Было начало десятого утра, когда семь детективов сели за стол в закрытом помещении на третьем этаже здания второго участка. Среди них были Крис Метц, Карл Оливер, Дэн Риэль и Джим Фешбах — ветераны отдела, которых Миллер считал наиболее подходящими для подобного дела. У них был вид людей, которые многое повидали на своем веку и их уже сложно чем-то удивить. Миллер надеялся, что у него никогда не будет такого выражения лица, что для него все будет иначе. Но оно у него уже было. Миллер это знал, однако верил, что в его случае все поправимо.
Во взглядах, которые присутствующие бросали друг на друга, в натянутых улыбках легко читалось напряжение. Подобное было недопустимо, однако негодование явно витало в воздухе. Миллер тоже был недоволен вмешательством ФБР, но одновременно и заинтригован тем, что гость из Арлингтона может поведать им об этом деле.
Килларни улыбнулся и уселся на краешек стола. Как учитель, как лектор в аудитории. Не хватало лишь доски.
— Меня зовут Джеймс Килларни, — представился он. У него был тихий голос, голос терпеливого человека, способного на сочувствие. — Я приехал, чтобы обсудить с вами сложившуюся ситуацию, поскольку у меня имеется определенный опыт в подобных делах. Но, прежде чем мы начнем, я хотел бы поделиться с вами некоторыми любопытными данными. — Килларни сделал паузу, словно ожидая вопросов, улыбнулся и продолжил: — В Беркли проводятся семинары по криминальной психологии, где рассматриваются все стороны физической агрессии, начиная от неспровоцированных, спонтанных нападений на женщин, преднамеренного насилия и заканчивая похищением, пытками, изнасилованием и, наконец, убийством. Все эти вещи возникают из-за недостатка материнской заботы. Вы это знали? — Килларни небрежно махнул правой рукой, а левую сунул в карман брюк. — Суперэго является частью человеческой личности, которая связана с морально-этическими нормами, и если в раннем возрасте личность лишена материнской заботы, то суперэго окажется недоразвито. — Он снова тепло и по-отечески улыбнулся. — В целом это поток чуши, извергаемый теми, кому больше нечем заняться, кроме как выдумывать сказки о том, как мыслят люди.
Послышался шепот и слабые смешки.
— Однако есть один момент, связанный с методом и мотивацией людей, которые совершают насилие и убийство. — Он сделал паузу и окинул взглядом аудиторию. — На основе наблюдений и опыта мы можем выделить два типа преступников. Мы называем их мародеры и мигранты. Мародеры обычно находятся в одной местности, переправляя жертв в конкретное место, чтобы совершить преступление. Мигранты перемещаются с места на место. Нападения также подразделяются на четыре типа: подтверждение силы, утверждение силы, ответный гнев и возбуждение гнева. Каждый тип имеет различные мотивации и, таким образом, проявляется по-разному.
Зашелестели бумаги, детективы достали из карманов авторучки.
Килларни нахмурился.
— Что вы делаете? Записываете? — Он покачал головой. — Не надо записывать. Я здесь лишь для того, чтобы помочь вам сориентироваться, в каком направлении копать, чтобы следить за вашими успехами. Это просто категории, поэтому их и следует рассматривать как таковые. Первый тип — подтверждение силы. Тут главное подтвердить собственную сексуальную способность. Мужчина, озабоченный тем, что у него проявляется тяга к гомосексуализму, может нападать на женщин, чтобы доказать себе, что он хочет женщин. Он использует меньше силы, чем другие типы. Он все тщательно планирует и склонен совершать нападения в одном месте, а также оставлять себе сувениры. — Килларни скрестил руки на груди. — Второй тип — утверждение силы — также известен как тип знакомого. Эти люди кажутся дружелюбными и неопасными. Они становятся опасными позже, обычно, когда отвергается их предложение секса. Они пугаются. Они чувствуют себя обессиленными, ослабленными. Сексуальное напряжение становится физическим, которое быстро превращается в гнев, ярость, ненависть. Они пытаются выразить свой мотив посредством насилия. Если они не могут обладать жертвой, то она не должна достаться более никому. — Килларни обвел взглядом детективов, чтобы убедиться, что его внимательно слушают. — Третий тип — ответный гнев. Как вы поняли, он связан с гневом и враждебностью к женщинам. Жертва символична. Представитель этого типа будет каким-нибудь способом унижать жертву. Его нападение не запланировано и жестоко. Последний тип — возбуждение гнева — возникает из садистской необходимости запугать жертву, вызвать как можно больше страданий. Нападения напоминают военные операции. Место, оружие, методы — все тщательно продумывается и зачастую репетируется. Представитель этого типа использует крайнюю жестокость, иногда пытает жертву, часто убивает ее. Жертвой, как правило, является незнакомец. Преступник обычно старается вести учет нападений.
— И как это связано с нашими жертвами? — спросил Миллер. В его голосе слышался вызов. Хоть и не он пригласил ФБР, он считал, что если не проявит агрессивность, то это посчитают неспособностью вести дело. Дело было поручено ему, и теперь нужно постоянно показывать, что он готов сделать первый шаг.
— Это мародер, — ответил Килларни. — Но у нас нет четких указаний на то, к какому типу принадлежит наш приятель. Наиболее схожий — это возбуждение гнева. Но мы не видим никакого садизма или желания запугать женщину. В последнем случае он даже сдержался, решил не бить женщину по лицу, как поступал в первых трех. Однако присутствуют аномалии. Он не пытает. Нет крайней жестокости.
— А как же избиение? — спросил Миллер.
Килларни понимающе улыбнулся.
— Избиение? Избиение было всего лишь избиением. Когда я говорю «крайняя жестокость», я имею в виду крайнюю жестокость. По сравнению с тем, что мне доводилось видеть, он избил жертву несильно.
Тишина.
— И? — отозвался Миллер.
Килларни обвел присутствующих взглядом и снова посмотрел на Миллера.
— Как вас зовут?
— Миллер… Роберт Миллер.
Килларни кивнул.
— Миллер… — повторил он, словно обращаясь к самому себе, и поднял удивленный взгляд от бумаг. — Я так понимаю, вы возглавляете расследование?
— Так мне только что сказали, — подтвердил Миллер и тут же понял, в чем был подвох. Его загнали в угол еще до этого совещания. Ему дали то, что ему было не нужно. Килларни, возможно, приехал, чтобы помочь, не более того. Но даже если не учитывать того, что его появление означало, что Миллер был лишен свободы выбора, подразумевалось, что он, получив расследование в свое ведение, не мог справиться с ним без посторонней помощи. Такова природа важных расследований: шеф полиции должен доверять своим капитанам, они, в свою очередь, должны доверять своим заместителям и лейтенантам, но всегда остается ощущение неуверенности, понимание того, что чем больше людей командует, тем больше ответственности ложится на плечи каждого из них.
— Тогда расскажите нам, что вы думаете, Миллер… Расскажите, что вы думаете о Ленточном Убийце.
Неожиданно Миллер смутился. Он чувствовал, что Килларни хочет выставить его дураком в отместку за то, что он прервал его. Так Килларни хотел вернуть себе упущенную инициативу.
