Тони пожал плечами.
— Надеюсь, вы не замерзли?
Он протянул руку к ключу зажигания и слегка задел ее грудь. Случайный, мимолетный контакт, но Джулиана вздрогнула, как от электрического удара.
— А… что это за дом? — спросила она, чтобы отвлечь его внимание. Впрочем, было уже темно, и Тони вряд ли заметил, как полыхнули ее щеки.
— Это…
Он отвернулся, и Джулиана поняла, что момент настал. Она подцепила носком туфли подножку, повернула ключ в зажигании и дала полный газ. «Харлей» сорвался с места, как выпущенная из лука стрела.
До нее долетело крепкое ругательство — запас освоенной Джулианой испанской лексики был ограничен, но это слово в нем присутствовало, — и утонуло в вое мотора. Джулиана не знала, сколько лошадиных сил уносило ее подальше от коварного, опасного и пленительного тюремщика, но чувствовала под собой их неукротимую мощь.
План был прост. Джулиана рассчитывала выехать на автостраду, вернуться в Барселону и найти британское консульство. Главное вырваться из рук этих страшных людей, этих средневековых князьков и их вассалов, считающих себя хозяевами всех и вся.
До шоссе оставалось не более двух миль, когда двигатель вдруг чихнул и умолк. Все попытки оживить его не дали ни малейших результатов.
К ужасу Джулианы, индикатор показывал, что бак пуст!
Нет, Господи, нет.
Что же делать дальше?
Джулиана съехала на обочину и опустила подножку. Оставалось только одно: добраться до автострады и попытаться поймать попутку, оставив на пустынной дороге мотоцикл стоимостью в семьдесят тысяч долларов.
Пока она размышляла, на дороге появился старенький пикап, тащившийся в нужном Джулиане направлении. Так и не решив, что делать с «Харлеем», Джулиана подняла руку и шагнула в луч света. Машина остановилась в нескольких ярдах от нее, водитель легко выпрыгнул из кабины. Высокий, подтянутый, он держал пластмассовую канистру.
Она узнала его не с первого взгляда, но, когда узнала, колени у нее задрожали, а сердце уже привычно ускорило бег.
Если бы для мужчин устраивались конкурсы… нет, не красоты, а мужественности, то он, конечно, претендовал бы на одно из первых мест.
Конечно, Тони все предусмотрел и прекрасно знал, что с почти пустым баком беглянка далеко не уйдет. Вилла, на которую он привез ее, принадлежала, должно быть, кому-то из его друзей. Какой же глупой она была, полагая, что без труда перехитрит своего тюремщика!
Тони остановился в шаге от нее.
— Я недооценил вас, сеньорита, — глухо сказал он, надевая шлем. — Но, поверьте, больше это не повторится. Дважды один и тот же фокус у вас не пройдет.
Его презрительный тон больно задел Джулиану. Она гордо вскинула голову.
— А я вам ничего не обещала. В конце концов, нельзя винить пленника за попытку бегства.
Не обращая на нее внимания, Тони отвинтил крышку бака и, залив бензин, швырнул пустую канистру в придорожные кусты. К этому времени Джулиана уже изрядно замерзла. Впрочем, трясло ее не столько от холода, сколько он нервного возбуждения. План побега сорвался, новых идей не было. Кроме того, следовало ожидать каких-то карательных мер. Что он с ней сделает? Свяжет по рукам и ногам и забросит в пикап? Или вколет какую-нибудь дрянь, чтобы она проспала до утра? А может быть…
Тони завинтил крышку и шагнул к ней. Джулиана невольно сжалась.
— Накиньте-ка вот это. — Он снял куртку и протянул ей. — Вы мне нужны живой.
Джулиана покачала головой.
— Спасибо, не надо. Мне…
— Граф вряд ли будет доволен, если невеста предстанет перед ним с сопливым носом и красными глазами. И не перечьте — если понадобится, я силой надену ее на вас.
Кто бы сомневался. Джулиана пожала плечами, желая показать, что подчиняется лишь грубой силе, но жест получился жалким — ее опять передернуло от холода, да еще и зубы выдали предательскую дробь.
— Так-то лучше, — бесстрастно прокомментировал Тони.
Она не стала его благодарить, хотя ей действительно стало лучше: шерстяная подкладка еще удерживала тепло его тела и даже едва заметный запах то ли лосьона, то ли одеколона.
— А теперь, сеньорита, садитесь на мотоцикл, — приказал Тони, и по его не допускающему возражений тону Джулиана поняла, что спорить бесполезно. Она довольно неуклюже вскарабкалась на заднее сиденье и крепко сцепила пальцы на твердом, словно каменном животе своего мучителя.
— Готовы?
— Да.
— Держитесь покрепче.
— А как же пикап?
— Какая похвальная, хотя и запоздалая забота о чужой собственности!
Джулиана промолчала, чувствуя себя виноватой.
«Харлей» мгновенно набрал скорость, и они снова понеслись по уже знакомой дороге.
Прячась от ветра за широкой спиной Тони, Джулиана пыталась придумать новый план. Конечно, теперь, после ее необдуманной попытки сбежать на мотоцикле, надеяться на то, что Тони повторно допустит промах, не приходилось. Несомненно, он предпримет дополнительные меры предосторожности. Понятно, что и к телефону он ее тоже не подпустит. Значит, рассчитывать можно только на себя. Надо изобрести нечто по-настоящему хитрое и не полагаться на случай. Она здесь не по своей воле, а следовательно, имеет право использовать любое оружие. На войне как на войне.
В самом деле, не выходить же замуж на графа Филиппа д'Агилара! Смешно, она — графиня.
Ну уж нет!
Джулиана даже не заметила, как они подъехали к вилле.
— После вас, сеньорита. — Тони открыл дверь и сделал приглашающий жест.
Они прошли через небольшую темную прихожую и, свернув, оказались в кухне. Здесь горел свет, а аппетитный запах, доносившийся из духовки, опровергал первоначальное впечатление, что в доме никто не живет. Только теперь Джулиана вспомнила, что не ела практически целый день, если не считать выпитого в самолете кофе с булочкой.
Тони снял шлем и расстегнул ремешок у нее под подбородком. Снимать с нее свою куртку он не стал, а Джулиана ему не напомнила, памятуя о том, как реагирует на его близость ее тело, и опасаясь его прикосновений.
— В конце коридора есть душевая. Полотенца в шкафчике. Потом поужинаем.
— Чей это дом?
— Одного знакомого. За ним присматривает старушка, которая живет поблизости. Переночуем здесь, а утром я отвезу вас в Барселону. Постарайтесь хорошо выспаться — день будет нелегким.
Вступать с ним в словесную перепалку не было смысла. Разумеется, он не стал бы и слушать. Кроме того, слуга всегда руководствуется интересами хозяина, а не соображениями морали или здравого смысла. Нужно подчиниться, сделать вид, что ее воля сломлена, и постараться придумать что-то новое.
