
— Он, — Петр Васильевич махнул рукой и покачал головой. — Именно он.
— О! Дас ист гросс! Дас ист… — что-то оживленно лопоча, немец обратился к переводчице.
— Это Гюнтер, наш партнер, — продолжала переводить мама. — Он коллекционирует граффити. В его коллекции уже… ваген зи?
— Айнундфюнфцих!
— Пятьдесят один образец! Но здесь — просто шедевр. Молодой человек, могу вас поздравить. Оказывается, у вас большой талант. Эта картинка достойна того, чтобы войти в известнейшие каталоги! Гюнтер предлагает вам работу в его дизайнерской группе в Германии и пять тысяч марок за права на картинку.
— Пять тысяч марок? Работа в дизайнерской группе? — ошеломленный Роман все еще не понимал, что происходит. Голова у него шла кругом. Только что его чуть не побили, а теперь предлагают работу за границей и бешеные деньги за картинку, которую нарисовал совсем даже не он!
— Да, именно так.
— А чем они занимаются? Тайком расписывают стены и шокируют добропорядочных бюргеров?
— О нет. Гюнтер солидный бизнесмен. Он даже на хобби делает деньги. Граффити-туризм — одно из самых прибыльных дел последних лет! Есть чудаки, готовые выложить за возможность попрыскать из аэрозоля на стены огромные деньги.
— Так, стало быть, Гюнтер предлагает этому охламону работу? — хмуро усмехнулся Петр Васильевич. Не поднимая глаз, он покусывал травинку.
— Да, представь себе! Говорит, у мальчишки редкий талант.
— Что ж, прекрасно. Значит, не пропадет. С завтрашнего дня ты уволен! — бросил мужчина Роману.
— Но Петр Васильевич! — Роман рванулся к хозяину, однако тот резким жестом остановил его.
— Все! И больше я не желаю иметь с тобой никаких дел. Заканчивай и убирайся.
— А… а как же зарплата? За эту неделю?
— Зарплата!? И ты еще смеешь упоминать об этом? Да этих твоих жалких грошей не хватит даже на то, чтобы содрать со стены эту гадость, не говоря уже о том, чтобы оштукатурить все заново! Я лишаю тебя зарплаты. В счет издержек за ремонт стены. А сейчас… сейчас выкини все это, — хозяин брезгливо указал на пакет с баллончиками. — И больше мне на глаза не попадайся! Кстати, я тут пораздумал… Я должен огорчить тебя по поводу пяти тысяч марок. Поскольку стена — моя собственность, то и все, что на ней нарисовано, принадлежит мне. Ясно? Если у Гюнтера будет желание, мы можем обсудить детали позже, — это уже было сказано маме.
11
Дождь хлынул с новой силой, хозяева и гость поспешили укрыться в коттедже. Лишь Роман, накинув на голову капюшон, угрюмо кромсал большими ножницами кусты.
Юле так и не удалось увидеть собственное творение. Но не это занимало ее сейчас — она все еще находилась под впечатлением только что услышанного разговора. Чувства ее бурлили, кипели, они были странные, ей самой не понятные — смесь негодования и восторга, радости и страха. Каждому из участников только что услышанного разговора достались разные цвета ее эмоций: восхищение Гюнтера и его неожиданные предложения Роману были теплыми, розово-желтыми; поведение отца — коричневое и колючее, а что до Романа… Роман вдруг открылся ей в совершенно новом свете.
Казалось, она должна была злиться и негодовать на этого недотепу — все ее планы рухнули, теперь ее ни за что не «накажут» ссылкой в Москву. Но в то же время поступок парня поразил, восхитил ее своей смелостью. Не так-то просто было противостоять разгневанному отцу! Он действительно мог ударить. Интересно, а ее бы он ударил, если бы узнал правду?
— Дочь? Ты чего это зависла на лестнице? Спускайся, поздороваемся! — отец, широко улыбаясь, развел руки, приглашая ее в свои объятья.
Но Юля не хотела мира. Кое-что она считала несправедливым. А жить в несправедливом мире Юлия не желала.
Поэтому вместо приветствия она задала отцу вопрос:
— Па, ты заплатил Роману? Ты ведь ему должен за эту неделю!
— Подслушивала? — отец опустил руки, улыбка погасла. Голос его стал резким и холодным.
— Вы не особенно-то секретничали! — отпарировала Юля. — Кроме меня весь поселок в курсе. Так как насчет Романа?
— Это не твое дело!
— Как — не мое? Ты нанял человека, а теперь не хочешь ему платить! Ты ему должен за неделю.
— Ничего я ему не должен! Ты видела, что он натворил? Нет? Не видела? И бабуля твоя тоже ничего не видела. В этом доме кто-нибудь что-нибудь видит? Так что я ему ничего не должен. Это он пока еще передо мной в долгу за порчу имущества!
— Ты вычел у него из зарплаты?!
— А как, по-твоему, я должен поступить? Надо же кому-то вас учить! Скажи спасибо Гюнтеру, что этот работничек вообще цел остался.
— Папа! Он не виноват! И ремонт делать не надо! С шедеврами так нельзя!
— А с чужой стеной можно? А со мной?
— А что бы ты сказал, если бы узнал, что рисовал не он?
— Не он? А кто же?
— Ну, скажем… я, — честно говоря, признание далось Юле не без усилия: она не думала, что отец так рассердится и будет так страшно!
— Нечего его выгораживать! Я все равно не поверю. Пусть получит свое! — отрезал отец.
— Вот именно, пусть получит! Папа, это нечестно. Человек же работал! Я сама заплачу ему.
— Вот как? И откуда же ты возьмешь деньги?
— Из своих карманных.
— Дело твое! Останешься без денег — пеняй на себя. Больше не получишь. И еще. Я считаю, что на время ремонта стены тебе нужно вернуться в Москву. И настаиваю на этом!
Резко развернувшись, отец вышел из холла. Рассерженная Юля шлепнулась на ступеньку. Она сидела, обхватив коленки руками, и думала, что нет в мире справедливости.
Роман, который случайно в этот самый момент оказался возле двери, слышал весь разговор. Надо же! Заноза встала на его защиту! И даже собирается ему заплатить. Что ж, это мило с ее стороны. Но денег он с нее не возьмет.
Крадучись, он вошел в холл, осмотрелся и… встретился с ней взглядом.
— Ты все слышал? — тихо спросила девочка.
— Да. Спасибо. Но только… мне не нужны эти деньги.
— А мне не нужны защитники! Зачем ты соврал? Зачем выгородил меня?
— Зачем? Да ни зачем. Просто мне понравилось.
— Что понравилось?
— То, что ты нарисовала на стене. Я считаю, что это жутко талантливо. А твой отец… Он был так сердит, — Роман крутил в руках кепку и смотрел в пол.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 26
