Позднее, вспоминая иногда это утро, последнее по-настоящему мирное утро в своей жизни, он почему-то отчётливее всего ощущал именно это – мягкую чистоту новой рубашки под пальцами.
Комвзвода сообщил ему, что в здании для встреч с посетителями «ожидает какой-то мужчина, представился родственником, здесь проездом»…
К «встречному домику» старший рядовой девятого батальона дивизии «Орёл» стратегических противоракетных войск шагал, недоумевая, буквально теряясь в догадках. Кто бы это мог быть? Вроде никто из родных и друзей не собирался навещать в ближайший месяц. Он даже хотел было позвонить тётке, справиться по этому поводу, но передумал. Всё равно вот-вот выяснится, кто это там явился по его душу.
Глава втораяОСНАЗ ДЛЯ ИЗБРАННЫХ
– Виталий, – представился землянин коротко.
Ни воинского звания, ни занимаемой должности, ни фамилии. Тем не менее командующий Академией, полный генерал Восточного Союза, рядом с ним чувствовал себя неловко, будто новоиспечённый лейтенант, оказавшийся в обществе прославленного боевого полковника, несмотря на то, что по рождению тоже был чистокровным землянином, значит, не мог испытывать комплекс воинской неполноценности, коим до сих пор страдали некоторые офицеры-локосиане, сравнивая себя с ветеранами межпланетных баталий.
Алексей моментально уловил это. Знакомая картина. Примерно так себя чувствовали многие, очутившись в одном помещении с его матерью. Сходные ощущения наверняка испытывали бы простые люди рядом с его отцом, Героем, останься тот жив…
Землянин молча рассматривал курсанта. Курсанту никто не запрещал рассматривать землянина; этим он и занялся. Не очень высок, однако плотный, плечи мощные. Коротко подстриженные волосы с заметной проседью, лицо ничем не примечательное, никаких особых примет. Взгляд маловыразительный, скорее даже безучастный, словно происходящее мало его касалось, и смотрел он на юношу исключительно по долгу службы. Одет неизвестный, назвавшийся Виталием, по форме, но на стандартном полевом офицерском комплекте не имелось никаких знаков различия. С равным успехом офицер мог оказаться штабс-капитаном, надполковником или… маршалом.
Кем же он может быть, этот таинственный мужчина, по велению которого Лучшего Выпускника вызвали в кабинет командующего за три минуты до начала торжественной церемонии? Кто он, этот более чем влиятельный человек, из-за которого сам генерал Стульник находится здесь, а не в зале плаца, где начальнику Академии надлежит в этот миг быть по всем правилам и традициям службы?
Кому понадобился СЫН Верховной???
В иерархии властей предержащих он должен занимать ступень не просто высокую. Высочайшую, следовательно вплотную приближённую к уровню влияния матери Алексея. Столь важных персон в государстве не больше, чем пальцев на одной руке. С тремя ЭТОТ необычный курсант знаком лично, как выглядит четвёртая, хорошо знает. О пятом Алексею не известно ничего, но в реальности его существования он уверен, ибо осведомлён в достаточной мере. Следовательно…
– Здравия желаю, господин командующий Управлением специальных операций.
– Здравия желаю, господин выпускник, – без улыбки ответил мужчина в униформе без знаков различия. – Господин генерал, приступайте к выполнению непосредственных обязанностей.
– Да, конечно. Располагайтесь, госпо… да.
Командующий Академией сделал заметную паузу, прежде чем изменил окончание последнего слова и выговорил его во множественном числе. Неудивительно. До этой минуты ему строго вменялось в обязанность ничем не выделять этого курсанта из прочих, никогда, ни при каких обстоятельствах; и того же требовать от всего офицерского состава Академии. Естественно, что генералу потребовалось некоторое время, чтобы перестроиться.
– Надеюсь, в моём кабинете вам будет удобно. Напитки в… – любезно продолжал хозяин кабинета, пытаясь улыбнуться.
– Мы найдём, если что, – оборвал его Виталий. – Поторопитесь, Сергей Анатольевич.
И бывший солдат одной из армий истории Земли, бывший предводитель одного из отрядов Первой ударной, ныне полный генерал Восточного Союза, вот уже пять лет занимавший должность начальника Высшей военной академии, немедля покинул собственный кабинет и поспешил на плац. Сотни и сотни выпускников и курсантов, десятки и десятки офицеров в эти минуты уже начали волноваться, не узрев главного командира на положенном месте.
И только менее чем три десятка из них волновались по совершенно другой причине – они не увидели в строю двадцать восьмого товарища.
Девять годовых циклов, в течение которых будущим старшим офицерам доводится носить серую курсантскую униформу, условно разделены на четыре периода.
Начальный цикл. Восьмой курс. Со всеми положенными новичкам «прелестями» вхождения в будущую профессию. Дисциплина, становящаяся не просто привычкой, а состоянием души. Отсев – как минимум, каждый пятый. Иногда «выбраковка» приближается к тридцати процентам, и некоторые взводы сокращаются почти на треть.
Средние циклы. Седьмой-шестой-пятый-четвёртый курсы. Освоение наук и приобретение навыков владения оружием. Тренировка и закалка. Пот и грязь. И ещё раз – пот и грязь. И ещё… Отсев – примерно каждый десятый из оставшихся после начального цикла.
Три старших курса. Закрепление пройденного материала, многообразная полевая стажировка. Многие недели и месяцы полигонов. Изучение новейших систем вооружения, но основное – приобретение опыта командования воинскими подразделениями разного уровня. Отсев – почти исключительно по причине гибели на полигонах, условия которых максимально приближены к боевым.
Выпускной цикл, он же – нулевой курс. Окончательный выбор специализации по родам войск. Выпускники совершенствуют навыки и «обкатываются» в реальных боевых условиях, если в данный момент ведётся война. Участие в локальных конфликтах – лучшая проверка качества подготовки. Среди тех, кому повезло воевать, – от десяти до сорока процентов убыли. Звания присваиваются посмертно. Кому не повезло и войны в этот год не было, тоже получают звания в положенный час, но полноценными офицерами себя не считают, пока не дождутся очередной войны.
Алексею-младшему повезло. У него три боевых ранения. Он прошёл два пограничных конфликта – первый солдатом, второй командиром танка. Лейтенантскую звезду, находись он в зале плаца прямо в эти минуты, получил бы ПОДЛИННУЮ, ни в коем случае не условную. Сын Амрины и Алексея Дымовых не по рождению, а по праву Номер Один своего выпуска. Это право он заработал не только потом, но и кровью.
Хотя, конечно, рядом с ВЕЛИКИМ ВОИНОМ он себя тоже вдруг ощутил сереньким первогодком, узревшим во главе походной колонны, отправляющейся на войну, вездеход боевого маршала, известного всей стране…
В эту минуту на выпускника действительно смотрел настоящий МАРШАЛ.
Вот только известен он был – лишь узкому кругу посвященных. Такова специфика его службы.
