Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– Я рад.
Глава 4
19 июля
В половине первого они подъехали на машине к воротам кладбища. И, как оказалось, вовремя. Провожающие в последний путь Макса Лермана и его супругу Изабеллу высыпали из микроавтобусов и столпились возле большой могилы, куда Марк Фишер и Давид Парсамян с помощью еще нескольких мужчин несли два больших полированных деревянных гроба с массивными витыми ручками.
– В одном из них, должно быть, лежу я.
– Не надо говорить об этом. Постарайся абстрагироваться от происходящего. В конце концов, вполне могло случиться, что в момент взрыва рядом с машиной, куда намеревался сесть твой муж, находилась какая-нибудь женщина. Я слышал, что пожар был сильный, поэтому неудивительно, что на месте взрыва нашли женские останки. И если ты не хочешь объявляться – это твое личное дело. Ты наверняка начиталась бульварной литературы, и теперь, по законам жанра, ты будешь мстить. Это понятно.
– А вы мерзавец. – Она повернулась и больно ущипнула сидящего по левую сторону от нее Григория Александровича за руку. Он даже ахнул.
– Перестань хулиганить. И вообще, ты – сейчас, во всяком случае, – должна вести себя подобающим моменту образом: сидеть смирно и проникаться всеми соответствующими чувствами…
– Вы циник. Я не вижу Макса, и мне трудно представить себе, что в одном из этих шикарных ящиков действительно лежит Макс. Я должна выйти из машины и заглянуть в окошко. Там же есть прозрачное окно? Скажите, есть? Давайте подъедем поближе, встанем в сторонке, но так, чтобы я могла хоть что-нибудь увидеть… Вы не ответили, там есть окошко?
– Есть, конечно. Но не советую тебе смотреть на пригоршню обгоревших костей. Это неэстетично. Даже если кости покоятся на белом атласе. Пусть Макс останется в твоей памяти красивым молодым человеком, таким, каким он выглядел на вечеринке в «Европе».
– Согласна. Но если я захочу выйти, не останавливайте меня…
Они подъехали поближе, и, конечно же, появление черного «Мерседеса» рядом с процессией не могло не обратить на себя внимание. На них оборачивались, но за тонированными стеклами все равно никто ничего бы не увидел.
– Стоит тебе сейчас выйти, как у тебя начнутся сложности, я просто предупреждаю.
– Вы хотите сказать, что меня попробуют убить, чтобы уничтожить последнего представителя семьи Лерманов?
– Ты еврейка?
– Я – интернатка. Это моя настоящая национальность. Вы можете мне не поверить, но и Макс тоже из детдома. Просто он был очень красивым мальчиком, и его взяла на воспитание одна еврейская семья из Львова.
– Как ты думаешь, кто-нибудь сообщил родителям о его смерти?
– Не думаю. У них нет адреса. К тому же Марк и Давид неспособны на такие подвиги. Они слишком занятые люди, чтобы заниматься подобными мелочами. Я ненавижу их.
– И как давно?
– Что?
– Как давно ты их ненавидишь? Ведь еще совсем недавно ты была с ними дружна…
– А я отвечу. Причем довольно конкретно. С 15 июля.
– Понятно.
Гробы поднесли к могиле, Марк, высокий полноватый мужчина, принялся что-то говорить.
– Я ничего не слышу, – простонала Зу-Зу. – А ведь он говорит о том, какими мы были хорошими. Какая же мерзость – притащиться на собственные похороны! Поедем отсюда.
Но в последний момент она вдруг больно ухватила Григория Александровича за все ту же руку, которую недавно щипала, и, почти прижав лицо к прозрачному тонированному стеклу, устремила взгляд покрасневших от слез глаз в пространство.
– Что ты там увидела?
– Тсс… – Она махнула рукой, что означало: не мешайте мне, и сощурила глаза, пытаясь, очевидно, разглядеть кого-то в толпе. – Мне кажется, что я схожу с ума. Вы не поверите, но я только что видела Макса. Правда, он был постаревший лет на десять. Теперь, наверно, он будет мне мерещиться всюду. Бедный Макс… А ведь мы с ним решили сбежать с этого чертова дня рождения, чтобы просто побыть вдвоем…
Она отняла лицо от стекла, и Григорий Александрович увидел, что глаза ее полны слез.
– Ты бы поплакала по-настоящему. Иди ко мне… – Он обнял ее, прижал к себе, и ему стало легче, когда он почувствовал, как рыдания, которые она сдерживала с самого раннего утра, как только поднялась и начала готовиться к похоронам, прорвались наружу. Плечи Беллы вздрагивали, тело сотрясалось, а из горла ее вырывались глухие надсадные стоны со всхлипами. Она должна была давно дать волю своим чувствам.
Он гладил ее по голове и целовал в теплые, душистые волосы:
– Плачь, плачь…
И вдруг она резко подняла голову:
– А где же музыка? Почему никто не позаботился об оркестре? Неужели денег не нашлось? Мерзавцы! Ведь Макс так много для них сделал! Негодяи…
Она рвалась наружу, а он ее не пускал. Успокаивал как мог.
Более того, ему пришлось завести машину, чтобы отъехать немного подальше, чтобы крики и ругань Беллы не услышали присутствующие на похоронах люди.
– Взгляните вон на ту даму в черной шляпе с широкими полями и под вуалью, как в кино… Это не кто иная, как Вера Фишер. Мы дружили семьями. Ее муж Марк и Макс просто души друг в друге не чаяли. Но он оказался таким жмотом! Не пригласить музыкантов! А ведь мог бы нанять самых задрипанных трубачей из музыкального училища, ему бы это обошлось всего в пятьсот тысяч! Ненавижу… У Веры одна шляпка стоит нескольких таких оркестров… А я уверена, что, умри Марк, Макс бы отгрохал ему такие похороны… Он бы и гроб ему из хрусталя заказал… И симфонический оркестр с шопеновским маршем, все как положено… Негодяи…
– Откуда у Макса такие деньги?
– Он был хорошим адвокатом.
– Я бы не хотел, чтобы ты чрезмерно идеализировала своего Макса. У меня много знакомых адвокатов, но ни один из них не был в состоянии купить себе квартиру в том доме, в котором жили вы… Это очень дорогая квартира…
– Правильно. У Макса были связи. Это и ребенку ясно. Кроме того, существуют какие-то люди, которые работают с ЕГО акциями…
– Ты видела этих людей?
– Нет, конечно. Хотя Борисов их наверняка знает.
– Борисов, это друг Макса, на даче которого ты провела ТУ ночь?
– Да. Игорь как-то связан с теми людьми. Их любимые слова «биржа» и «прибыля…». Именно не прибылИ, а прибылЯ…
– Я понял. Ну что, ты немного успокоилась? Посмотри, гробы опускают в землю.
– Может, мне все же выйти из машины и кинуть в могилу горсть земли?
– Мы можем вернуться сюда вечером, и ты по-настоящему, по-своему простишься с Максом.
– Хорошо. Тогда поедемте отсюда… Или нет, подождите…
Машина стояла на достаточно большом расстоянии от могилы, но Белла, приоткрыв немного окно, все же прошептала, обращаясь в сторону процессии:
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
