Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Я буркнул:
– Вечер вроде бы только начался.
– Он скоро уйдет: дела, дела… В смысле, жена егоконтролирует плотно. Но взял номер моего мобильника!
– Поздравляю, – сказал я. – Времени зря нетеряешь.
– Милый, жизнь все убыстряется! Надо спешить, иначетебя саму поспешат.
Она чмокнула меня в щеку, к нам приближается Константин, повыражению его лица я понял, что успел что-то увидеть на кухне, глазки масленые.Увы, работает в мелкой кондитерской фирме, для Лариски интереса непредставляет, она прижалась ко мне и промурлыкала:
– Милый, пойдем за стол… Что-то у меня аппетитразыгрался. Не должен был, а разыгрался!
В комнате, поднимая большую пузатую рюмку с водкой, Люшапровозгласил бесшабашно:
– Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет!
Все тоже закричали весело и лихо, чокались краями бокалов,рюмок, фужеров, все отважные и дерзкие, которым жизнь не дорога и на всенаплевать, вот такие мы крутые, за жисть не цепляемся, а смерть презираем.
Уже за полночь, когда собрались домой, Люша вышел проводитьдо лифта, еще больше растолстевший, красный и распаренный.
– Слава, – спросил он дружески, – ты в самомделе еще не придумал?
– Что? – не понял я.
Он хохотнул:
– Чудак, да мы весь вечер это обсуждали! Куда поедешьотдыхать?
Я прижал пальцем кнопку вызова. За дверьми лифта усталовздохнуло, из глубины начало подниматься, словно из морских глубин, некоебольшое и неторопливое чудовище.
– Нет, – ответил я. – Не придумал.
– Но все-таки, – спросил он настойчиво, –хоть выбрал направление? С прошлого сезона растет доля тех, кто приловчилсяотдыхать в европах. Ну там в Испании, на юге Франции… Хотя цены кусаются,конечно. И уровень обслуживания в какой-то Турции ничуть не ниже, уженаучились. Но все-таки турки есть турки, как Восток есть Восток, старик Гумилевбыл прав…
– Киплинг, – сказал я.
– Что?
– Киплинг это сказал, говорю.
– А Гумилев что тогда сказал?
– Не помню, что-то про бунт на корабле… и брабантскиеманжеты.
Он отмахнулся, улыбнулся Лариске.
– Да какая разница, оба евреи. Словом, турки – этотурки, теперь это понимаем. Не Европа, хоть и вот-вот вломятся в Общий рынок.
– Нет, – ответил я, – не тянет.
– В Испанию?
– И в Турцию тоже, – объяснил я. – Как и вГрецию.
– Тогда в Египет? Ты ж даже в Египте не был!.. А тамуже все наши побывали. А кто и по два-три раза. Как это, в Египте не побывать?Это даже как-то не совсем правильно.
Он смотрел с такой укоризной, словно хожу по людной улице срасстегнутой ширинкой.
Я не все, шевелился ответ, но я задавил свое «я»: шутливо нескажешь, а всерьез – обидится. Вместо этого с огорченным видом, так надо,развел руками:
– Как-нибудь на досуге подумаю.
За дверьми лифта хрюкнуло, звякнуло, вздохнуло с великимоблегчением, мол, доползло как-то, двери раздвинулись. Я впихнул Лариску,шагнул следом, но Люша придержал дверцу, подставив ногу.
– Что значит, – сказал он недовольно, – надосуге? Об этом все время думать надо! Пока не выберешь самое то. Я вот сНового года начинаю готовиться и выбирать, куда поеду летом на отдых!
Ага, мелькнула непрошеная мысль, а потом полгодарассказываешь, где отдыхал, отдыхал, отдыхал… До Нового года. А с Нового годаснова начинаешь…
Пахнуло резким холодом, я не понял, что так проняло, словноогромный вампир неслышно пролетел в тесном лифте над самой головой, слегкапошевелив волосы.
Мы обменялись рукопожатием, но Люша, не довольствуясь,обнял, я чуть не задохнулся в его теле, а он, освободив меня, сказалнаставительно:
– Начинай думать! Начинай. Потом скажешь, что надумал.Пока, Лариска!
Я поймал такси, в машине поспорили, к кому ехать, новыиграла Лариска, пришлось назвать таксисту ее адрес. На заднем сиденье всегдапочему-то в голову лезут простые мысли, я щупал Лариску за вымя и дергал занижние губы, она хихикала и кусала меня за ухо, сразу же расстегнув молнию наджинсах и запустив туда ладонь.
Таксист помалкивал, но я ловил в зеркальце егозаинтересованный взгляд. Когда подъехали к дому, мне пришлось выйти, горбясь,Лариска ехидно хихикала. Я посмотрел на ее стройную фигуру с четкообозначенными половыми признаками.
– А у тебя вроде бы сиськи стали крупнее…
– Значит, это ты тискал так, бесстыжий!
– Нет, правда. Ты не имплантировала ничего такого?
– Только щас заметил?
– Ага, – признался я, – в этом свете ониособенно… внушительные.
Она порозовела от удовольствия.
– Нет, пока никаких имплантантов!.. Имплантированнуюнельзя сразу тискать, а потом еще надо два месяца особое белье носить… Как мнепри такой жизни? Пользуюсь особым гелем. Жжет, зараза, зато все так разбухает,что сама вижу разницу. Сразу на размер увеличилась, здорово! А если гелемпользоваться с месяц, то и на два получится.
– А если год?
Она грустно вздохнула.
– Онкология будет. И так балансируем на грани… Чеготолько не делаем для вас, кабанов бесстыжих!
Я сказал примирительно:
– Да, в такие сиськи Амур не промахнется. Все мужчиныбудут твои… Как там в автобусе: «Женщина, уберите локти с моих плеч!» – «Это нелокти, это – груди». – «Тогда оставьте».
Она хихикнула, довольная, что я подтвердил небесполезностьее усилий.
– Грудь стала больше, – сказала она, – житьстало веселее, как говорят малолетки.
– Всем веселее, – согласился я, – и тем, укого они есть, и тем, кто жадно щупает.
Мы вошли в подъезд, в лифте Лариска покрутилась перед зеркалом,я нажал кнопку и заговорил одобряюще:
– Честно-честно, сиськи стали еще заметнее. И дойкиторчат, как крупнокалиберные пули.
Лариска сказала убежденно:
– Грудь – это лицо женщины! Вы же сами говорите, что небывает некрасивых девушек, бывают маленькие груди! Вот мы и стараемся, первое –увеличить ее, второе – показать… зря старались, что ли?
Входя в квартиру, она сбрасывала на ходу одежду и туфли, вкомнатах у нее артистический бедлам, у меня в сравнении с этим – аптекаГосуправления, на пороге спальни оглянулась.
– Я сразу спать. Мне завтра нужно быть свеженькой.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
