Каролина опустила голову, зная, что не сможет переубедить ее. Родственница явно не понимала, что состояние их финансов куда важнее, чем визит графа. Ей оставалось только смириться.
– Как скажешь, тетя Вин.
Тетя, не любившая конфликтовать с домочадцами, кивнула ей и с точностью, которой позавидовал бы любой генерал, стала раздавать приказы:
– Томпсон, чай. Каролина, у тебя ровно пять минут. Не забудь.
Закончив, она вернулась в комнату.
Каролина прикусила язык, чтобы не высказать все, что она думает по поводу этой ситуации, и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, хотя считала слова тети абсурдом. Как можно забыть о том, что красивый граф ждет ее в гостиной, наверняка продолжая посмеиваться над увиденным?
– Вы сможете ознакомиться с документами до завтрашнего утра? – спросил мистер Росс, прерывая ее размышления о необычном посетителе.
– Да, – устало вздохнула она, рассеянно потирая виски, которые, казалось, кто-то сжал невидимыми тисками. – Приходите к девяти. К этому времени я подготовлю документы.
– Великолепно, – сухо ответил бухгалтер, затем поклонился и размеренным шагом покинул дом. Но Каролине некогда было наблюдать за ним. Она поднималась по ступенькам, и ее мысли вновь были заняты нежданным гостем.
Страшно представить, что он мог подумать о ее семье! Граф словно специально выбрал самое неподходящее время для визита. Хотя в этом доме любое время неподходящее. Ее мать была единственной, кому удавалось навести здесь порядок, а Каролина до недавнего времени не придавала порядку особого значения. Напротив – в этой семье она имела право на любые выходки. Но в Лондоне, а тем более при графе…
Боже! Каролина сгорала от стыда, вспоминая выражение его лица: приподнятая от удивления бровь и весело прищуренные серые глаза. В мечтах она всегда была идеальной. Спокойная и элегантная, она прекрасно смотрелась рядом с этим утонченным джентльменом. В мечтах он приглашал ее на танец и все восхищались ими, называя идеальной парой. Она смотрела в его глаза, чувствуя, как его сильные руки прижимают ее, а он во время вальса шептал ей на ухо комплименты, клялся в верности и, возможно, даже в любви.
Каролина думала об этом с того самого момента, как Джеффри зашел в зал прошлым вечером. Конечно же, это было еще до того, как Гарри предложил ей прогуляться по саду. Если бы только она отказала ему! Тогда граф увидел бы в ней скромную девушку, прибывшую в компании тети, приятную и интеллигентную собеседницу. Но нет, она ушла с Гарри, а затем появилась перед его светлостью в самом неприглядном виде, забравшись в комнату через окно. Что могло быть хуже?
Добравшись до своей комнаты, Каролина быстро сняла старое платье и начала оттирать чернильные пятна с пальцев. С этого момента она будет идеальной, приличной, утонченной и милой.
Но о чем она будет разговаривать с графом? На этот вопрос у Каролины не было ответа. Она не умела поддерживать беседу, как другие. К счастью, в этот момент появилась служанка, заставив ее на время забыть о своих переживаниях.
– Вы хотели меня видеть, мисс?
– Энни, выбери мне платье. Мне нужно что-нибудь красивое.
– Да, мисс.
К счастью, у Энни был идеальный вкус. Жаль, что бедной девочке пришлось выбирать одежду для хозяйки с голубыми пальцами. Разочаровано застонав, Каролина оставила попытки оттереть чернила. Ей придется сидеть, скромно сложив руки на коленях, или прятать их за спиной.
Пока служанка помогала ей надевать красивое светло-голубое платье, Каролина силилась придумать подходящую тему для разговора. Благодаря стараниям отца она хорошо разбиралась в научной методологии и химических опытах, но об этом девушке лучше не говорить в приличном обществе. Лучше уж сразу нарисовать огромный плакат с надписью: «Синий чулок».
Может, стоит обсудить с ним герцога Кумберленда, который убил своего слугу? Нет, молодые леди о таких вещах обычно не знают. К тому же она не хотела, чтобы граф подумал, будто такие страшные происшествия интересуют ее.
Закон о регентстве? Чересчур политическая тема.
Новая любовница лорда Уитли? Нет, это слишком неприлично.
Может, поговорить с ним о театре? Но создастся впечатление, что она просит его пригласить ее на представление.
Так что же? У мамы нашелся бы ответ на этот вопрос, неожиданно подумала Каролина. Она вздохнула. Ее мать всегда знала, что сказать. До того как сошла с ума.
Неожиданно Каролина поняла, о чем можно поговорить с графом. По слухам, леди Хестер Стенхоуп собиралась отплыть на Ближний Восток. Они могут обсудить это. Тема была довольно интересной и не казалась ни чересчур наивной, ни слишком эксцентричной. Она идеально подходила для беседы.
А в том случае, если его светлость не заинтересует история леди Стенхоуп, Каролина сможет переключиться на политику.
Стараясь не забыть темы для разговора и спрятав руки за спиной, Каролина вышла из комнаты и начала спускаться по ступеням. Она будет вести себя идеально. Этот визит пройдет идеально. Ее жизнь будет идеальной.
Только бы пережить следующие полчаса и не сделать какую-то глупость, не начать читать графу заумные лекции или, боже упаси, снова представлять что-то совершенно неприличное. «Ни в коем случае нельзя думать о чем-то неприличном», – повторила Каролина про себя. Это и свело ее мать с ума. Мысли о поцелуях лучше выкинуть из головы.
Мысли о поцелуях.
Подойдя к гостиной, Каролина услышала голос тети:
– О, правда? Ее всегда интересовали научные исследования, но я и не предполагала, что она придумает такое…
Каролина замерла перед дверью, не веря своим ушам. Он не мог! Не мог рассказать о ее экспериментах с поцелуями. Или все-таки мог?
– И зачем только моей милой Каро понадобилось заниматься такими вещами? – продолжала тетя Вин.
Каролина не могла больше ждать. Она резко распахнула дверь, обводя взглядом комнату в поисках графа.
– Как вы могли? Я считала вас настоящим джентльменом, но, похоже, ошибалась!
– Каролина! Разве можно так врываться? Я представить себе не могу, что его светлость сейчас думает о тебе! – охнула тетя Вин, прижав полную руку к груди.
– Я уверена, что его светлость уже подробно изложил все, что он обо мне думает, – огрызнулась Каролина, наконец заметив графа и злобно глядя на него.
Однако она не была готова увидеть Джеффри в любимом кресле своего отца, поэтому гнев моментально сменился удивлением.
Большое кожаное кресло сразу привлекало к себе взгляд. Казалось, что оно было сделано специально для графа. Несмотря на внушительные размеры кресла, Джеффри идеально разместился в нем, из-за чего казался неотъемлемой частью комнаты. Она видела силу, заключенную в его теле, но это скорее успокаивало, чем вызывало опасения. Его присутствие было почти уютным.
