Поэтому я точно знаю, что произойдет между ним и Энн. Именно так произошло между мной и Робином: мы поженились и проиграли, нам не удалось остаться вместе. На самом деле ничего серьезного нас не связывало, и я не должна об этом жалеть, ведь у меня теперь есть Стелла. И я уверена, что между тобой и Нинианом может быть что-то настоящее. Ты для него очень много значишь, как и он для тебя. И так будет всегда.
Джанет присела перед чемоданом, продолжая укладывать в него вещи. Руки ее двигались очень проворно. Она была чуть выше Стар и казалась простушкой на фоне своей яркой подруги: каштановые волосы, карие глаза… Словом, ничего необычного, за исключением решительного подбородка, свидетельствующего о том, что его владелица способна справиться сама со всеми проблемами, и глаз, всегда смотревших прямо и дружелюбно.
— Знаешь, дорогая, ты с возрастом становишься все более красивой.
Стар наблюдала за Джанет и страстно желала, чтобы та сказала хоть что-нибудь. Она никогда не говорила о Ниниане, что, по мнению Стар, было очень глупо. Всем известно: если ты умалчиваешь о чем-нибудь, сознательно пытаешься это подавить, когда-нибудь правда вырвется наружу, и тогда будет намного хуже. Обязательно нужно выговориться, даже если это мучительно больно.
Но Джанет, выпрямившись, произнесла только:
— Так, это сделано. Больше сюда ничего не поместится. Теперь что еще нам нужно?
— Мы не составили делового соглашения.
Джанет нахмурилась:
— Не нужно никакого контракта. Только вот в чем дело… Хьюго забыл выписать мне чек, и я сижу без гроша, а он, наверное, вернется еще не скоро, и где он, я понятия не имею. Так что, если ты выделишь мне десять фунтов, я буду избавлена от некоторых денежных проблем.
— Дорогая, ты не сможешь жить на десять фунтов!
Джанет рассмеялась:
— Ты не знаешь, на что способна, пока не попробуешь это. Только на сей раз я не буду пробовать. Меня ждут две прекрасные недели, я буду жить в доме Фордов, кроме того, у меня имеется небольшой капитал в сберегательном банке. С твоими десятью фунтами я смогу продержаться, даже если Хьюго вскоре не объявится, хотя думаю, он должен позвонить и справиться, как продвигается дело с его пьесой. А теперь я должна идти.
Стар судорожно схватила Джанет за руку:
— Мне не хочется, чтобы ты уходила. Знаешь, мне безопаснее, пока ты находишься где-нибудь поблизости, рядом. А вдруг ты неожиданно куда-нибудь денешься? Я не имею в виду ничего плохого. Но я всегда как-то увереннее себя чувствую, когда знаю, что в любое время могу тебе позвонить, как я сделала это сегодня вечером, и ты приедешь. У меня какое-то странное ощущение, как будто что-то должно произойти. Я как подумаю, что буду по ту сторону Атлантического океана и не смогу в случае чего оказаться поблизости, внутри словно превращаюсь в лед, меня бьет дрожь. Как ты считаешь, это действительно плохое предчувствие или я просто волнуюсь?
— Не думай об этом. Что может произойти?
Стар слабо улыбнулась:
— Я не знаю, так не принято говорить. Во всяком случае, никто так и не говорит. Я должна быть сильной. Но все люди, так или иначе, испытывают подобные чувства. Как-то раз одна из моих двоюродных бабушек Рутерфорд рассказывала об этом. Она должна была плыть на пароходе, но, подойдя к нему, ощутила такую же странную дрожь, ее бросило в холод. Это не был страх, она не раз пересекала океан. Но в тот раз не смогла. И правильно сделала, надо сказать, потому что пароход затонул и никто с него не смог спастись. В студии дяди Арчи есть ее портрет: там она изображена в каком-то странном головном уборе времен королевы Виктории. Затем бабушка вышла замуж за астронома, и они переехали на юг Англии. Ее пример весьма показателен, правда?
Джанет пропустила все это мимо ушей. Она знала Стар с детства и уже привыкла к ее странной логике, вернее, к ее отсутствию, поэтому, чтобы не обсуждать далее столь печальную тему, бодрым голосом подытожила:
— Хорошо, не езди, если у тебя такое предчувствие. Может быть, ты и не настолько нужна? Можно, например, поступить следующим образом: послать ему телеграмму и сказать, что ты просто немного трусишь. И в конце концов, он всегда может отдать твою роль кому-нибудь другому, скажем, той же самой Джине Померой. Боже мой, это же так просто!
Стар, трагически распахнув глаза, сдавленным голосом прошептала:
— Нет, скорее я умру! Значит, ты мне не поверила? Не веришь, что у меня на душе плохо?
— Я не знаю, что творится у тебя в душе. Зато я знаю, что ты не сможешь одновременно находиться и здесь, и там. Если тебе нужна твоя роль, тебе придется поехать в Нью-Йорк. Не думаю, что нью-йоркская публика согласится прибыть сюда.
— Да, ведь эта роль великолепна, она написана специально для меня! Никто не сможет сыграть ее, кроме меня. Джанет, я обязательно должна там быть. И, пока ты со Стеллой, я буду знать, что с ней все в порядке. А как ты думаешь, действительно все будет в порядке?
— Не вижу причин для беспокойства. Почему с нами должно что-то случиться?
— Да, ты права, я болтаю глупости. На самом деле мне уже не очень хочется ехать. Раньше мне действительно все это нравилось, а теперь очень напоминает нашу детскую забаву — попасть из ярко освещенной комнаты в темноту.
Джанет улыбнулась:
— Не думаю, что Нью-Йорк похож на темноту! — И она вышла из комнаты.
Убедившись, что Джанет не может ее услышать, Стар быстро схватила телефонную трубку, набрала номер, немного подождала и услышала голос, который был ей знаком так же хорошо, как и ее собственный.
— Привет, Ниниан, это Стар.
— Я бы удивился, если бы это оказалась не ты!
— Я уже три раза звонила тебе, а тебя не было.
— Как ни странно, я изредка покидаю жилище, отправляюсь в город…
— Ниниан, я сейчас у Джанет…
— Очень интересно!
— Идиотка Эдна отпустила Нэнни без моего согласия. Видите ли, та давно не отдыхала. А теперь она где-то на континенте…
— Да уж, оттуда вернуться очень трудно.
— Нет, она вернется, но это произойдет только через две недели, а я должна уехать в Нью-Йорк.
— A-а, вот как… Я приеду, чтобы проводить тебя.
— Ну, не думаю, что ты захочешь это сделать. Видишь ли, там будет Джанет, я попросила ее присмотреть за Стеллой.
— Знаешь, это просто удивительно. Дом Фордов буквально набит женщинами, а за Стеллой некому присмотреть!
— О чем ты говоришь? Я никому из них не доверяю и никому не оставлю Стеллу. Я звоню, только чтобы сказать тебе, что Джанет будет за ней смотреть, вот и все.
Небольшая пауза, после которой Ниниан Рутерфорд спросил:
— А почему?
— Почему именно Джанет?
— Нет, я совсем не это хотел спросить. Почему ты мне из-за этого позвонила?
