Топ за месяц!🔥
Книжки » Книги » Детективы » Семейный кодекс Санта Барбары - Марина Серова 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга Семейный кодекс Санта Барбары - Марина Серова

425
0
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Семейный кодекс Санта Барбары - Марина Серова полная версия. Жанр: Книги / Детективы. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст произведения на мобильном телефоне или десктопе даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем сайте онлайн книг knizki.com.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 ... 47
Перейти на страницу:
Конец ознакомительного отрывкаКупить и скачать книгу

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47

Постепенно в разговор включились почти все, кто стоял в очереди.

– А все из-за того, что разрушили прежнюю систему здравоохранения. Опять же нехватка медикаментов, оборудования, зарплаты смешные у врачей.

– Зарплаты? Да если ему в карман не положишь, он на тебя и не взглянет. Я вот лежала на обследовании в пятой горбольнице, так там даже, извините, за клизму надо было платить.

– А не заплатишь, так тебе там все разворотят.

– Вот я читала, что в Древнем Риме, кажется, врачу, у которого умирал больной, отрубали руки. А сейчас…

– Да чем же они оперировать будут, если руки отрубить? Ногами? А вообще у каждого врача есть свое маленькое кладбище.

Наконец подошла моя очередь, и я вошла в кабинет. За столом сидела худенькая женщина. Темные с проседью волосы, уложенные в тугой узел на затылке.

– Проходите, присаживайтесь, – пригласила она. – На что жалуетесь?

– Мария Петровна, я к вам не на прием пришла. Я частный детектив Татьяна Иванова и расследую дело об убийстве Николая Петровича Сосновского. Я хочу задать вам несколько вопросов.

– Боже мой! – воскликнула она. – Колю убили? Но кто? И за что?

– Вот это я сейчас и выясняю. Скажите, вы хорошо знали Николая Петровича?

– Я проработала с ним восемь… нет, почти десять лет.

– Что вы можете сказать о нем как о специалисте?

– Николай был отличным хирургом. Знал свое дело.

– И что, у него не было не единой ошибки за все время?

– Были, конечно. Банальная истина: не ошибается тот, кто ничего не делает. А у Николая на счету столько операций было.

– Я имею в виду ошибки фатальные, которые повлекли за собой смерть пациента.

– Нет, таких ошибок он не допускал. Скорее уж исправлял чужие.

– А как у него складывались отношения с коллегами? Может быть, с кем-то из врачей он конфликтовал?

– Чтобы конфликтовал, такого не было. Конечно, он не со всеми был в приятельских отношениях. Знаете, он бывал порой прямолинейным, любил все по существу говорить. Не то чтобы резал правду-матку в глаза, но все же. Многим это не нравилось. Но в целом ничего из ряда вон выходящего в этом плане не было.

– А каким он был человеком? Что вы можете сказать?

– Был резковатым, но вполне дружелюбным человеком.

– Он с кем-нибудь дружил? Я имею в виду приятельские отношения.

– Понимаю. Нет, так, чтобы приятельствовать, скорее нет. Ровные отношения со всеми, да, были.

– А у начальства он был на каком счету?

– Им дорожили как хорошим специалистом. И подчас прощали вот эту его ершистость.

– То есть ни выговоров, ни тому подобного?

– Ничего такого не было.

– А больные на него жаловались? Знаете, кому-то могло что-то там показаться, что-то обострилось, а виноват во всем доктор.

– Николай умел ко всем пациентам находить подход. И если поначалу больной был недоволен, то после разговора с Николаем претензии исчезали сами собой. И потом, вы знаете, как сейчас трудно лечить. Все грамотные, все всё знают – и какое лекарство стоит принять, а какое даже не надо пробовать. Вот моя соседка спрашивает: «Вы знаете, Мария Петровна, я уже антибиотики из группы макролидов принимала, и цефалоспорины тоже. Может, мне теперь фторхинолоны попробовать?» Говорю ей: «Это же не ресторанное меню, чтобы пробовать».

– Еще один вопрос, деликатный. По поводу оплаты труда. Доволен ли был Сосновский своей зарплатой?

– Таких людей, по-моему, в природе не существует. Но Николай не жаловался. Знаете, некоторые постоянно ноют: денег не хватает, бедствую, а сами палец о палец не ударят, чтобы что-то изменить. Коля был не из таких. Он подрабатывал где только мог. И сверхурочные дежурства брал, хотя платили, конечно, за них немного. А потом, когда открылась первая частная клиника, он стал совмещать.

– Значит, недоброжелателей у него не было ни среди коллег, ни среди больных, так?

– Да, я считаю, что так.

– Мария Петровна, вот вы сказали, что Николай Петрович скорее чужие ошибки подчищал, чем собственные совершал. Вы имели в виду какой-то конкретный случай?

Она замялась.

– Поймите, мне сейчас нужна любая зацепка, чтобы размотался клубок, который привел к преступлению. Ведь Сосновскому не просто нанесли смертельный удар, его еще жестоко избили.

– Боже мой! Хорошо, я расскажу. Кстати, после этого случая Николай ушел из больницы. Хотя он действительно просто исправлял чужие ошибки. Как-то в наше отделение привезли женщину в очень тяжелом состоянии. Операция требовалась экстренная. Это было странно, потому что поступила она не по «Скорой», а из другого стационара, из Восьмой городской больницы. Как потом выяснилось, ее родственники настояли на этом. Состояние, как я уже сказала, было крайне тяжелое. Мы вскрыли гнойник. Во время операции случилась остановка дыхания. Это длилось секунд десять, может, пятнадцать, сейчас уже не помню. Нам удалось ее стабилизировать с помощью реанимации. Была произведена трахеотомия. Говоря обычным языком, в горло мы вставили трубку, чтобы пациентка могла дышать. В общем, вскрыли гнойник, вышло гнойное содержимое. И все же больная умерла.

– Умерла во время операции? – уточнила я.

– Нет, операция была успешно завершена, ее доставили в послеоперационную палату. Она скончалась на следующий день.

– Но почему?

– Вот и мы задавали себе тот же вопрос.

– Так причину и не выяснили?

– Все прояснило вскрытие. В той больнице, откуда доставили больную, ей было проведено инструментальное исследование пищевода. Скорее всего, когда специалист-эндоскопист проталкивал трубу, он порвал пищевод. По существу нанес больной два сквозных ножевых ранения, только изнутри.

– Ужас какой, – не выдержала я. – Никогда в жизни не соглашусь на такое обследование.

– Зарекаться не стоит, кто знает, что может случиться. Так вот, самое печальное, даже не печальное, а трагическое во всей этой истории, что врачи, проводившие обследование пищевода, сделали повторное обследование. Температура у больной поднялась до 39,6, она не могла глотать, началось расстройство дыхания. Во время этого второго обследования как раз и были выявлены перфорации – две дырки. Разрыв пищевода – тяжелейшее повреждение. При этом развивается медиастинит – тяжелый инфекционный процесс с высокой летальностью. Если человеку не оказать помощь, он погибнет. Но даже если его лечить, шансы на выживание малы.

– Так почему же они не зашили пищевод? Ведь если у больного есть хоть малейший шанс, надо его дать!

– Вы совершенно правы, Татьяна. У этой больной был шанс, но врачи, сделавшие ей прободение, его не дали. Любая хирургическая операция в той ситуации была бы признанием врачебной ошибки. Если бы больная умерла после официально поставленного диагноза разрыв пищевода, врачам Восьмой больницы пришлось бы отвечать. Поэтому родственники больной, видя, что после вскрытия гнойника ей не стало лучше, решили, что в Восьмой больнице просто неквалифицированные врачи, и привезли ее к нам. Врачи, проводившие обследование пищевода, от своей вины всячески открещивались и пытались все свалить на нас.

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47

1 ... 8 9 10 ... 47
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Семейный кодекс Санта Барбары - Марина Серова», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Семейный кодекс Санта Барбары - Марина Серова"