– После ужей в постели ничего хорошего ждать не приходится.
– Нет, все нормально. Ты где?
– Еду к подруге, которую обещала устроить в ателье, я говорила тебе.
– Да? Не помню. С кухаркой беседовала?
– Конечно. Мирон, это не она. Заставь охранников проверить все окна. Я подумала, и знаешь, что мне кажется? Кто-то из твоих друзей, которые мне не нравятся, пробрался в дом. Надо точно знать, где спальня, чтобы пройти туда незамеченным, а комнат у нас много.
– Заставлю. Ты скоро?
– Не знаю, как получится. Отдыхай.
После диалога он пил маленькими глотками сок, попеременно думая то о шнурке в постели, то об Илоне. Ему нравилось в ней своенравие, взрывной темперамент, а когда того требует обстановка – чопорность светской дамы. Последнее – игра, не более, Илона далеко не светская львица, может на приеме снять туфли и танцевать босиком, но играть в львицу умеет. Ему нравился ее острый язык, ум, случалось, советы Илоны, брошенные вскользь и ненавязчиво, здорово помогали ему в трудных ситуациях. Все эти качества являются достоинствами и недостатками одновременно, но именно потому, что в Илоне намешано всего и много, она не скучна, кстати, очень красивая женщина, это тоже немаловажно. Раньше он млел от длинноногих и костлявых блондинок, потому что положение банкира обязывает иметь дом – супер, машину – супер, девочка в ней тоже должна быть супер по установленным стандартам. Илона небольшого роста, с округлыми формами и брюнетка с крупными чертами лица, но теперь он плюет на стандарты. Нельзя сказать, что в Илону он влюбился безоглядно и без памяти, на такие сугубо юношеские подвиги он не способен. Но в жены никого не звал, род деятельности не позволял ему обзавестись семьей, потому что семья – это всегда слабое место, по которому враги бьют беспощадно. Любовниц имел постоянных и временных, за измены их жестоко карал, а иногда легко с ними расставался. На данный момент он достиг положения, когда битвами и врагами можно пренебречь, поэтому оказал Илоне честь и позвал ее в жены, а она в ответ:
– Не морочь мне голову, и так сойдет.
Его задело: она не захотела поменять хлипкий статус сожительницы на положение жены?! Как это понимать? Все бабы от мала до велика набиваются ему в жены, а Илона отказалась? Нормально? Он (!) хочет узаконить отношения, а она нет. Существует женская логика, но есть и мужская. Так вот мужская логика взбунтовалась:
– А почему, собственно, ты не хочешь идти за меня замуж? Я что – из одних изъянов состою? Или гол как сокол? Или ты выжидаешь, когда появится более крупная птица?
Илона лишь сострадательно улыбалась, тем самым возбудив в нем дремучее чувство – ревность. Его логика была элементарна: от завидной роли жены такого человека, как он, отказываются либо ненормальные, либо те, у кого есть выбор. Мозги у нее в порядке, значит, кто-то имеется. Мирон Демьянович приставил шпика к Илоне, чтоб выяснить, кто посмел претендовать на нее, она это заметила и устроила ему скандал. Впрочем, скандалом ее ультиматум невозможно назвать, прозвучало это так:
– Прекрати шпионить за мной. Имей в виду: еще раз засеку слежку, ты меня больше не увидишь.
– От меня просто так не уходят, – прозвучала с его стороны угроза.
– А я уйду. У тебя сдвинуты понятия, дорогой. Я не акция, не компания, не активы и пассивы предприятия, которые ты можешь отобрать или купить. Именно поэтому я не выхожу за тебя замуж – не хочу дать тебе право собственника. Со штампом загса ты приобретешь свободу, а я кандалы. Лучше построим наши отношения на взаимном доверии и уважении, этого вполне достаточно. Не хочешь – давай расстанемся.
Он заподозрил, что она мудрит, преследуя некие цели, и стал наблюдать за ней. В конце концов понял: Илоне действительно наплевать на статусы и прочее, она с ним только потому, что ей нравится быть с ним. Но время от времени он ей напоминал: «Ты не передумала?» Однажды услышал:
– Пожалуй, я пересмотрю свои взгляды. Кажется, ты достоин меня.
В этом она вся: не он осчастливил ее, а она его. Так вот данная позиция гласит: завоюй меня. Приходится прилагать усилия, а объект, на который потрачены силы, становится тебе дорог. Все просто.
Мирон Демьянович допил сок, поставил стакан на стол и вернулся к больной теме: кто подсунул ужа. От одного воспоминания его затрясло.
– Узнаю и шкуру сдеру.
Глава 4
Вечером она упивалась общением с Мартыном, хотя он вел себя обычно, казалось, ничто не предвещало бурных страстей. Клара давно забыла, что такое смущение, а с ним смущалась. Забыла, как бывает, когда только и думаешь, чтоб не сказать глупость, и вдруг нечаянно говоришь именно глупую фразу, потом хихикаешь как дура и не знаешь, как быть. Откуда в ней появляется сугубо женская мягкость, когда она с ним? И почему проходит ток по всему телу, когда он берет ее за руку? Почему темнеет в глазах, сердце бьется аритмично? Есть одно объяснение – то самое слово, казавшееся ей ранее выдумкой писателей и поэтов. Люди искусства чрезмерно эмоциональны, вот и называют обычное сексуальное влечение любовью. Клара далека от эмоций, но тем не менее они ее захватили. И это приятно.
У него нет белокурых кудрей, делающих мужчин немного женственными. Нет красивеньких, даже сладких черт лица, нет ухоженного, как у девушки, тела, нет отшлифованных маникюршей ногтей... У Мартына многого нет из набора, позволяющего назвать его красивым, и все же он красив до такой степени, что у Клары мозги стопорились и начинали работать на полную мощность инстинкты. Смотришь на него и видишь: это мужчина от и до. Он не хамло, которое думает, будто наглыми выходками походит на самца. Мартын не педерастичное и субтильное существо, а мужик, пусть небогатый, но с ним чувствуешь себя женщиной. Красавчик, уделяющий внешности все свободное время, меркнет перед Мартыном.
Пили коктейли в баре. Клара, волнуясь и оттого плохо контролируя себя, набралась больше положенного, и тут вдруг позвонил Красавчик:
– У меня дела хреновые, все сорвалось по не зависящим от меня причинам. Извини, но тебе придется подождать.
– Плохо, – ворчливо сказала она, у нее испортилось настроение. На миг Клара забыла о Мартыне. – Хорошо, я могу немного подождать, а когда ты планируешь закончить?
– Теперь – как повезет. Может, на днях, а может, через неделю.
– В таком случае завтра я жду тебя. О точном времени сообщу.
– На два фронта я не работаю.
– Я все сказала, – отрубила Клара и выключила телефон, чтоб никаких звонков больше не поступало.
– У тебя неприятности? – спросил Мартын.
Она вздрогнула, вернувшись в реальность. Нельзя же так отключаться, то есть переключаться на паршивого Красавчика.
– Да... – протянула она, нервно смеясь. – Дела не очень... Поехали ко мне? Выпьем кофе в тишине.
– Давай ключи, – поднялся он. – Ты машину вести не в состоянии.
