Эбберлайн готов был разразиться гневом. Теперь Стэнли даже маскировал свою угрозу игрой слов – но угроза была реальной; они убьют его с Вашингтоном и не станут после этого думать о себе хуже. Полисмен открыл рот, собираясь заговорить, но тут хриплый, мощный, гулкий голос заставил всех на втором этаже замереть.
– Полковник Стэнли, вашим людям, кажется, нужен тот огонь, за который министерство обороны заплатило мне. И я мог бы предоставить его, если б меня не предали эти же самые люди.
Голос отражался эхом в почти пустом здании. Эбберлайн был уверен, что раздается он, по меньшей мере, из мегафона. Он носился в воздухе, а потом окутал двадцать три человека, словно туман, что клубился снаружи.
– Это должно было окончиться много месяцев назад; вы давали министерству слово. Теперь, профессор Амброз, давайте кончать с этим делом!
– Хорошо, только позвольте мне лекарственную интермедию.
Эбберлайн подскочил, когда наступившую после этих слов тишину нарушил звон стекла. Бросив взгляд в ту сторону, инспектор увидел на полу возле сапог полковника разбитую склянку. Под его взглядом Стэнли опустился на колено и стал рассматривать битое стекло. Протянул руку, взял маленький осколок склянки. Понюхал его, потом встал так внезапно, что солдаты вздрогнули.
– Профессор, вы выпили не все, так ведь?!
Молчание.
– Это вам ничего не даст, вы все равно умрете этой ночью!
Казалось, все увидели тень, падавшую с высоких балок над их головами. Темная масса достигла пола и скрылась в темноте дальнего конца склада. Слева от Эбберлайна раздались выстрелы трех особо нервозных солдат. Вашингтон вышел вперед и встал рядом со старшим инспектором.
Внезапно сержант-майор и двое рядовых обогнули полковника и побежали вправо по его указанию. Потом он снова повел рукой, и туда побежали еще двое. Снова прозвучали выстрелы. Громыхнул американский «винчестер». Потом из темноты что-то вылетело и грохнулось на деревянный пол. То был один из солдат. Торс его был рассечен надвое, верхняя часть отсутствовала. Раздалось несколько криков, и солдаты поспешно пришли в движение.
– Вон он! – крикнул Стэнли и выстрелил из своего «уэбли» в большую тень, быстро движущуюся в самом темном конце большого пространства.
Эбберлайн услышал тяжелое кряхтение и жуткий сдавленный смех, говорящие, что Потрошитель вышел из укрытия. Опытный инспектор замер в ужасе от этого звука. Потом увидел громадную тень, поднявшуюся между двумя большими столами с пробирками, мензурками и банками. Тень схватила первый стол и закрылась им за мгновение до того как несколько крупнокалиберных пуль ударили в древесину. Пробить этот щит они не смогли. Несколько человек бросилось к громадной, быстро приближавшейся тени. Первый вылетел в окно от удара чего-то похожего на большую дубинку. Второй был жестоко растоптан, когда в толстый деревянный стол снова ударили пули. Потом раздался звук, от которого профессиональные солдаты и двое полицейских застыли на месте – рев, не такой, как у дикого животного, а производимый, чтобы навести страху на всех, кто его слышит. Затем еще крики, выстрелы, ужасный звук ломаемых костей, раздираемой плоти и жуткие вопли солдат, когда Потрошитель ворвался в их гущу.
Эбберлайн схватил за руку Вашингтона, и они побежали влево. Тут по всему второму этажу поднялась стрельба. Большой стол был, наконец, отброшен, и это позволило Эбберлайну впервые взглянуть на человека, которого Роберт Льюис Стивенсон назвал мистером Хайдом, а он и другие полицейские знали как Джека-потрошителя.
– Господи! – воскликнул, застыв на месте, Вашингтон.
Одежда была распорота и разорвана. Клочья некогда белой рубашки свисали с длинных рук чудовища, замахивающегося на двух атакующих его солдат. Изломанные, безжизненные солдаты отлетели и стукнулись о дальнюю стену. Эбберлайн увидел лицо человека, которого преследовал почти два года. Оно было изборождено морщинами и трещинами. Там, где не было поддерживающих кожу мышц, складки были глубокими, черными. Густая борода была длиною в дюйм. Глаза дикие, лоб несоразмерно большой. Зубы тоже большие, деформированные, и человек явно на десять размеров больше одежды, покрывающей его тело. Стоявшее перед оставшимися солдатами чудовище было не ниже семи футов[4].
Не успело оно шевельнуться, как в него попали несколько пуль, но, казалось, не оказали решительно никакого эффекта.
– В голову – стреляйте в голову! – крикнул Стэнли, пытаясь отойти в темноте на лучшее место для прицельного выстрела. Не дойдя до него, споткнулся, упал и тут же обнаружил, что дубинкой, которой Потрошитель бил его людей, было тело сержант-майора. Обезглавленный, безжизненный сержант-майор лежал сейчас подле него. Полковник Стэнли нахмурился, потом с криком поднялся и бросился на существо, которого никак не могло существовать. Приближаясь к громадному чудовищу, он начал стрелять из револьвера. Когда пули угодили в плечо и в грудь, Потрошитель бросился на него с ловкостью охотящегося большого кота. Быстро схватил полковника за шею и поднял перед собой. Теперь он пользовался Стэнли как щитом.
Сзади в чудовище попали еще пули, но Потрошитель по-прежнему не издавал ни звука, кроме громкого кряхтения и рычания крупного хищника. Казалось, тварь, стоящая перед Эбберлайном и Вашингтоном, утратила дар речи. Не раздавалось ни слов, ни криков боли. Стэнли попытался поднять револьвер, но Потрошитель ухватил кисть его руки и медленно раздавливал пальцы, пока оружие не выпало из них. Эбберлайн бросился вперед, стреляя из своего оружия. Две пули попали Потрошителю в бок, одна угодила в Стэнли, качавшегося, словно маленькая кукла перед жестоким ребенком. Внезапно Эбберлайна ударил в грудь кулак, и он отлетел на пять футов. Вашингтон бросился к старшему инспектору и увидел, что Стэнли уже лежит на полу. Потрошитель занес над лежащим большую голую ступню, потом запрокинул к стропилам деформированную голову. На сей раз он издал торжествующий звериный рык, сотрясший все здание.
Инспектор Вашингтон опустился на пол, чтобы помочь Эбберлайну. Старший ударился о стол, а потом упал на пол, свалив масляную лампу, она разбилась, и теперь пламя охватило его левую ногу. Вашингтон стал быстро бить ладонью по горящей ткани, пока желтое пламя не погасло. Отбросил ногой жестянку с маслом, чтобы оно снова не попало на Эбберлайна. Подняв голову, Вашингтон увидел громадную опускающуюся ступню, а пули, между тем, поражали Потрошителя спереди и сзади. Одна попала в лоб над левым глазом, утолщенная кость издала отрывистый звук. Тут Потрошитель повернулся к двум лежавшим полицейским. И пошел на них в атаку.
– Ох, – только и смог произнести Вашингтон, тщетно пытаясь оттащить Эбберлайна от быстро приближавшегося Потрошителя. Юный инспектор понял, что уже поздно, но вместо того, чтобы ждать надвигавшейся смерти, быстро схватил основание разбитой лампы и швырнул в наступавшего преображенного человека. Масло попало в него и быстро расплылось по некогда белой рубашке Потрошителя. Приходя в себя, Эбберлайн увидел, что Вашингтон сунул руку с длинным рукавом в огонь, все еще ярко горевший перед ними. Когда рукав вспыхнул, Вашингтон вскочил и бросился к чудовищу. Нанес удар, и мир вспыхнул молнией перед глазами старшего инспектора. Вашингтон отскочил и повалился на пол, пламя поднималось по его рукаву.
