Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Определить ожидания несложно. В каждом случае респонденты — это люди, которые пришли послушать лекцию о подчинении авторитету. Эксперимент описывается подробно, однако результаты не раскрываются. Аудитории дают схематическое изображение генератора с обозначениями силы электрошока. Каждого респондента просят обдумать эксперимент, затем приватно сообщить, как он сам повел бы себя на месте испытуемого. Предсказания делались тремя группами: психиатрами, студентами и взрослыми представителями среднего класса и различных профессий.
Таблица 1 показывает моменты, когда респонденты, по их мнению, отказались бы подчиняться.
Все 110 респондентов полагали, что в какой-то момент они перестали бы слушаться. Вот типичные объяснения своего неподчинения:
«…Я сам ужасно боюсь электрошока и не смог бы воздействовать током на людей, которые возражают против этого: ведь я делал бы им больно. А я не могу сознательно сделать больно совершенно незнакомому человеку». (Максимум: 90 вольт.)
«Не думаю, что хоть один эксперимент стоит этого: наносить сильные удары током другому человеку. Ведь если он реагирует подобным образом, значит, ему очень неприятно. Я не смог бы причинять ему такую боль. И как только он заявит, что хочет уйти, я пойду ему навстречу». (Максимум: 135 вольт.)
«…я не могу видеть, как люди страдают. Если бы “ученик” захотел уйти, я бы освободил его, чтобы он не мучился». (Максимум: 150 вольт.)
«…если и испытуемый, и я — добровольцы, а экспериментатор не имеет надо мной физической власти, человека нужно отпустить, как только он попросит. И я бы отпустил его». (Максимум: 150 вольт.)
«Я бы прекратил эксперимент, потому что человек кричал бы от боли. Я же знаю, каково мне, даже если я коленку поцарапаю. И поэтому чувствую сострадание к ученику». (Максимум: 180 вольт.)
По мнению этих людей, их действия были бы продиктованы сочувствием, состраданием и справедливостью. Мол, понятно ведь, как надо себя вести, а раз понятно, это легко осуществить. Однако они плохо осознают, сколь многоплановые факторы задействованы в реальной социальной ситуации.
Допустим, что такая постановка вопроса неправомерна. Ведь каждый видит себя в лучшем свете. Чтобы исключить субъективность, связанную с тщеславием, мы придумали другой вопрос: как повели бы себя другие люди? (Мы даже попросили респондентов предугадать, как распределятся моменты неподчинения у сотни американцев разных возрастов и профессий.) Отвечали психиатры, аспиранты, преподаватели наук о поведении, второкурсники и взрослые представители среднего класса. И результаты были поразительно схожими. Респонденты отвечали, что практически все субъекты в какой-то момент откажутся подчиняться и до конца дойдут лишь форменные психи (максимум 1–2% участников). Прогнозы психиатров отражены на иллюстрации 5: большинство испытуемых не зайдут дальше 10-го уровня (150 вольт, когда жертва впервые открыто требует, чтобы ее отпустили); около 4% достигнут 20-го уровня; и лишь один человек из тысячи доведет удары током до максимума.
Какие предпосылки лежали в основе прогнозов? Первая предпосылка: люди в большинстве своем порядочны и им нелегко причинить боль невинным существам. Вторая предпосылка: если человека не заставлять физически и не запугивать, он, как правило, хозяин своему поведению. Он делает те или иные вещи потому, что сам так решил. Да, физические и социальные факторы имеют значение, но это лишь сцена событий. Само же поведение проистекает из внутренней сущности индивида, именно в ее глубинах взвешиваются личностные ценности, оцениваются последствия, и тогда уже решения трансформируются в поступки.
Когда людей просили обдумать наш эксперимент с подчинением, они обычно начинали с подобных предпосылок. Они ставили во главу угла характер автономного индивида, а не ситуацию, в которой он оказывается. Именно поэтому они думали, что почти никто не станет подчиняться указаниям экспериментатора.
Глава 4
Непосредственная близость жертвы
А теперь посмотрим, как люди вели себя на самом деле. Начнем с варианта реакции в случае изоляции (эксперимент 1). Она несколько отличалась от обычной ситуации тем, что голос жертвы не был слышен. «Ученика» помещали в отдельную комнату, откуда его самого нельзя было видеть или слышать, а его ответы высвечивались на табло. Тем не менее после удара в 300 вольт стены лаборатории начинали содрогаться от его ударов. После 315 вольт прекращались и ответы, и удары в стену.
Интересно, как испытуемые объясняли свое неподчинение в этот момент (воспроизведено по магнитофонным записям):
«По-моему, он пытается дать о себе знать, он стучит… Нечестно бить его током… уж очень много вольт. На мой взгляд, это не очень гуманно… Я не могу больше; нет, это неправильно. Не эксперимент, а настоящий кошмар. Человек же страдает. Нет, не хочу продолжать. Это безумие». (Испытуемый отказывается выполнять электрошок.)
«Он стучит. Я собираюсь выйти из игры. Я бы и хотел продолжать, но не могу так с ним поступать… Извините, не могу это делать с человеком. Вдруг у него будет плохо с сердцем. Забирайте свой чек… Нет, правда, я не в состоянии».
Однако 26 из 40 подчинялись указаниям экспериментатора до самого конца, наказывая жертву вплоть до самого сильного электрошока. После того как разряд в 450 вольт повторялся трижды, экспериментатор прекращал сессию.
Испытуемые часто находились в возбужденном состоянии. Иногда словесный протест был минимальным, а человек просто вставал со стула, собираясь покинуть лабораторию. Некоторые послушные испытуемые говорили о своем нежелании превышать разряд в 300 вольт и выказывали напряженность, как это было у тех, кто противостоял экспериментатору.
После заключительных максимальных разрядов, когда экспериментатор объявлял о конце опыта, многие покорные испытуемые обнаруживали явное облегчение: отирали пот со лба, проводили ладонями по глазам или нервно шарили в карманах в поиске сигарет. Некоторые качали головой, словно в сожалении. Некоторые оставались спокойными на всем протяжении эксперимента и выказывали от начала до конца лишь минимальные признаки внутреннего дискомфорта.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
