— Есть контакт!
Синтия схватила Персика за руку и крепко сжала.
— Отличная новость, босс. — Он усмехнулся, кивнул и в очередной раз отрегулировал уровень звука, когда капитан Сол обратился к команде.
19.05
Поворачивая камеру от правого борта вдоль верхней палубы, Зеро снимал красивейший закат — оранжевые, сиреневые и багровые облака.
На верхней палубе к ужину были расставлены столики с горящими свечами. «Трезубец» шел строго на юг. Над столиками веял теплый ветерок. Ученые и члены команды заканчивали ужин, на который им были поданы морской окунь, рисовый плов и зеленая фасоль. Трое операторов кружили с камерами вокруг столиков. Вся команда с нетерпением ждала новостей.
Капитан Сол наконец поднял бокал. За его спиной багровел тихоокеанский закат. Сол обратился к членам команды:
— Не сомневаюсь, вы все успели заметить, что в данный момент мы направляемся на юг, — сказал капитан и театральным жестом указал на нос корабля.
Синтия велела Персику переключиться на камеру, установленную на мостике, чтобы показать «Трезубец», идущий к линии южного горизонта, затем на другую камеру, демонстрирующую нос корабля, рассекающий море, после чего снова был показан капитан.
— Несколько часов назад мы получили сигнал с радиомаяка парусника, терпящего бедствие.
Члены команды стали взволнованно переговариваться.
— Нам известно, что владелец этого судна был спасен Береговой охраной США вблизи от Кауаи во время шторма пять лет назад. Следовательно, либо этот парусник уже пять лет дрейфует сам по себе, либо его выбросило на остров, лежащий к югу от нас, либо теперь на его борту находится кто-то другой. Мы безуспешно пытались связаться с судном на всех стандартных частотах. В связи с тем, что поисково-спасательные самолеты не могут взять на борт достаточное количество горючего, чтобы добраться до места бедствия от ближайшей авиабазы, разобраться с этим сигналом попросили нас.
Ответом капитану был дружный гомон.
Глин откашлялся. Софиты освещали его, на него были направлены объективы камер, и биолог заметно нервничал.
— Хорошая новость, — объявил он, — состоит в том, что сигнал поступил с одного из последних неисследованных островов в мире…
Команда пережила двадцать один день штормов и полного уныния, поэтому сигнал бедствия в любом случае внес бы в жизнь команды приятное разнообразие. А уж весть о возможности высадки на неисследованный остров была встречена громкими аплодисментами.
— Ширина острова всего около двух миль, — воодушевленно продолжал Глин, время от времени он заглядывал в блокнот, подготовленный для него Нелл. — Поскольку остров находится ниже сороковой параллели, опаснейшей зоны, называемой моряками «ревущими сороковыми», в этом районе более двух столетий не проходят маршруты кораблей. Сейчас мы направляемся к месту, которое смело можно назвать самым отдаленным в географическом отношении клочком суши на земле. Остров окружен пространством океана площадью с территорию Соединенных Штатов, но об этом регионе земли известно примерно столько же, сколько мы могли бы узнать о США, если бы увидели только то, что видно из окна автомобиля, когда проезжаешь шоссе из одного штата в другой.[8]А дно океана в этих краях картировано не лучше поверхности Марса!
Глин заработал одобрительный гомон слушателей и бодро продолжал:
— Сообщений от очевидцев, видевших этот остров, крайне мало, а единственное известие о высадке на нем датировано тысяча семьсот девяносто первым годом. Его оставил капитан Амброуз Спенсер Хендерс, капитан британского военного корабля «Ретрибьюшн».
Глин развернул листок с ксерокопией записи в судовом журнале капитана Хендерса — записи, поразившей воображение старшекурсницы Нелл девять лет назад. Не слишком сильно спотыкаясь на архаизмах и морских сокращениях, Глин прочел следующее:
«Ветер вест-зюйд-вест с пяти часов пополуночи. Мы шли строго на запад, и в семь часов пополуночи в виду корабля возник остров шириною в две мили, коего мы не могли отыскать на картах. Остров лежал на сорок шестом градусе южной широты и сто тридцать пятом градусе западной долготы. Якорь вблизи от этого острова бросить нет никакой возможности, ибо слишком велика глубина моря. Мы обошли вокруг острова в поисках удобного места для высадки, однако остров со всех сторон окружен высокими неприступными скалами. Наши надежды угасали, и, не желая тратить больше времени, нежели должно, я велел свистать всех наверх и готовиться к развороту, однако в половине пятого часа пополудни один из матросов заметил в прибрежных скалах расщелину, по которой в море ручьем стекала вода. Мистер Графтон решил, что к этому месту можно добраться на шлюпке, посему я незамедлительно дал приказ спустить шлюпку на воду, и матросы захватили с собой несколько бочонков и бурдюков из тюленьей кожи.
Мы набрали пресной воды в три бурдюка и один небольшой бочонок из маленького ручья внутри расщелины. Однако при высадке мы потеряли одного матроса — Стивена Фрерса, человека верного и крепкого, и мы будем весьма скорбеть об этой утрате. Мы рассудили, что риск потерять еще одного матроса слишком велик.
Уступив увещеваниям нашего капеллана и решив, что этот остров необитаем и что на нем вряд ли могли высадиться подлые мятежники с „Баунти“, мы со всей поспешностью и тяжелым сердцем покинули окрестности этого острова и взяли курс строго на запад, к Веллингтону, с нетерпением ожидая прибытия в удобную гавань.
Капитан Амброуз Спенсер Хендерс, 21 августа 1791 года»
Глин сложил потрепанный листок с распечаткой вчетверо.
— Вот это и есть единственное сообщение о высадке. Если мы сумеем найти путь в глубь острова, мы станем первыми в людьми в истории, кто обследует всеми забытый остров капитана Хендерса.
Эти слова были встречены дружными аплодисментами. Копепода затявкал.
— Так что шторма в итоге сослужили нам неплохую службу, — сказал капитан Сол. — Посейдон вывел нас на курс, чтобы мы помогли собрату-моряку, терпящему бедствие. И к тому же у нас будет шанс посетить один из последних форпостов суши на земле, куда прежде не ступала нога человека!
Капитан Сол прижал к сердцу кулак величиной с небольшой окорок.
19.07
— Господи, благослови капитана Сола, — пробормотала Синтия, сидя в студии и тыкая ластиком на конце карандаша то в один, то в другой монитор.
Члены команды и ученые радовались и произносили тосты.
— Нужно подложить какую-нибудь музычку под выступление Глина и немножко его отредактировать.
— Да, речь была еще та, — кивнул Персик.
— Поищи что-нибудь такое… морское. Вроде той музыки, которая звучит в «Челюстях», когда Роберт Шоу[9]говорит насчет акул и военных кораблей. Подложи под слова Глина — и будет просто прелесть. А потом запечатай и передай, Персик. Передай этим ублюдкам в Лос-Анджелес, пока они не успели сказать нам «нет».
