Она, словно ребенок, сложив руки под голову, лежала и смотрела в окно. Хрупкая и неотразимая. И ее, такую прекрасную, он вчера держал в своих объятиях.
– С добрым утром Элли, – произнес Ли и вошел в комнату с подносом, на котором стоял завтрак. Подойдя к кровати, он поставил его на тумбочку.
Он заметил, что Элли хоть и пришла в себя после приступа, но какая-то отрешенная. С ней явно было что-то не так. Может, она стесняется его? Может, ей неловко из-за того, что случилось между ними вчера вечером? Или она вес еще не оправилась от последствий приступа и винит себя во всем.
Ли присел рядом с ней на кровать.
– Как ты себя чувствуешь?
Избегая его взгляда, Элли все так же смотрела в окно. Спустя мгновение она вздохнула и как можно спокойнее ответила:
– Прости, я испортила нашу свадьбу.
Неловкость за происшедшие события не могла заставить ее посмотреть Ли в глаза.
– Элли, ты ничего не испортила, – настойчиво начал Ли, – ты не в силах была предотвратить приступ.
Элли перевернулась на спину, а затем села, прижавшись спиной к спинке кровати. Она смотрела на свои ладони, а в ее глазах блестели слезы.
– Я никогда ничего не смогу с этим сделать.
Ли еще ни разу не видел ее в таком угнетенном состоянии. Он дотронулся рукой до ее щеки и поправил непослушный локон золотисто-медных волос. У него в голове роилось огромное число вопросов, на которые он пока не знал ответа. Что ей сказать? Что предпринять, чтобы развеять ее хмурое настроение? Как заставить улыбнуться?
Он совсем не хотел сейчас донимать ее вопросами. Ей необходимо успокоиться, но для начала ему нужно узнать одну вещь.
– Как ты себя чувствуешь… только честно?
– Хорошо. Честно, уже лучше… – добавила она, уловив его недоверчивый взгляд.
Ли ничего не оставалось, как поверить ей.
– Ты проголодалась?
Элли лишь пожала плечами. Ли снова не мог отвести взгляда от ее белоснежной кожи и хрупких рук.
Прошлой ночью Элли в полусне пыталась снять чулки и бюстгальтер, но руки ее не слушались, и Ли помог ей раздеться. Он вспомнил каждый изгиб ее тела. Лунный свет освещал бледную кожу, делая ее еще прекрасней.
Ли заставил себя не думать об этом.
– Тебе стоит съесть что-нибудь, – предложил он. – На кухне оказалась еда, которой можно накормить целую армию. Все приготовила ты? Для меня?
Элли вытащила руку из-под пледа и стала нервно перебирать бахрому.
Ли положил на ее пальцы свою руку, пытаясь успокоить.
– Все в порядке, Элли, перестань чувствовать себя виноватой. Когда ты придешь в себя, мы поговорим. Но лишь тогда, когда ты будешь готова, хорошо?
Элли закрыла глаза и нервно вздохнула. Ли взял ее маленькую руку в свою.
– Я позабочусь о тебе.
Элли посмотрела на его руки.
– Но ведь я твоя жена, и это я должна заботиться о тебе.
Ли с малых лет рассчитывал только на себя, и при мысли, что Элли хочет быть ему опорой и заботиться о нем, он улыбнулся. Но вслух не произнес ни слова.
– Давай заботиться друг о друге? Как тебе такая идея?
И он снова улыбнулся, облегченно вздохнув, и ему показалось, что все меняется к лучшему. Он слегка сжал ее руки и кивнул в сторону подноса.
– А тут случайно не пончики с персиками? – лукаво спросил он.
Элли широко улыбнулась. Ли стало так тепло от ее улыбки, словно солнце заглянуло к ним в спальню.
– Ты испекла их для меня? Ведь ты знала, что они мои любимые?
Элли кивнула.
– Видишь, ты уже заботишься обо мне. Никто не делал для меня таких пончиков, разве что… – Ли вдруг осекся.
Последний раз их делала Клэр, а через несколько дней умерла. В его душе снова вес померкло, не осталось и следа от хорошего настроения.
– Как много прошло времени с тех пор, как… А теперь, может, ты поможешь мне справиться с ними? – предложил Ли, и их взгляды встретились. – Я принес кофе, нашел на кухне и заварил чай. Ты же пьешь чай, верно?
Элли застенчиво улыбнулась.
– Мы совсем не знаем друг друга, – произнесла она.
Ли снова дотронулся до ее руки.
– Ничего, у нас еще вся жизнь впереди, мы все успеем, – заметил он. Его слова явно понравились Элли, но что-то в глубине ее фиалковых глаз настораживало Ли – что-то все равно причиняло ей боль.
– Мне чай, пожалуйста, – попросила Элли, глядя куда-то в сторону.
Потом она попыталась устроиться поудобнее, и Ли сразу же стал помогать ей. Он собрал три подушки вместе и подложил их Элли под спину. Она оперлась о них – слабость все еще давала о себе знать.
Когда он подкладывал ей подушки, то заметил, как красиво ее обнаженное тело. Он случайно едва коснулся ее спины пальцами, во второй раз прикосновение уже случайным не было. Ли уже не владел собой, желание прикасаться к ней оказалось сильнее его – ведь Элли так красива!
Ее кожа напоминала шелк. Да она просто само совершенство.
Ли ждал, что она отпрянет, но Элли словно растаяла от его прикосновений. Она прижалась к нему и поцеловала его в шею. Поцелуй обжег Ли, сердце у него бешено забилось, он обнял Элли. Ее волосы спадали роскошными золотыми волнами по ее спине и приятно щекотали его руку. Ли закрыл глаза и вдохнул ее аромат. В огромных глазах Элли застыл немой вопрос: когда же ты меня поцелуешь?
И у Ли не оставалось выбора. Он обхватил ее рукой за талию и нежно прикоснулся губами к се губам.
Ли хотел, чтобы поцелуй был легким, внушающим доверие, как гарантия того, что он будет всегда рядом.
Но поцелуй вышел обещающим нечто большее.
Ее губы, такие же нежные и теплые, как ее кожа, звали его, ее тело готово было ему отдаться.
Ли едва сдерживал желание. Вся ответственность лежала на нем, Элли не могла предвидеть последствия.
Она пыталась соблазнить Ли, но не знала как. Стоило же ей его поцеловать, и он уже был в ее власти. Мысль, что все происходит слишком быстро, заставила его остановиться.
Он опытнее ее и умеет контролировать себя.
– Интересно… – произнес Ли, отстраняясь от Элли, затем улыбнулся и посмотрел ей в глаза. – Интересно, а твои пончики такие же сладкие, как и ты?
Ли никогда не видел, как женщины заливаются краской, во всяком случае так мило, как Элли. На щеках у нее появился легкий румянец, ее прекрасное лицо освежилось, и не осталось и следа от переживаний прошлого дня.
Ему стоило огромных усилий сдержать себя, не обнять ее, не осыпать поцелуями и не заласкать ее тело.
Ли глубоко вздохнул и попытался успокоить разбушевавшуюся кровь.
