Сижу и пытаюсь проснуться. Умываться не хочется, о том, что нужно чистить зубы, я уже забыл. Наблюдаю за отлаженными годами движениями хозяйки.
– Сколько вам лет? – спрашиваю я на языке жестов. Выглядит она древней старухой.
«Пятьдесят» – показывает на пальцах бабушка и скалит идеально ровные зубы. У местных зубы белые и огромные, как у древних. Наверное, потому что они почти не употребляют твердую пишу.
Непал – то место, где еще живы боги. Когда я был в их столице Катманду, посетил местный храм. Одна из легенд очень заинтересовала меня.
Считается, что однажды король Джаяпракаш Малла польстился на красоту недозревшей девочки. Из-за этого властного педофила девчушка умерла. Если верить в карму, то вскоре она настигла его. Властитель начал видеть дурные сны, некто говорил ему, что нужно найти инкарнации богини Таледжу. И что отныне он каждый год должен проводить специальные ритуалы и просить благословения от Кумари.
Кумари Деви, что значит «девочка», стала живым божеством, воплощением богини на Земле. Ей поклонялись поколения королей: раз в год приходили в храм и целовали ноги. Так они отмаливали грехи предков. Правда, в две тысячи восьмом году Непал ушел с пути монархии. Накачанный наркотиками принц Дипедра уничтожил всю свою семью и сам же застрелился. Так умирают короли.
Чтобы стать Кумари, тебе должно быть от трех до пяти лет. Все зубы в целости, а кожа – без единой царапины. Даже гороскоп важен, он проверялся на совместимость с гороскопами королей.
Приглашаются высшие буддийские монахи – ваджрачарья и астрологи. Кумари ищут в рамках определенной касты ювелиров. Идеальный ребенок с белой кожей без изъянов.
Королевская Кумари после тантрических ритуалов переносится из храма на белых простынях. Отныне она обитает во дворце Кумари Гхар. Играть она может только с ребятишками из народа невари из долины Катманду.
Весьма странный народ… Раньше всех десятилетних девочек выдавали замуж за дерево бел, которое считалось одним из воплощений бога Вишну. Настоящая пышная свадьба. Плод дерева как доказательство любви и брака.
В поисках странных легенд я расспрашивал гида и узнал, что в Индии и Непале был популярен обряд самосожжения. Когда погибал муж, женщины шли на костер. Девочкам из племени неваров повезло. Если впоследствии дерево-муж умирал, то на костер они не шли. Ведь у них оставался бессмертный бог Вишну.
Такие законы. Весьма запутанные и неясные.
После завтрака я иду почти без привалов. Двенадцать часов ходьбы. От рассвета до заката.
К концу дня порядком устаю. Виды красивые и удивительные. Не понимаю, как такая красота еще где-то существует. Наверное, потому, что когда добираешься до нее, уже нет сил что-то рушить. Только вертишь головой по сторонам и ходишь, как придурок, с широко раскрытыми глазами. Царское великолепие перед тобой. Но мне наплевать. Опять мечтаю о теплой постели и ужине.
Достигаю Мананга – самого большого города, и с чувством сильной усталости валюсь на кровать. К счастью, места в гостинице есть. Ложусь на потрепанный матрас и забываюсь сном. Сегодняшний день проходит без приключений и истеричных туристов.
Глава VII
Ледяное озеро
Наутро я собираюсь. Насильно заталкиваю в себя завтрак, так как есть совсем не хочется, и иду в путь. На такой высоте (3600 м) у подавляющего большинства уже начинается горная болезнь.
Можно было бы свернуть назад, как делают многие, но я задался целью дойти и не отступлюсь.
Передо мной Ледяное озеро. Растительности на этой высоте уже нет. Граница между лишайниками, мелкой травой и снежными шпилями гор. Протягиваю руки, и кажется, будто могу коснуться самых вершин. Решаю пройтись по ледяной глади озера. Такое нечасто бывает, наверное, только раз в жизни, а кому-то не посчастливится сделать этого никогда.
Помнится, лет пять назад мы с друзьями выезжали на Финский залив кататься на машинах. Девчонки на пассажирских сиденьях визжали от страха и удовольствия, а мы самодовольно улыбались и делали вид, что не боимся. Острота мгновения. Громоздкая тачка в полторы тысячи килограммов и лед, который в любой момент может не выдержать.
Горное озеро. Шаги сначала аккуратные и обдуманные, затем все более уверенные. Я на льду, за спиной двенадцать килограммов груза, и я сам семьдесят пять. Итого: почти сто. Верю в крепкость льда. Пока трещин нет, но если что, я готов к любому раскладу.
Страха нет. На мой взгляд, самая почетная смерть не среди врачей, янтарно-желтых уток и проводков с трубочками. Иногда я представляю полукольцо из родственников вокруг моей больничной койки, которая пахнет мочой и лекарствами от умирающего меня. Иссохшего злобного деда, отправляющегося на тот свет. «Сколько он еще протянет?» – шепчет гаденький родственник и втайне надеется услышать от чопорного врача заветное «скоро». Но вместо этого получает: «В таком состоянии он может находиться от недели до полугода». И вот твои родственники стоят и ждут. Приходят кучками и общаются с умирающим тобой, чтобы прояснить квартирно-машинно-жилищный вопрос.
Я всегда мечтал в старости уйти в горы. К примеру, на Эверест – самую высокую точку планеты. Высота над уровнем моря восемь тысяч восемьсот сорок восемь метров. Для сведения, горная болезнь начинается на двух тысячах метров. Пять-семь – уже тяжелая степень. Каждое движение вызывает головокружение, в висках постоянно стучит, появляется «дыхание загнанной собаки». Сухой кашель, отсутствие аппетита, рвота. Ты можешь лишиться пальца на ноге и даже не почувствовать. А когда спустишься вниз (если посчастливится вернуться живым), для тебя будет сюрпризом обмороженный кусочек синюшной плоти.
Кислород… его почти нет. Лицо приобретает синеватый оттенок. Кровь теряет алый цвет. Ты падаешь и умираешь героем.
Труп никто не трогает. Такая смерть почетна и не особо страшна. Такая участь все же лучше, чем умирать на больничной койке среди стада шакалов.
Можно еще заснуть и не проснуться: замерзнуть во сне. Не самый плохой вариант.
Выбирая, как умереть, человек не обманывает смерть, он просто плюет ей в лицо и смотрит, как костлявая рука старой, как Бог, девы стирает пятна с перекошенной физиономии.
Здесь и сейчас я могу провалиться под лед. Это и будет тот самый ответ или, скорее, шутка костлявой девы, которая прекрасно видит будущее, где я, семидесятипятилетний дед, карабкаюсь на гору, чтобы сделать последний в этой жизни плевок. Это мое будущее, и я знаю, что не умру сейчас. Это будет в семьдесят пять или около того, но точно не раньше.
Люди искренне верят, что они несчастны. Но во Вселенной есть существо куда более безрадостное. Ей скучно, этой стерве, ее дружок уже давно впал в маразм и сам не понимает, что творит. Теперь она на Земле хозяйка. Мать Евы давно уже старая скрюченная язва с косой. Бесплодность не позволяет исправить ситуацию на Земле, поэтому все идет как идет. Жизнь не сложилась: единственная дочь мертва, муж в маразме, а она терпеть не может зеркал.
