Я выхватил у него из рук телефон, повернулся и изо всех сил швырнул его. Маленький прямоугольный объект пролетел через комнату и шваркнулся о противоположную стену.
– Какого черта, чувак?! – взорвался Доусон, размахивая руками. – Я был на шестьдесят девятом уровне «Кенди краш», засранец. Ты знаешь, с каким трудом…
Согнув руку в локте, я ударил его кулаком в челюсть. Доусон налетел на стену, и рука его взлетела к лицу. У меня внутри все перевернулось от чувства извращенного удовольствия.
– О господи, – застонал Доусон, опуская руку. – Я не убил ее. И ты это знаешь.
В голове моей опустело, как будто вода вылилась из чаши, и я сделал неглубокий вдох.
– Я понимал, что делаю, Дэймон. – Брат посмотрел на дверь и заговорил тише: – Это было все, что я мог в тот момент.
Метнувшись вперед, я сгреб его за ворот рубашки и дернул так, что ему пришлось приподняться на носки. Его объяснения меня не устроили.
– Раньше ты был не в состоянии контролировать Источник. Почему, черт подери, сейчас должно было оказаться по-другому?
Зрачки Доусона озарились белым сиянием. Он просунул руки между моими и вырвался из моей хватки.
– У меня не было выбора.
– Ладно, проехали.
Я обошел брата кругом и отошел от него подальше, чтобы не швырнуть его сквозь стену.
Доусон обернулся, и я спиной почувствовал его пронизывающий взгляд.
– Тебе нужно взять себя в руки, брат.
Я остановился перед закрытыми дверями и оглянулся на него.
Доусон покачал головой.
– Я…
– Не смей, – предупредил я.
Глаза Доусона на мгновение зажмурились, а когда снова открылись, он почти в отчаянии уставился на закрытые двери.
– Сколько еще? – прошептал он.
Его неподдельный страх вызвал у меня ощущение удара под дых. Это уже слишком. Я знал, что его защита ослабела и он оказался в трудном положении. Но у него не было выбора.
– Я не знаю, потому что…
Мне не пришлось продолжать. Его лицо озарилось пониманием.
– Ди…
Наши взгляды встретились, и я лишь пристально смотрел ему в глаза. Можно было ничего не говорить. Уставившись прямо перед собой, я толкнул от себя дверь, и постоянное гудение, взрывавшее мой череп, еще больше усилилось, когда я вошел в просторный круглый офис.
В комнате находились вновь прибывшие, но лишь один из них, сидевший ко мне спиной, действительно интересовал меня: тот, к кому нас притягивало с того момента, когда они появились в доме.
Он сидел в кожаном кресле, глядя на большой плоский экран на стене. Местный новостной канал вел репортаж из центра Кер-д’Алена. За три дня местность изменилась до неузнаваемости. Дым поднимался над зданиями. На улицах царил хаос. Абсолютная военная зона.
– Взгляните на них, – произнес он, и в его голосе послышался странный акцент, поскольку он имел дело с новым для него языком. – Их жизнь здесь – бессмысленная суета.
Похоже, что половина населения мародерствовала в магазине электроники.
– Они такие беспомощные, неорганизованные. Ничтожества. – Он засмеялся грудным, почти заразительным смехом. – Подчинить эту планету будет легче легкого.
Мне все еще казалось удивительным, что мои соплеменники находились все это время там, поколение за поколением после гибели нашей планеты, укрывшись в какой-то богом забытой вселенной, явно не такой удобной, как Земля.
Он покачал головой почти удивленно, когда изображение на экране переключилось на танки, въезжающие в город. И снова засмеялся.
– Они не способны себя защитить.
Еще одна из вновь прибывших, высокая и рыжеволосая, одетая в узкую черную юбку и отглаженную белую блузку, подала голос. Ее звали Сади, и это имя ей подходило, поэтому я стал называть ее Сади-садисткой.
По-видимому, она не возражала, поскольку за время нашего знакомства доказала, что это прозвище полностью заслужено. Оставалось добавить только одно: обычно ее взгляд был прикован к моей заднице.
– Вообще-то у них есть оружие, – сказала Сади.
– Его недостаточно, дорогая моя. То же самое происходит в некоторых самых больших городах – в каждом штате, в каждой стране. Пусть у них остается их мало значимое оружие. Даже если нам придется нести некоторые потери, это никак не повлияет на то, что мы запланировали.
Колесики кресла развернулись в мою сторону, и я напрягся всем телом. Он принял обличье приятного мужчины лет сорока с небольшим, с темно-каштановыми волосами, аккуратно уложенными на прямой пробор, и широкой улыбкой, обнажавшей идеально белые зубы.
Позаимствовав облик мэра города, он хотел, чтобы его и называли именем умершего человека: Роланд Слоун. Довольно странное желание.
– Наша цель все равно будет достигнута. Я правильно говорю, Дэймон Блэк?
Наши глаза встретились.
– Не думаю, что вас можно остановить.
– Конечно, нет. – Он подпер подбородок рукой. – Я слышал, ты что-то с собой принес?
Это прозвучало как вопрос, но ответ уже был известен. Я кивнул.
Тело Сади изогнулось в мою сторону – она явно заинтересовалась, и ее сине-зеленые глаза вспыхнули. Возле стены возник кто-то еще.
– Женщина? – спросила Сади, должно быть, перехватившая образ, промелькнувший в моей голове.
– Это было так, когда я проверял в последний раз. – Я улыбнулся, заметив, как расширились ее глаза. – Но я до сих пор не уверен, что у тебя все женские органы на своих местах.
Сади вытянула по бокам руки, широко растопырив пальцы.
– Хочешь проверить?
Я усмехнулся.
– Не-а, как-нибудь обойдусь.
Роланд фыркнул и положил ногу на ногу.
– Эта женщина… Она ведь не совсем человек, верно?
Сади отвернулась от меня в тот момент, когда я покачал головой. Мышца, или нерв, или нечто, столь же раздражающее, начало подергиваться у меня под глазом.
– Да, не совсем.
Он положил руки на колени – одну поверх другой.
– А кто же она тогда?
– Мутант, – ответила входящая в комнату Ди. Длинные темные кудри развевались у нее за спиной. Когда она взглянула на Роланда, нежная улыбка заиграла у нее на губах. – Кстати, мутацию произвел мой брат.
– Который? – спросил Роланд.
– Вот этот, – кивнула на меня Ди, уперев руки в бока. – Он вылечил ее около года назад. Эта девушка – гибрид.
Взгляд Роланда снова переметнулся на меня.
– Ты пытался скрыть это от нас, Дэймон?
– Разве у меня был шанс самому ответить на этот вопрос?
