— Оставь ее в покое! — потребовал он, на что русский ответил непонятным потоком слов.
Ситуация безнадежно запуталась. Насколько Ира могла понять из непрерывной тарабарщины русского, он теперь собирался в качестве мести взять деньги из кассы Хакана, в противном случае вторая пуля достигнет цели.
Первая пуля пробила лопатку, вторая раздробила коленную чашечку и мениск. Русский выронил свое оружие, скорчившись у стойки. Лишь оказавшись на полу и заметив, как неестественно вывернута его нога, он начал орать. Его мозг, как и мозг Иры, явно реагировал на изменившееся положение вещей с большим опозданием.
— Бросай оружие и руки вверх! — прорычал голос от входа.
Ира поднялась и, слегка оглушенная, повернулась к крепко сбитому сотруднику спецназа, полностью заполнявшему собой вход в магазинчик.
— Что ты тут делаешь? — изумленно спросила она.
Она узнала его по манере поднимать тыльной стороной руки забрало своего легированного титаном защитного шлема. Его живые глаза разглядывали ее, а во взгляде, как всегда, светилась необычная смесь решительности и меланхолии.
— То же самое я мог бы спросить у тебя, золотко.
Оливер Гетц продолжал держать свой пистолет-автомат нацеленным на Хакана, который безоговорочно последовал его приказу и в этот момент вытянул руки на стойке. Левой рукой спецназовец подцепил из своего нагрудного кармана две пары наручников и кинул их Ире.
— Ты ведь знаешь, что делать.
Сначала она собрала с пола оружие и передала его Гетцу. Затем надела наручники сначала на Хакана, а после на русского, сведя им руки за спиной, что у последнего вызвало громкие крики боли.
— А где же остальные?
Ира выглянула в окно, но никого не увидела. Обычно спецназ Берлина, как и любое другое спецподразделение полиции, всегда работал командой. На задания, подобные этому, выезжали как минимум семь человек одновременно. И все же Гетц стоял перед ней один. К тому же для нее было полной загадкой, как ему удалось так быстро добраться до места происшествия.
— Я один, — ответил Гетц, и она невольно улыбнулась.
С этими словами он раньше всегда звонил ей, когда хотел, чтобы она провела с ним ночь. Или остаток своей жизни, если бы все было по его желанию. Она часто спрашивала себя, не вышло бы все иначе, если бы она тогда решилась не только на роман. Но потом она нашла Сару, и вместе с ее дочерью умерли все мысли о счастливом будущем.
— Один? — воскликнула Ира. — Ты в одиночку забегаешь в магазинчик на углу в полном вооружении? — Она медленно подошла к главному комиссару полиции, который был старше ее всего на пять лет и с которым она провела большую часть своих берлинских операций. И несколько ночей. — Зачем? За молоком?
— Нет, — коротко ответил он, — за тобой.
— За мной?
— Да. Для тебя есть задание. Остальная команда уже ожидает в парке. Я забежал сюда случайно, хотел забрать тебя из дома.
Они вышли на улицу, и Ира впервые увидела, какое скопление народу она собрала. Половина соседей вылупили на нее глаза, пока она дискутировала с вооруженным мужчиной. Издали она услышала звук сирены приближающейся «скорой помощи».
— Я больше не работаю на вас, — сказала она Гетцу.
— Знаю.
— Так что ищи себе кого-нибудь другого.
— Тебе даже совсем не хочется знать, что случилось?
— Нет, — ответила она, не глядя на него. — Мне это совершенно безразлично. У меня сегодня есть дела поважнее. — «Я хочу отравиться. А для этого мне нужна только кола-лайт с лимоном». Эти мысли она оставила при себе.
— Я ожидал, что ты так отреагируешь, — ответил Гетц.
— И зачем же тогда ты проходил мимо?
— Потому что я собираюсь переубедить тебя.
— Ну что ж, интересно на это посмотреть. И как же?
— А вот так! — ответил он ей, улыбнулся и молниеносно подставил ей ножку, кинув ее на пол и с такой скоростью надев пару наручников, что двое болтавшихся без дела шалопаев зааплодировали, когда он управился с этим.
— Штойер уполномочил меня делать все, что потребуется, чтобы справиться с кризисной ситуацией.
— Я тебя ненавижу, Гетц, — пробормотала себе под нос Ира. Пока он поднимал ее, она заметила, что некоторые стоявшие вокруг сделали фотографии своими мобильными телефонами. Тем временем прибыла машина «скорой помощи» и следом наряд на патрульном автомобиле. — А мне плевать на Штойера! Ты знаешь, как я отношусь к этому консервативному идиоту.
— Да. Только, к сожалению, этот консервативный идиот сейчас руководит оперативным штабом.
«Ох, — думала Ира, пока, внутренне сопротивляясь, позволяла Гетцу вести себя по улице. — Значит, это действительно что-то важное, если Андреас Штойер, начальник полиции, замыкает нити этого задания на себя лично. Что-то очень важное».
— Куда мы идем? — спросила она.
— Как я уже сказал, в парк.
— Что за чушь! Вы что, поставили оперативную машину в парке? Еще чуднее нельзя что-нибудь придумать?
— А кто говорит про машину? — Гетц подгонял Иру. — Там, куда нам надо сейчас, на машине уже не попадешь.
— Ага…
Пока Ира еще размышляла над тем, что же это такое может быть, спецназовец включил микрофон в шлеме, нажав находящуюся у него на груди кнопку. Затем отдал приказ немедленно поднимать вертолет.
7
Парк Виктория под ее ногами с грохотом удалялся вместе с глазеющими прохожими в облаке листвы, земли и взвихренного мусора. Когда Ире стало ясно, что Гетц не проявляет намерения снять с нее наручники, она, скучая, стала разглядывать тесную кабину новенького вертолета. Кроме нее, Гетца и пилотов на борту находились еще четверо спецназовцев. Все, в точности как их шеф, в полной боевой оснастке.
— Куда мы летим? — нарушила она молчание.
Вертолет развернулся и полетел в южном направлении.
— К Потсдамер Платц. Здание МСВ.
Голос Гетца звучал немного металлически, но понять его было легко, несмотря на шумовые помехи в наушниках шлема.
— Сколько? — Ира решила, что ее вызвали из-за ее специализации: захват заложников.
— Этого мы пока не знаем, — ответил Гетц и снял перчатки, чтобы вынуть из фольги жевательную резинку. — Но, вероятно, ты позволишь шефу объяснить тебе все лично.
Он дал знак пилоту, и Ира скривила лицо, услышав после короткого щелчка хорошо знакомый царапающий голос.
— Она на борту? — Андреас Штойер перешел к делу сразу, без приветствия.
— Да, она тоже слушает, — ответил Гетц человеку, под началом которого состояли все подразделения спецназа Берлина и свыше ста восьмидесяти служащих.
