После чего, укрываясь за дымом одной из упомянутых бутылок, Черная Борода с четырнадцатью матросами поднялся на нос шлюпа Мейнарда. Как только воздух очистился, лейтенант подал своим людям сигнал. Они мгновенно поднялись из трюма и атаковали пиратов. Черная Борода и Мейнард разрядили друг в друга по пистолю, причем пират был ранен. Затем противники бились на саблях, пока сабля лейтенанта не сломалась. Он вынужден был отступить, чтобы взвести курок, но в тот миг, когда Черная Борода поднял абордажную саблю для удара, один из людей Мейнарда нанес ему страшную рану в шею и горло, так что лейтенант отделался лишь небольшим порезом на пальцах.
Теперь они сошлись вплотную и бились не на жизнь, а на смерть – лейтенант с двенадцатью матросами против Черной Бороды с четырнадцатью, – пока море вокруг судна не окрасилось кровью. Черная Борода был ранен из пистоля лейтенанта Мейнарда, и все же не отступал, пока не получил двадцать пять ран, причем пять из них огнестрельных. Наконец, уже выстрелив из нескольких пистолей и взводя еще один, он упал замертво. К тому времени умерло еще восемь из четырнадцати пиратов, а остальные, неоднократно раненные, запросили пощады, которая была им дарована, хотя это продлило их жизни всего на несколько дней. Подоспел шлюп «Бродяга» и так решительно атаковал пиратов на шлюпе Черной Бороды, что те взмолились о пощаде.
Таков был конец этого отважного негодяя, который мог бы прослыть в мире героем, если бы занялся добрым делом. Его уничтожение стало возможным только благодаря мужеству лейтенанта Мейнарда и храбрости его людей. Тича можно было бы разбить с гораздо меньшими потерями, будь у них судно с тяжелыми пушками: но военные были вынуждены использовать малые суда, ведь в бухты, где тот скрывался, не могли пройти суда большей осадки.
Нынче кажется несколько странным, что некоторые из тех, кто так храбро вел себя в сражении против Черной Бороды, впоследствии сами пошли пиратствовать, а один из них был даже схвачен вместе с капитаном Робертсом. Но неизвестно, чтобы кто-либо из них понес наказание, за исключением этого господина.
Лейтенант, приказав отделить голову Черной Бороды от тела и подвесить на конце бушприта, поплыл в Бастаун, чтобы оказать помощь своим раненым.
При обыске пиратского шлюпа были обнаружены несколько писем и документов, которые вскрыли переписку губернатора Идена, секретаря и сборщика налогов, а также некоторых торговцев из Нью-Йорка с Черной Бородой. Пират был достаточно внимателен к своим друзьям и просто не успел уничтожить эти бумаги, чтобы не дать им попасть не в те руки, ведь подобное открытие не принесло бы пользы интересам или репутации столь славных джентльменов.
Прибыв в Бастаун, лейтенант позволил себе конфисковать со склада губернатора те самые шестьдесят хогсхедов сахара, а еще двадцать – у честнейшего мистера Найта. Мистер Найт недолго переживал это постыдное разоблачение: в ожидании, что его могут призвать к ответу за эти «милые пустячки», от страха он занемог и через несколько дней скончался.
После того как раненые оправились, лейтенант отплыл назад в Виргинию с головой Черной Бороды, по-прежнему висевшей на конце бушприта, и пятнадцатью пленными, из которых тринадцать было повешено. На суде оказалось, что один из них, Сэмюэл Одел, был взят с торгового шлюпа лишь в ночь перед сражением. Бедняге не повезло с первым прикосновением к новому ремеслу – после боя на нем обнаружилось не менее семидесяти ран, но он выжил и излечился. Вторым человеком, который избежал виселицы, был некий Израэль Хэндс, штурман на шлюпе Черной Бороды, на котором прежде был капитаном, пока «Месть королевы Анны» не погибла в бухте Топсель.
Этот самый Хэндс не участвовал в сражении, но был схвачен позже в Бастауне: незадолго до того Черная Борода искалечил его, ранив из пистоля в пьяной перестрелке. Когда у Тича спросили, что сие означает, он ответил, что, если бы время от времени не убивал одного из них, то они бы позабыли, кто он такой.
Хэндса судили и признали виновным, но, когда его уже собирались казнить, в Виргинию прибыл корабль с указом, продлевающим срок амнистии Его Величества тем пиратам, которые сдадутся до истечения указанного в амнистии времени. Несмотря на уже вынесенный приговор, Хэндс просил о помиловании, которое и было ему даровано. Он перебрался в Лондон и, пока оставался на виду, просил милостыню.
Нельзя не вспомнить о бороде Тича, раз уж она немало способствовала его славе. Борода эта была черного цвета, и он отрастил ее до невероятной длины; что касается ширины, то она доходила ему до глаз – обычно он заплетал ее в косички, перевивая их лентами, и накручивал сии косички себе на уши. Во время боя он цеплял через плечо на манер бандальеры[7]ружейный ремень, с которого свисали три пары пистолей в кобурах, и засовывал под края шляпы зажженные спички – когда они с двух сторон освещали его лицо, глаза его казались невероятно свирепыми и дикими. Все это, взятое вместе, придавало ему такой вид, что людское воображение не могло породить чудовища, чей облик был бы более пугающим.
Если обличьем Тич походил на мифическое чудовище, то его причуды и страсти были под стать облику. Вот всего два штриха к его портрету.
Однажды достаточно выпив, Тич предложил:
– А ну-ка сотворим ад и посмотрим, сколь долго мы сможем его выносить!
Хорошенько продумав эту «забаву», он и еще трое пиратов спустились в трюм и, задраив все люки, доверху наполнили несколько горшков серой и другими горючими веществами и подожгли. Они едва не задохнулись, но в конце концов Тич открыл люки, немало довольный тем, что продержался дольше всех.
В день перед смертью Черная Борода, уже имея сведения о двух шлюпах, выступивших против него, пил до утра с несколькими из своих людей и шкипером торгового судна. На вопрос, знает ли его жена, где он закопал свои деньги, если что-то случится, Тич ответил, что ни одно живое существо, кроме него самого и дьявола, не знает, где они, и тот из них двоих, кто продержится дольше, возьмет все.
Те из его команды, кто был захвачен живыми, рассказывали историю, которая может показаться невероятной. Однажды в плавании они обнаружили, что на борту, кроме команды, есть еще один человек: его в течение нескольких дней видели иногда внизу, а иногда на палубе, и все же никто на корабле не мог сказать, кто он и откуда взялся. Пираты рассказывали, что он исчез незадолго до того, как большой корабль потерпел крушение, и, похоже, они всерьез считали, что то был сам дьявол.
Эти негодяи прожигали свои жизни в весьма сомнительных удовольствиях, владея тем, что силой отняли у других. Они пребывали в полной уверенности, что в конце концов за это придется заплатить, однако даже позорная кончина их не пугала.
Вот имена пиратов, убитых в сражении:
Эдвард Тич, капитан,
Филип Мортон, канонир,
Гэррет Гиббенс, боцман,
Оуэн Робертс, плотник,
Томас Миллер, старшина-рулевой,
