— Это замечательно, — мягко сказала она. Он кивнул, все еще отводя глаза.
— Эй, ты уже окончательно устроилась с квартирой и переездом? — внезапно спросила Нора, разрушив магию момента.
Сьюзен моргнула.
— Почти. Сегодня прибывают еще кое-какие вещи, даже мой восточный ковер. Мне надо как-то перевезти и затащить его в квартиру, — ответила она, поворачиваясь к монитору.
— О, у Эл есть грузовичок, — сказала Нора. — Он бы мог помочь тебе.
Эл и Сьюзен мгновенно подняли головы, взгляды их встретились.
— Нет-нет, — поспешно заявила Сьюзен. — Я не могу просить о таком одолжении, слишком много сложностей.
— Не будь дурочкой, вовсе никакие это не сложности, — сказала Нора. — Да и займет-то всего несколько минут. Правда, Эл? — Она повернулась к нему.
Эл не отводил от Сьюзен глаз. Он медленно кивнул.
— Буду рад, — скучающим голосом произнес он. — Сегодня около трех, если вы сможете освободиться, подойдет?
— О’кей, — согласилась Сьюзен, смирившись с тем, что все устроилось вопреки ее желанию и здравому смыслу. — Это будет просто отлично.
Но в глубине души она сильно сомневалась в этом.
Глава 3
Позднее днем они забрали ковер в перевозочной компании. Эл едва ли вымолвил несколько слов за всю дорогу туда и обратно.
Когда они добрались до ее квартиры, он вытянул из кузова завернутый в бумагу огромный, скатанный в рулон ковер, закинул его на плечи, повернулся и зашагал вверх по ступеням к входной двери. Сьюзен порылась в сумке в поисках ключей, бросилась следом за Эл, опередила его и распахнула дверь как раз, когда тот поднялся на верхнюю площадку.
— Бросайте на пол, прямо здесь, посередине, — сказала она, указывая на свободное от многочисленных, еще не разобранных коробок пространство.
Эл опустил ковер, потом озадаченно огляделся.
— Еще не распаковались?
— Все как-то времени не было. — Она безразлично пожала плечами. Потом посмотрела вниз, на руки, покрутила ключи.
— Могу я предложить вам чего-нибудь холодного? — спросила она. Ей в общем-то не хотелось, чтобы он задерживался, но такую малость она должна была предложить, проявив элементарную вежливость.
— О’кей, — ответил он. — Это было бы здорово.
Эл не хотел пить. Но он решил задержаться, потому что хотел ей кое-что сказать. Его это мучило уже не один день, но он не знал, как к ней подступиться.
Она вернулась с банкой кока-колы в одной руке и бокалом со льдом — в другой. Эл наблюдал, как плавно она двигалась по комнате, казалось, бедра скользили под длинной юбкой. Как бы ему хотелось провести рукой по ее ноге, начать от икры, потом по колену, потом по бедру…
Он резко вскинул голову.
— Спасибо, — сказал он, принимая у нее из рук бокал и неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Проходите и присаживайтесь, немного расслабьтесь, — пригласила Сьюзен.
Кухонный стол был одним из немногих предметов обстановки в ее квартире, собранных и установленных должным образом, помимо кровати и плетеного кресла-качалки.
Эл подтянул к себе ногой стул и опустился на него, поставил бокал на стол, налил немного коричневой шипящей жидкости, но не сделал ни глотка.
— Мне надо кое-что сказать вам, — медленно начал он, глядя на руки, сплетенные в узел между широко расставленными коленями.
Он поднял глаза и взглянул на Сьюзен, которая выжидательно смотрела на него.
— Я был несколько не в себе тогда и сожалею об этом.
Сьюзен выпрямилась на стуле, но продолжала смотреть на него.
Эл вновь опустил глаза.
— У меня не было и нет никакого права говорить вам, что вы должны, а чего не должны делать с вашей собственной жизнью.
Сьюзен вздохнула и слабо улыбнулась, когда он снова взглянул на нее.
— Это совсем не смешно, — сказал Эл.
— Да, но вы были очень забавны в фотолаборатории, когда разозлились на меня, — отозвалась она, вспоминая, как он прищурился, сжал челюсти, как задергалась щека, и расплылась в широченной улыбке. — Послушайте, может, я тоже должна извиниться. Мне тоже не мешало бы держать язык за зубами и не высказываться по поводу вашей карьеры и планов на будущее.
И в этот момент, Эл сам не знал почему, ему отчаянно захотелось схватить ее, прижать к себе, покрыть поцелуями ее губы, потом шею, потом то открытое место между расстегнутыми пуговицами пушистого джемпера.
Вместо этого он быстро поднялся и отвернулся, надеясь, что она не успела заметить откровенного желания на его лице.
— Почему бы нам не попытаться развернуть этот ваш ковер? — сказал он внезапно низким, чуть охрипшим голосом.
Сьюзен вскочила со стула.
— Вы не должны заниматься этим.
— Мы можем справиться с этим за несколько минут, и тогда вы будете свободны, — сказал он, снимая ветровку и бросая ее на спинку стула. И решительно начал разворачивать длинный рулон.
Сьюзен показалось, что она заметила что-то необычное в его взгляде всего мгновение назад, но это было столь мимолетно… Он так быстро вскочил и срочно занялся ковром. О, Бог с ним, чему это повредит? Ей не помешает немного помощи, а то она никогда не приведет эту квартиру в божеский вид. Но вот их отношения всегда будут оставаться в этом же приятном стабильном состоянии, если кто-то хочет знать ее мнение.
Спустя несколько часов Сьюзен и Эл хохотали, бродя по колено в кучах скомканных газет. Сьюзен включила радио, и по предложению Эл они вместе набросились на новый ряд коробок. Это быстро превратилось в захватывающее занятие. Оба разрывали коробки, разворачивали содержимое, расставляли по местам.
Возвращаясь после рейда в бельевой шкаф, Сьюзен подхватила с пола пару газет, скатала в тугой мяч и прицелилась прямо в голову Эл, который с интересом заглядывал внутрь очередной коробки. Он встрепенулся и встревоженно вскинулся, когда ее снаряд угодил точно в цель.
— Ну, теперь вы пропали! — Эл схватил несколько газет и начал медленно скатывать их в тугой, упругий мяч.
Сьюзен, пританцовывая, как боксер, переместилась в сторону, подхватила новую порцию бумажных комков и начала их швырять один за другим, размахивая руками, как ветряная мельница. Бумажные шарики отскакивали от него, но Эл продолжал двигаться в ее сторону, медленно, шаг за шагом, со зловещей улыбкой на губах. Ее снаряды попадали ему в грудь, в лоб, в руки, но он подходил и подходил, медленно-медленно, пока не оказался прямо перед ней. Газетный шар в его руках становился все плотнее и плотнее… Знаменитая ухмылка теперь ни на мгновение не покидала его лица, будто он прекрасно знал, что произойдет в тот миг, когда он поймает ее…
