Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
Я вернусь к Артему.
Света, которой он ПРОСТО жаловался, стала очень недовольна.
К нам в гости пришел знакомый из Питера, и я пересадила Артема на другое кресло во время обеда, втайне радуясь, что есть повод для перемен хоть чего-то!
Света стала выговаривать мне: «Лена ему не нравиться, когда ты сажаешь на ЕГО кресло какого-то алкоголика!» (Наш знакомый был действительно болен этой болезнью, но при этом он был всегда трезв, когда приходил в гости!)
Света не унималась: «И вообще – если ты занимаешься аутистами, то и занимайся аутистами, зачем еще алкоголики?»
Мне было и смешно, и грустно, и возмутительно…
Я отозвала Свету и объяснила ей ситуацию: мои двери всегда будут открыты для всех людей, кто ищет помощи и готов меняться. Это мой принцип жизни с тех пор, как я узнала, что есть Бог, и Он меня любит. Все! Это не обсуждается.
Света поджала губы и обиделась.
Через день произошел еще один подобный конфликт, и вдруг она собрала вещи и объявила:
– Я уезжаю! Заболел муж!
Я спросила:
– А Артем? – мне так было жалко прерывать всю работу с ним!
И Бог услышал меня!
– Пусть остается! – почти презрительно бросила Света и уехала, оставив мне шанс что-то изменить в жизни хотя бы одного человека.
Мне, конечно, было немного тревожно, но одновременно появилась какая-то свобода от непрерывного контроля и недовольства Светы.
Я вспомнила, что, составляя очередной список и разрабатывая свой план, я предлагала ей подключиться, но с удивлением видела – ей это не интересно. Я пишу, не чтобы обвинить – это просто факты. Наверное, можно и нужно найти этому объяснение, просто сейчас я хочу описать более важные вещи и не заострять на этом внимание.
За день до отъезда Светы, поняв, что Артем имеет в своем телефоне практически только один номер – своей мамы, я поняла, что нужно кого– то вводить для социализации. Но как?
Как ввести в его жизнь кого-то еще, когда сам он избегает людей и первый никогда не пойдет на контакт. Света рассказала мне, что иногда он выходил из дома с каким-то даже хорошим планом, но видел через забор соседа и ИЗ-ЗА ЭТОГО сразу снова шел домой и так и сидел весь день дома.
Я думала, что делать, и поняла: если гора не идет к Магомеду…
Выглянув в окно, я стала поджидать «жертву». Ею оказался наш сосед Павел – прекрасный мастер-самоучка, делающий великолепные изделия из камней, черепицы и прочих естественных материалов. Павел, по счастливой случайности тоже прекрасный анонимный алкоголик, трезвый уже долгое время (вообще, хочу, пользуясь случаем, сказать, что считаю всех выздоравливающих алкоголиков и наркоманов золотым фондом нашей родины – эти люди знают цену жизни, ценят свою новую жизнь и вносят в нее свет).
Я, высунувшись из окна, позвала его:
– Паша! Слушай! Нужна твоя помощь! У меня в гостях знакомый. Он попал в аварию, и у него шрам на лице, – шрам правда был, и про аварию было правдой. – И он настолько подавлен всем этим, что после такой психологической травмы иногда даже не хочет жить, – и это было правдой со слов Светы. – Ему очень нужна помощь людей! – и это правда! – Но сам он считает себя уродом, – слова Светы, – и у него от этого низкая самооценка, – мои выводы, – и, короче, очень нужно его отвлечь от грустных мыслей и чтобы он хоть чем-то занялся! Попроси его, пожалуйста, помочь тебе! Прилепить на вазу что– то, найти на море камушки какие-нибудь! Я готова оплатить тебе этот труд учителя!»
Павел – человек с открытым сердцем, нашел подход к Артему, сам подошел к нему, попросил помочь – съездить набрать камни для работы на море. И тот откликнулся! Света до этого мне сказала, и я потом сама увидела, что ему бывает трудно сказать кому-то «нет», из вежливости. И это было мне на руку, я потом все время этим пользовалась.
Начало было положено. Так в мобильном Артема появился второй телефон. Я же села у окна, дожидаться следующую жертву.
Так были выловлены:
• рыбак, с которым Артем съездил на рыбалку (нужно было «помочь» поработать с сетями);
• наш сторож (ну некому совсем иногда поднести уголь и собрать сухие ветки за забором, и сжечь);
• художница (совсем некому мешать краски);
• мастерица-декоратор (нужно съездить к ней домой в Феодосию, а одна я боюсь и опасаюсь чего-то забыть);
• муж мастерицы-декоратора (не помню, но что-то мы придумали хорошее).
И много-много другого. Я никому не говорила, что Артем аутист. Я понимала, что неизвестность пугает, а история с автокатастрофой (что к тому же было правдой), шрамом и его неверием в себя, вызывает сочувствие у нормальных людей и желание хоть чем-то помочь.
Я внедряла всех людей подряд, кого только можно было зазвать к себе и привлечь на свою сторону. В дело шло все! Перебирать и кривить носом было невозможно! Я поняла тогда еще раз, какая ВЕЛИКАЯ ЦЕННОСТЬ – ЛЮДИ!
Когда Света еще не уехала, я помню, что она все время еще ходила с Артемом ко всем, кого я просила о помощи. Ночью, составляя свой очередной план перемен и рисуя картинки ввода новых людей в жизнь Артема, я именно по картинке заметила, что рядом с парнем все время нужно рисовать Свету, и подумала: хорошо бы теперь ПОМЕНЯТЬ и это! Пусть встретится хотя бы с одним человеком сам. Без Светы. И это тоже будет перемена! Ведь МЕНЯТЬ, МЕНЯТЬ И МЕНЯТЬ – это и была моя задача…
Я пошла на гору и, увидев сверху, что Света опять безвылазно сидит с Артемом и мастером, позвала ее, немного слукавив: «Светочка! Ты можешь принести мне полотенце?» Она принесла, и я ей доверчиво объяснила, что позвала ее для того, чтобы Артем мог теперь совершить еще один шаг вперед и побыть с мастером один. Без мамы.
Я совсем не ожидала того, что произошло потом. Света стала громко кричать: «Как! Ты обманула меня?! Тебе не нужно было полотенце? Ты хотела забрать меня от него? Да как ты могла так врать?!»
Все мои увещевания были проигнорированы, объяснения не слушались, извинения не принимались, и крики услышали и Артем, и Павел.
Я заметила, что после истерик Светы Артем очень расстраивался и еще больше уходил в себя. Мне было за него так больно, как за собственного сына, я вспоминала свой собственный неадекват, и чувство вины за прошлое жгло душу в эти моменты.
Но вот Света уехала. Обвинив меня вдруг напоследок в том, что я все не так делаю и что я всё равно ведь его брошу!
Но пока, к счастью, бросила его она, а мне некогда было удивляться, я, засучив рукава, принялась писать и осуществлять то, что делала Кэтрин Моррис – менять все, что было возможно поменять.
Артем пересаживался теперь на разные места. По вечерам он звонил Свете и жаловался на меня и мое нехорошее поведение, состоящее из этих перемен, а Света звонила мне и почти сладострастно, с наслаждением, передавала его жалобы, но все реже и реже…
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
