— Заплатишь?!
— Двадцать долларов в час. Столько же я платила Орландо Джованни, который учил меня готовить спагетти. А еще равиоли. Но на это потребовалось всего полчаса, поэтому он взял с меня только пятнадцать долларов. — На ее лице отразилось сомнение. — Хотя, пожалуй, то, о чем я вас прошу, несколько сложнее кулинарных уроков. Я могу платить по двадцать пять.
— Двадцать пять долларов в час?!
— Двадцать шесть.
— Двадцать шесть?!
— Хорошо. Двадцать семь, но это мое окончательное…
— Слушай, я не торгуюсь, — прервал ее Джек. — И делать этого не стану.
— Ладно, двадцать восемь…
— Нет! — отрезал он и покачал головой, поняв, что происходит. — Как это я сразу не догадался?
— О чем?
Он буквально пригвоздил Пейдж взглядом.
— Это ведь был просто спектакль.
— Какой еще спектакль?
— Ты хочешь меня.
— Нет, не хочу.
— Ты только что предложила платить мне по двадцать восемь долларов в час за секс с тобой.
— А вы сказали, что не торгуетесь. Забыли?
— Да я же вижу. Ты меня хочешь.
— Да нет же! Просто хочу воспользоваться вашими знаниями.
— Детка, ты вовсе не знания мои собираешься исследовать. А мое тело. Но мой ответ — нет. — Плевать, что его живое воображение рисовало чудесные картины ее нежных прикосновений к его телу, измученному давно не удовлетворяемым желанием. — Ты не в моем вкусе.
— Да и вы не в моем. В этом и состоит вся прелесть нашего соглашения. Мы друг другу абсолютно не подходим. Я мечтаю выйти замуж, создать семью и жить счастливо до конца своих дней. — Заметив страх в его глазах, девушка поспешно добавила: — Но только не с вами. Не с таким, как вы.
— А что со мной не так?
— Вы человек перемен, я же люблю стабильность.
— Ходят слухи, что у тебя уже была стабильность.
На лице Пейдж появилось выражение настороженности.
— Я, как и все люди, совершала ошибки. Вудро был самой большой из них. Но в следующий раз я буду умнее. Так что, вы согласны?
— Заниматься с тобой сексом за деньги?
— Ну зачем все время это повторять?
— Так ты же меня именно об этом просишь.
— Я прошу дать мне несколько наставлений. А вы все превращаете в какую-то пошлость.
— Детка, это и есть пошлость. Ты хочешь секса с почасовой оплатой без чувств и обязательств. Как еще это можно назвать?
— Очень просто. Вы учите, я учусь. То же самое, что уроки танцев. Или занятия по кулинарии. Или парикмахерские курсы, курсы визажистов, кружок кройки и шитья, макраме…
— Макраме? Ты платила деньги за то, чтобы тебя научили макраме?
— Вы ушли от темы.
— Так ведь ты завела разговор о кружках.
— Просто чтобы привести пример. Если я хочу чему-то научиться, то должна найти человека, который меня научит.
Джек внимательно посмотрел на нее.
— Ты точно понимаешь, о чем просишь?
— Разумеется. Я хочу, чтобы вы…
Он не дал Пейдж договорить, прильнув к ее губам горячим, страстным, требовательным поцелуем, от которого у него застучало в висках. Но когда она затрепетала в его объятьях, когда ее губы дрогнули, молодой человек вдруг ощутил, что дело было не только в физическом притяжении. Внутри поднялась такая неизъяснимая нежность, что ему вдруг безумно захотелось взять ее на руки и целовать, целовать, пока она не сдастся.
Джек отстранился, тяжело дыша, и покачал головой.
— Я здесь долго не пробуду…
— Еще один пункт в вашу пользу. Сегодня здесь, завтра там. И не надо беспокоиться, что вы что-то не так поняли или влюбились в меня, что станете бегать за мной, томясь от любви. Хотя вы в любом случае вряд ли стали бы это делать. Вы не из тех, кто мучается бессонными ночами и поет серенады.
— Да, я из тех, кто предпочитает необузданный секс.
— На это я и рассчитываю.
Джек снова покачал головой.
— Извини. Придется тебе подыскать кого-то другого. — Он пошел прочь, чтобы не дать себе совершить еще какую-нибудь глупость. Например, еще раз поцеловать ее. Это совершенно лишало его возможности здраво рассуждать. Он лишь поцеловал ее и, очевидно, так поразил, что теперь Пейдж хочет заплатить ему за секс. Заплатить! Надо же такое придумать! Брать деньги за то, что доставляет ему такое удовольствие? Скорей бы, он приплатил ей, если бы…
Минутку! Никто никому не будет платить, потому что он не станет участвовать в подобной бредовой затее. Он даже думать об этом не желает. На ближайшие две недели у него есть дела на ранчо. А потом его заключение кончится — и поминайте как звали. Джимми вернется домой. А он, Джек, отправится навстречу тому, что его ждет.
Следующий город. Следующая работа. Следующая женщина.
На некоторое время. А потом снова в путь, куда судьба выведет. Джек Мишен — вечное перекати-поле. Осесть, купить дом, завести семью — ни за что и никогда! Только не он.
То есть кому-то, может быть, такая жизнь по душе, но ему дорога его свобода, самостоятельность, отстраненность. Да, отстраненность — это то, что нужно в данный момент, особенно учитывая, что Пейдж окончательно одурманила его чудесным ароматом спелых яблок.
Джек еще раз вдохнул этот ее аромат и забросил ногу на мотоцикл.
— У меня работы невпроворот.
— Черт бы побрал эту работу.
Пейдж бросила взгляд на молодого человека со сдвинутыми на самый кончик носа очками, сидевшего за соседним столом. В свои двадцать два года Уолли учился на последнем курсе факультета журналистики в местном колледже. Как старший корреспондент газеты, он взял на себя редакторские обязанности Деб, пока та наслаждалась радостями медового месяца на Арубе, что входит в группу Малых Антильских островов. Пейдж же достались ее колонки, включая, помимо уже названной, «Подсказку для женщин», которая превратилась в основной источник постоянной полемики в редакции. Особенно после статьи Пейдж о преимуществах умных мужчин. Поскольку Уолли был одним из немногих скромных, тихих, интеллигентных мужчин в городе, полном ковбоев и владельцев ранчо, он занял место Джимми — который, к сожалению для многих девушек, женился. И теперь уже Уолли считался самым завидным женихом штата. Сам он был от этого не в восторге.
— Не все так плохо, — утешала его Пейдж, несмотря на то, что день у нее выдался трудный и утешение требовалось ей самой. Она чувствовала себя усталой, смущенной и совершенно сбитой с толку. Девушка вернулась мыслями к предыдущему дню, когда она так бесстыдно чуть не умоляла Джека Мишена лечь с ней в постель, и ее бросило в жар. — Подумаешь, несколько женщин окружили тебя вниманием. Случаются вещи и похуже.
