— Прошу любить и жаловать: Джастин Филдинг! — торопливо представила своего спутника Маргерит. — Надеюсь, ты не станешь возражать, если… — Она покраснела и осеклась.
Дорис рассмеялась.
— Маргерит, ты же знаешь меня, как саму себя! Разве я могу иметь что-то против твоего друга? Лучше скажи, почему ты раньше ничего о нем не рассказывала? Наверняка вы человек особенный, — проникновенно обратилась она к Джастину, оставляя смущенную Маргерит в покое. — Сколько я помню, Маргерит никогда не проводила выходные с другом, и, если вам удалось сломать традицию, это само по себе заслуживает уважения… А вот и Хьюго! Дорогой, иди скорее поздоровайся с Маргерит и Джастином! — преувеличенно оживленно защебетала Дорис, и Маргерит уловила неуверенные нотки в ее голосе.
Впрочем, выражение лица Хьюго не сулило легкого и беззаботного общения.
— Ба, Маргерит! — воскликнул он, подошел ближе и оглядел ее тяжелым взглядом. — Кажется, теперь я уже никогда не смогу поцеловать тебя столь же искренне, как раньше. Твой друг смотрит на меня с таким видом, будто я собираюсь тебя съесть!
Однако он все-таки чмокнул Маргерит в щеку.
Маргерит не меньше Хьюго нервничала под пристальным взглядом Джастина. Сопровождающий оказался на редкость проницательным человеком, да и в самой его манере наблюдать за ней было что-то, заставлявшее ее нервничать. Впрочем, возможно, это был всего лишь профессиональным интерес. Джастину, вероятно, пришлось за время своей работы повидать много любопытного…
— Добро пожаловать в дом, — снова защебетала Дорис, когда мужчины, сверля друг друга взглядами, обменялись столь крепкими рукопожатиями, будто выясняли, кто же сильнее. — Ланч уже готов. Но сначала я хотела бы показать вам вашу комнату.
Нашу комнату?! Из оцепенения Маргерит вывел голос Хьюго:
— Поздравь меня, Маргерит, мне удалось уговорить жену отказаться от средневековых предрассудков. Как-никак на дворе двадцатый век. Нельзя же заставлять здоровых молодых мужчину и женщину спать в отдельных комнатах только потому, что они не объявлены официально мужем и женой!
Об одной на двоих комнате «побеспокоился» Хьюго, поняла Маргерит. Он специально подстроил это! Он не поверил, что у меня появился мужчина, и решил провести следственный эксперимент, а заодно сделать мне гадость!
Пока Маргерит лихорадочно соображала, как выйти из щекотливой ситуации, рука Джастина легла на ее талию, и, коснувшись губами ее волос, он промурлыкал:
— Какие замечательные у тебя друзья, любимая! Признаться, терпеть не могу, когда приходится в темноте разыскивать дверь твоей спальни!
Глава третья
Опасные игры
Дружеский ланч больше походил на кошмар. Хьюго то и дело набрасывался на Дорис с грубыми намеками, всячески изводил ее, а с Джастином беседовал тоном прокурора, устроившего обвиняемому допрос с пристрастием.
Джастин держался с таким невозмутимым спокойствием и так хладнокровно парировал нескромные вопросы хозяина, что Маргерит не могла не восхититься его выдержкой. В какой-то момент Хьюго поинтересовался у Джастина, чем тот зарабатывает на жизнь, и сердце у нее упало. Джастин, однако, ни на мгновение не стушевался и беззаботно ответил:
— Чем придется, по ситуации.
По выражению лица Хьюго было видно, что он истолковал ответ по-своему: Джастин настолько богат, что может позволить себе удовольствие не работать вовсе.
Предоставив мужчинам продолжать гладиаторские бои, Маргерит ретировалась на кухню, объяснив, что хочет помочь Дорис вымыть посуду.
— Замечательный ланч, — попыталась она сделать комплимент подруге.
Теперь, когда они остались наедине и радость первых мгновений встречи прошла, стало заметно, как бледна и измучена Дорис.
— Ты всерьез? — скривившись, отозвалась Дорис. — А вот Хьюго считает, что я все делаю через пень-колоду… Я так устала, Маргерит! — вырвалось у нее. — Я только и делаю, что пытаюсь достучаться до него, но все бесполезно.
И она расплакалась.
Маргерит отложила полотенце и нежно обняла подругу за плечи. Она не решалась произнести вслух, что Хьюго — форменная скотина, что Дорис гораздо лучше будет без него, а потому тихо сказала:
— Милая моя, тебе слишком много пришлось перенести за последнее время. Что тебе нужно, так это хорошенько отдохнуть, сменить обстановку, развеяться…
— Папа тоже так считает, — всхлипнув, кивнула Дорис. — Но Хьюго заявил, что в этом нет никакой необходимости. Между тем у отца есть вилла на Корфу, он предлагал нам поехать туда на Пасху. Если бы не Хьюго… — Лицо ее вдруг просветлело: — Дорогая, у меня появилась потрясающая идея!
У Маргерит мороз пробежал по коже, когда она догадалась, к чему клонит Дорис. Она хотела остановить подругу, но было поздно.
На кухне с грудой грязных тарелок в руках появился Джастин. Он чуть не уронил свою ношу на пол, когда Дорис с радостным возгласом:
— И ты, Джастин, конечно, тоже поедешь, вы оба поедете! — бросилась к нему.
— Куда поедем? — оторопело переспросил он.
— Я только что сказала Маргерит, что отец предложил мне провести пасхальные каникулы на его вилле на Корфу, но Хьюго не очень-то горит желанием туда ехать. Я подумала, как было бы здорово, если бы она поехала со мной, но тут же поняла, что для полной гармонии мы должны отправиться туда вчетвером. — Дорис обернулась к Маргерит и дрогнувшим голосом призналась: — Боюсь, Хьюго просто неинтересно ехать только со мной. Другое дело, если рядом будет еще кто-то… Хьюго отдалился от меня в последнее время. Иногда мне кажется, что он…
— Единственное, что тебе нужно, это набраться сил, и ты увидишь, что все снова будет хорошо! — перебила ее Маргерит, стараясь отвлечь Дорис от мрачных мыслей.
— Так ты поедешь? Ну пожалуйста, не бросай меня! — взмолилась Дорис, и слезы брызнули из ее глаз. — Вам обязательно нужно поехать с нами. Я знаю, что такое быть влюбленным без памяти, что такое невозможность ни минуты прожить без любимого. А вы, — неожиданно обратилась она к Джастину, утирая слезы, — явно необычный человек. Я, признаться, думала, что после трагической гибели Грегори Маргерит никогда больше не рискнет влюбиться. Но, слава Богу, я ошиблась, и вы тому свидетельство. Не могу выразить, как я рада за вас обоих! Но сколько же сил и решимости вам, наверное, потребовалось, чтобы через все линии обороны пробиться к ее нежному сердцу!
На глазах Дорис все еще блестели слезы, и потому собственное смущение отступило для Маргерит на второй план. Больше всего ее сейчас возмущало, что Дорис, потерявшая долгожданного ребенка, остро нуждалась в любви и внимании, а закоренелый эгоист Хьюго даже не пытался утешить ее. Что это с его стороны: слепота или осознанное пренебрежение? — спрашивала она себя.
— Так что, Маргерит? — всхлипнув, спросила Дорис и с надеждой посмотрела на подругу.
