Последняя фраза, целиком заимствованная из плана Сэнди, была первой настоящей ложью, которую она выдала Кон нору.
— На озера! — воскликнул он. — Пока отец был жив, мы каждый год ездили туда рыбачить. Мне очень нравилось, а тебе?
— Я не очень хорошо помню детали, я была тогда маленькой. Помню только, что часто шел дождь, — уклончиво ответила Люси. — Отец ловил рыбу, а мы с мамой ходили смотреть мельницы.
— И много твой отец ловил рыбы? — с интересом спросил Коннор.
— Да, когда удавалось вырваться на рыбалку. Он ловил форель, как ты. — Люси похолодела, осознав, что чуть не выдала себя, и поспешила добавить: — Я видела у тебя на полке руководство по ловле форели. — И затараторила, пытаясь отвлечь внимание от своего промаха: — Отец делал очень хорошие наживки, его искусственные мухи были совсем как настоящие, только больше. Помню, он сидел за кухонным столом, слушал оперную музыку и делал эти крошечные произведения искусства. Несколько штук у меня до сих пор хранятся.
Коннор крепче сжал ее руку в своих.
— Ты все еще по нему тоскуешь.
— Я тоскую по ним обоим. — Люси помолчала, не уверенная, стоит ли продолжать, но все-таки добавила: — Меня немного утешает то, что они вместе.
— Ты действительно в это веришь?
— Да. — Люси слегка вздернула подбородок. — Наверное, потому, что мне очень хочется в это верить.
На некоторое время установилось молчание.
— Мой отец умер, когда мне было двенадцать лет, — вдруг сказал Коннор.
Люси застыла, не смея и вздохнуть. Даже в самых смелых мечтах она не ожидала услышать ответное признание.
— Он умер во сне от сердечного приступа. Однажды мама проснулась и обнаружила, что он мертв. Папа слишком много работал, при его слабом сердце эта привычка оказалась смертельной.
— Мне очень жаль, — тихо сказала Люси, чуть сжимая его пальцы.
— Когда мне было восемнадцать, мама вышла замуж во второй раз. Ее второй муж — хороший человек, они счастливы, но… — Коннор замолчал.
— Ты чувствуешь себя лишним? — подсказала Люси.
Он нахмурился.
— Никогда не думал об этом такими словами, но, пожалуй, ты права. Вот почему я уехал в университет в другой город. Я мог учиться в Ньюкасле, но предпочел уехать, чтобы не мешать новобрачным. Между школой и университетом я даже уезжал из страны на целый год, путешествовал по Штатам.
— Правда? Как интересно! Я никогда не уезжала так далеко от дома, — с завистью сказала Люси. — А ты не возражал против нового брака матери? — И затаила дыхание, испугавшись, что задала слишком личный вопрос.
Коннор покачал головой.
— Нет, я не возражал. Кристофер хотел жениться на ней гораздо раньше, но мама дождалась, пока я вырасту и созрею для того, чтобы уехать из родительского дома. Когда они поженились, матери было чуть больше сорока, и даже я, ее сын и почти мальчишка, видел, как она привлекательна. — Коннор криво усмехнулся. — Кристофер — преуспевающий адвокат и обладает очень независимым характером, но он без ума от моей матери. Он полюбил ее с первого взгляда и любит до сих пор. Мама продала наш дом и переехала к нему. Он живет в большом особняке, мне выделена комната, но я не очень люблю там…
Коннор вдруг замолчал и замотал головой.
— В чем дело?
— Самому не верится, что я рассказываю тебе все это. Обычно я не люблю распространяться о своей жизни. — Он снова сжал ее руку. — Ты очень хорошая слушательница, юная Люси.
Люси с неохотой сказала себе, что настал самый подходящий момент для того чтобы уйти. Она осторожно высвободила руку и встала.
— Ладно, оставляю тебя наедине с твоими учебниками. Спасибо за завтрак и… за то, что поговорил со мной.
Коннор тоже встал и потянулся. От этого его крупное тело словно стало еще больше, подавляя своей агрессивной мужественностью, а комната как будто уменьшилась в размерах. Люси, будто почуявший опасность зверек, испытала внезапное желание сбежать.
— Обычного человека не нужно долго уговаривать, чтобы он рассказал о себе, — сухо добавил Коннор.
Люси подумалось, что слово «обычный» совершенно ему не подходит.
— Мне пора… Или помочь тебе вымыть посуду?
Коннор улыбнулся и взъерошил ей волосы. Словно щенка ласкает, недовольно подумала Люси.
— У меня есть предложение получше: посиди еще, выпей еще чаю, на улице до сих пор льет.
Люси покосилась на окно.
— Ладно, еще чашку выпью, но потом все-таки пойду.
— Люси, куда ты торопишься? Сейчас половина девятого утра, и сегодня воскресенье.
— Не хочу отрывать тебя от занятий.
— Успею еще позаниматься, у меня целый день впереди. — Он прищурился. — Или тебя кто-нибудь ждет?
Положительный ответ на второй вопрос ему явно не придется по душе, поняла Люси. Она улыбнулась и невинным тоном уточнила:
— Ты имеешь в виду приятеля моего возраста?
— Черт, Люси, ты же не намного меня моложе! — раздраженно бросил Коннор. Помолчал. — Так все-таки ждет тебя кто-нибудь или нет?
Испугавшись, что даже при намеке на то, что у нее кто-то есть, Коннор не захочет иметь с ней ничего общего, Люси поспешно покачала головой.
— Нет, только мои соседки по квартире, но они, наверное, еще не проснулись.
— Тем лучше. — Коннор взял чайник. — Подожди минутку, я схожу на кухню, долью воды.
— Может, мне пока вымыть тарелки или еще что-нибудь сделать?
— Так и быть, я сам все сделаю, поскольку ты в первый раз у меня в гостях. А в следующий раз ты мне поможешь.
«В следующий раз»! Коннор ушел за водой, а Люси глубоко задумалась. Похоже, Сэнди права, и намеренно пробудить интерес мужчины действительно возможно. Но Люси все еще не верилось, что Дерек Коннор может потерять голову от любви к ней, как бы тщательно она ни следовала разработанному ими плану. Однако он явно ею заинтересовался, пусть даже не очень сильно — во всяком случае достаточно, чтобы подбадривать ее на беговой дорожке и даже пригласить в гости. Результат превзошел ожидания Люси.
Вернувшись с полным чайником, Коннор испытующе посмотрел ей в глаза.
— Люси, где ты была вчера вечером?
— Работала.
Он нахмурился.
— Ты подрабатываешь по вечерам?
— Нет, не подрабатываю, я писала реферат. Днем я ходила в кино, поэтому вечером решила поработать. А что?
— Тебя не было в пабе, я уж подумал, что ты заболела.
Коннор разлил чай по чашкам и пододвинул одну Люси. Она опустила глаза, чтобы скрыть переполнявшую ее радость.
— Нет, с тех пор, как стала бегать по утрам, я не болею.
