Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
– Банк заплатит производителю в Бирмингеме. Я распоряжусь, чтобы партию товара отправили в Кордову, и застрахую ее. Когда она прибудет, банк примет от тебя платеж в своем отделении в Кордове.
– Но тогда ему придется доставлять серебро в Англию.
– Не обязательно. На эти деньги он может приобрести партию соленого мяса, направляющуюся из Кордовы в Лондон.
– Как банки вообще остаются в прибыли?
– Берут суммы от сделок. Получат от производителя винтовок скидку за крупную партию, возьмут комиссию за доставку и страховку, а также проценты за выданный кредит.
Папа кивнул. Он не хотел показывать виду, но объяснения его впечатлили, и Мики был этому рад.
Покинув парк, они направились по Кенсингтон-Гор к дому Джозефа и Августы Пиластер.
Все семь лет, прошедшие со дня гибели Питера Миддлтона, Мики проводил каникулы в семействе Пиластеров. Закончив школу, они с Эдвардом год путешествовали по Европе, а потом три года жили вместе в Оксфорде, устраивая шумные пирушки и лишь иногда делая вид, что учатся.
Мики так больше ни разу и не поцеловал Августу, хотя ему этого очень хотелось. Как хотелось и не только поцеловать ее. Ему казалось, что она не стала бы возражать; под ее строгой внешностью и напускной важностью таилась страстная душа – он был в этом более чем уверен. Но он сдерживался из соображений благоразумия. Он достиг высокого положения, и одно из богатейших семейств Англии принимало его, почти как своего собственного сына; было бы глупо рисковать всем, ухаживая за женой Джозефа. Тем не менее он не мог прогнать заманчивые мысли и втайне продолжал мечтать о ней.
Недавно родители Эдварда переехали в новый дом на Кенсигтон-Гор. На южной стороне улицы, некогда бывшей сельской дорогой, ведущей по полям от Мэйфера к деревушке Кенсингтон, выстроились великолепные особняки. На севере располагался Гайд-парк и сады Кенсингтонского дворца. Идеальное место для проживания богатого семейства банкиров.
Что касается архитектурного стиля, то Мики не был так уверен.
Да, он поражал, это несомненно. Дом из красного кирпича и белого камня с огромными окнами на первом и втором этажах. Над вторым этажом возвышался громадный треугольный фронтон с тремя рядами окон – сначала шесть, над ними четыре и под вершиной два. Там размещались гостевые спальни для родственников и гостей, а также комнаты прислуги. На ступенчатых выступах по бокам фронтона стояли статуи львов, драконов и обезьян. На самой вершине красовался корабль с наполненными ветром парусами. Вероятно, он символизировал собой невольничье судно, которое, согласно семейной легенде, заложило основы процветания Пиластеров.
– Уверен, что второго такого дома не сыщется во всем Лондоне, – сказал Мики, когда они с отцом остановились, чтобы получше разглядеть особняк.
– А я уверен, что хозяйка на это и надеялась, – сказал отец по-испански.
Мики кивнул. Папа еще не встречался с Августой, но уже верно оценил ее характер.
Подвальный этаж дома тоже отличался большими размерами. Между ним и воротами был перекинут мост, ведущий к центральному входу. Двери были открыты, и они вошли внутрь.
Августа как раз принимала гостей на файф-о-клок, главной целью которого было похвастаться домом. В огромном холле с дубовыми панелями толпились многочисленные гости и слуги. Мики с отцом передали шляпы лакею и прошли сквозь толпу к гостиной в задней части дома. Французские окна были распахнуты настежь, и гости выходили на украшенную флагами террасу над большим садом.
Мики намеренно выбрал это многолюдное мероприятие, чтобы представить отца, поскольку Папа приятными манерами не отличался и было бы неплохо знакомить его с Пиластерами постепенно. Даже по меркам Кордовы, он пренебрегал светскими условностями, а в Лондоне и вовсе вел себя как лев на поводке. В частности, он настаивал на том, чтобы постоянно носить под сюртуком пистолет.
Папа сразу же, без помощи Мики, узнал Августу. Она стояла в центре комнаты, облаченная в платье королевского голубого цвета с низким квадратным вырезом, обнажавшим ее полные плечи. Пока Папа пожимал ей руку, она осмотрела его своим гипнотическим взглядом и произнесла низким бархатным голосом:
– Сеньор Миранда, приятно наконец-то познакомиться с вами.
Пока она очаровывала Миранду-старшего, Мики внимательно следил за ней. С тех пор как он поцеловал ее в часовне Уинд-филдской школы, она почти не изменилась. Дополнительная пара морщин вокруг черных глаз только подчеркивала их выразительность; пара седых волос только усиливала темноту остальных, небольшая полнота сделала ее формы еще более соблазнительными.
– Мики часто рассказывал о том, какое у вас замечательное ранчо, – продолжала светскую беседу Августа.
– Вы обязательно должны когда-нибудь посетить нас, – сказал Папа, также понижая голос.
«Боже упаси», – подумал Мики. В Кордове Августа смотрелась бы совершенно не на своем месте, как фламинго в угольной шахте.
– Возможно, когда-нибудь к вам и приеду, – ответила Августа. – Это далеко?
– На новых быстрых кораблях не более месяца.
Он все еще держал ее за руку, как заметил Мики. И в голосе его появились слащавые нотки, отчего Мики испытал некоторую ревность. Если кто-то и должен флиртовать с Августой, то он, Мики, а вовсе не его отец.
– Я слышала, что Кордова чудесная страна, – сказала Августа.
Мики молился, чтобы Папа не выкинул чего-нибудь из ряда вон выходящего. Но тот умел выставить себя в выгодном свете, когда это ему бывало нужно, и теперь разыгрывал для Августы роль романтического южноамериканского гранда.
– Обещаю, что вас примут как настоящую королеву, которой вы, несомненно, и являетесь, – произнес он низким голосом.
Было совершенно ясно, что он старается подольститься. Но и Августа была ему под стать.
– Какое необычайно заманчивое предложение, – сказала она с беззастенчивым притворством, которого Папа не заметил.
Опустив руку, она, не медля ни секунды, обернулась и воскликнула:
– Ах, капитан Тиллотсон, как мило с вашей стороны, что вы пришли!
И тут же отошла, чтобы поприветствовать вновь прибывшего гостя.
Папа рассердился и не сразу пришел в себя. Постояв немного, он резко сказал:
– Отведи меня к главе банка.
– Да, конечно, – нервно ответил Мики.
Он огляделся в поисках Старого Сета. Сегодня здесь собралось все семейство Пиластеров, включая незамужних тетушек, племянников и племянниц, троюродных братьев и родственников супругов. Мики разглядел в толпе членов парламента и представителей мелкой знати. Многие из гостей были деловыми знакомыми и, как догадывался Мики, конкурентами Пиластеров. Среди них возвышался высокий, словно вытянувшийся по струнке, Бен Гринборн, глава Банка Гринборнов – по уверению многих, самый богатый человек мира. Бен был отцом Соломона, того мальчика, которого Мики некогда называл Толстяком. После школы они не встречались: Толстяк не путешествовал по Европе и не учился в университете, а сразу занялся делами семейного предприятия.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
