– Так полезем.
– Ой, не нравится мне всё это…
– Да ладно! – махнула я рукой. – Что-нибудь придумаю.
– Тогда давай уже, начинай! Собачки, я смотрю, шустрые, скоро там будем…
– Угу, – изобразила я на лице бурную работу мысли. Даже глаза прикрыла для более полной картины грандиозной умственной деятельности. И… почувствовала, что засыпаю! Ну а что вы хотели – считай, сутки не спавши!.. Между прочим, Дмитрию Ивановичу Менделееву недостающие элементы знаменитой таблицы именно приснились! Имеет смысл попробовать тоже… это, конечно, просто отмазка перед совестью, но… глаза слипаются, а скользящий бег собачьей упряжки по ровному насту так убаюкивает…
…Ба-бах!!!
– Стаська-а-а!!
– А?! – Я, ничего не понимая, заозиралась по сторонам, сбрасывая с тяжелых век прилипший сон. И обнаружила, что… сижу на снегу! А упряжка, воя, стремительно уносится в сторону родной деревни, волоча за собой перевернутые сани. Рядом со мной, утопая в снегу почти наполовину, лежал здоровенный камень…
Ба-бах!!
Рядом с первым, едва не задев меня, грохнулся второй. Я вскочила на ноги:
– Мыш!
– Тут!.. – Ко мне в перчатке, как спортсмен в мешке, подпрыгал крыс. Я быстро схватила серого приятеля на руки:
– Что это было?!
Ба-бах! Ба-бах!! Хрясь!..
Какой-то шибко умный артиллерист зафигачил по нам еще одну «очередь». Я заскакала по снегу, уворачиваясь от булыжников.
– Они… там… совсем… крякнулись?.. – в такт моим прыжкам проикал не на шутку струхнувший крыс. – Или… тут… в горах… какой-нить блокпост?!
– Умный в гору не пойдет, – вслух заметила я, потея от интенсивной пробежки, – умный гору обойдет!.. Ай!.. Блин! Кто это там такой меткий?!
Я остановилась и, растопырив руки в стороны, прокричала как можно громче:
– Эге-гей!.. Прекратить артобстрел! Очумели вы, что ли?!
– Почему «очумели»?.. – ответил мне сверху мужской голос.
– А какого фига камнями швыряетесь?!
– Людям в горы вход запрещен! – просветили оттуда.
– Почему?..
– Деретесь!
– Я не буду. Честно!..
– Все вы так говорите… зачем ты пришел, человек?..
– Надо!
– Это не ответ…
– Перестань придираться! – Я перешла на «ты», это сближает. – Я сама не из местных, они мне тоже не понравились…
– Ага, конечно! – недоверчиво сказал голос. – А собаки?..
– Увела, – ухмыльнулась я. – Слушай, ты хоть покажись, что ли!.. А то как с эхом разговариваю…
– Ты знаешь Эха?! – изумился невидимый собеседник. – Так что же сразу не сказала?!
Из расщелины в скале показалась физиономия, щедро украшенная большим голубым глазом. Одним. На переносице. Чтоб мне прикладную химию пересдавать за прошлый семестр… циклоп?!
У Мыша, высунувшего голову из кармана, отвалилась челюсть.
– …И привел Моисей народ иудейский к морю… – пробормотал крыс, – и ударил посохом в землю… и расступились воды морские, и сказал Моисей – АХ-ХРЕ-НЕТЬ!
– Да уж…
Тем временем голубоглазый горным козликом спрыгнул на снег и подошел к нашей «скульптурной группе».
– Про Эха надо было сразу!.. – виновато улыбаясь, сказал он. Росточком циклоп был метра три. Я задрала голову:
– Так ты тут знаков опознавательных не выставил! С места в карьер – кидаться…
– Не убил же! – беспечно разулыбался он.
– Как там Эх поживает?.. – поинтересовалась я, радужно улыбаясь и пытаясь сообразить, что делать, если вдруг этот самый Эх сейчас из-за угла выйдет?..
– Мне очень жаль… – погрустнел одноглазый. – Но вы с ним больше не увидитесь… Он нас покинул!..
– В каком смысле?
– Ушел в Великие Снега!..
– Помер, что ли? – догадалась я.
– Увы…
– Слава богу! – выдохнула моя светлость и, опомнившись, схватилась за сердце. – …Слава богу, что его друзья по ту сторону гор не знают об этом! Это было бы для них таким уда…
– По ту сторону гор?! – обалдел циклоп. – Но Эх был хромой от рождения! Он и за пределы дома-то редко отлучался!..
– Мы общались на космическом уровне! – лихо отовралась я. – Психокинез! Слыхал про такое?..
– Нет… – растерялся он.
– Вот! А паришь мне мозги всякой ерундой… Друг! Раз уж с Эхом такая беда – может, ты мне поможешь?..
– Всем, чем смогу!
– Вот спасибо! – обрадовалась я. – Мне, видишь ли, через горы надо. И чем скорее, тем лучше…
– Запросто! – с готовностью кивнул наивный глазастик. – Кстати, меня зовут Ух!.. А тебя?
– Станислава, – важно поклонилась я.
– Какое длинное имя!
– Дык… от большого ума дадено…
– А я – Мыш! – вылез на мое плечо хвостатый.
– Мых?..
– Мыш! – с нажимом повторил мой приятель. – И никак иначе! Усек?..
– Такие вы странные… – циклоп добродушно улыбнулся. – Но через горы я вас проведу. Только утром.
– А почему не сейчас?
Он посмотрел на кружащийся в воздухе снег.
– Метель скоро начнется. Небезопасно… Пойдемте к нам! У нас дома тепло и сухо. Мама вам даст горячего грогу… Пойдемте?..
Мы с Мындером посмотрели друг на друга. Потом – на одноглазого.
– Тепло, говоришь?.. – протянул крыс.
– Ага.
– И грог?.. – Я развела руками. – Ну, это серьезный аргумент… Пошли!
Сквозь ту самую расщелину в скале мы прошли внутрь горы. Наш провожатый уверенно вел нас по каменным коридорам, треща без умолку:
– То-то все удивятся! У нас гости редко бывают, а из людей, почитай, ни разу еще не было никого!.. Мы-то что, мы бы и рады, да только они злые больно!
– Да уж, наслышана… – кивнула я. – Мне Гинко рассказывал. Климат на них, что ли, так неблагоприятно действует?..
– А-а, так ты и Гинко знаешь?.. – радостно обернулся циклоп. – Он славный. Часто забегает. Мама его очень любит… Вот в прошлый раз шаль ей связал – теплую! У ней радикулит…
– Он еще и вяжет?!
– А то как же! Когда линяет – особенно. Знаете, какая у него шерсть густая?..
– Видели… – отозвался Мышель. – А вы, как я погляжу, все тут между собой дружите?
– Без этого нельзя, – серьезно проговорил Ух, сворачивая вправо. – Это, может, человек человеку волк, а у нас всё по-другому!..
