— Пока не найдено тело, ничего нельзя утверждать, — заявил Рейни. — Скажи мне, Вайт, грабитель побывал только в этой комнате?
— Да.
— Нет, это неправда! — воскликнула миссис О’Кейзи. — Из столовой пропало серебро и чайный сервиз.
— Точно. Я и забыл об этом, — сказал Вайт, вытирая лоб носовым платком. Он совершил глупость, пригласив шерифа. Ему стало стыдно за то, что он поддался панике, вместо того чтобы все как следует обдумать. — Исчезли также ее драгоценности и мои денежные сбережения. Там было почти семьсот долларов. На прошлой неделе мне повезло, и я выиграл в карты кругленькую сумму. Однако все это пустяки. Меня интересует только моя жена.
Рейни подумал, что этот Вайт ловкий мерзавец. Он верткий, как змея. Выкрутится из любой ситуации. Он надеялся, что в один прекрасный день Вайт все-таки надолго угодит за решетку или его просто вздернут на веревке. Он поднял домашнюю туфлю, сшитую из мягкой оленьей кожи. Она была вся влажной от потных мужских рук.
— Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы желать ей зла?
— Матерь Божья, да кто же это может быть? Она ни с кем не общалась и никогда не выходила из дома, — сказал Вайт.
— Еще бы!
Оба мужчины повернулись к миссис О’Кейзи. Она с такой ненавистью смотрела на него, что Вайту стало как-то не по себе.
— Не хотелось бы мне плохо отзываться о своем хозяине, но… — заговорила женщина, — это он, наш всемогущий повелитель, во всем виноват. У него просто не хватает духу признаться. Сколько раз, приходя в этот дом, я замечала, что и руки, и даже лицо моей бедной хозяйки сплошь в синяках. Как будто бы ее избили в какой-нибудь пьяной потасовке. Вот, например, сегодня утром. Она сказала, что просто оступилась и упала. Да кто же в это поверит!
— Это правда? — спросил Рейни, уставившись на хозяина дома. — Вы часто били свою жену?
Вайт выругался про себя. Как только все это закончится, он немедленно вышвырнет из дома эту чертову бабу. Слишком уж она любит лезть не в свое дело.
— Ну, раз или два, может быть, и было. Хватил лишнего, вот и отшлепал ее слегка. Она, однако, заслужила тогда наказание. Но Богом клянусь, что сегодня утром, когда я отправился в пивную, она была жива и здорова.
— Сдается мне, — сказал Рейни, прищурившись, — что я видел тебя в городе с одной небезызвестной рыжеволосой дамой. Я очень удивился, узнав, что ты все еще бываешь в своем новом доме. Ведь в том доме на Локаст-стрит, который принадлежит тебе, живет Глори.
Не успел Вайт и рта раскрыть, как снова вмешалась миссис О’Кейзи:
— Ах вы, мерзкий бабник! Мало того, что вы избивали ее при каждом удобном случае, так еще и эта напасть! Да вы и мизинца этой бедной девочки не стоите!
Шериф удивленно вскинул брови, увидев, с какой убийственной ненавистью Баррет Вайт посмотрел на свою экономку.
— Ступайте домой, миссис О’Кейзи. Я очень благодарен вам за то, что вы пришли сюда. Если вы мне еще понадобитесь, то я знаю, где вы живете, — сказал Рейни.
В этот самый момент они услышали, что во дворе кто-то громко позвал шерифа по имени. Вайт и миссис О’Кейзи вышли вместе с ним во двор. Они стояли на крыльце и с ужасом наблюдали за тем, как полицейский передал шерифу туфлю. Потом из сарая вышел еще один полицейский. В руках у него были лопата и разбухший мешок из-под муки. Он передал этот мешок Рейни.
— Я обнаружил это в сарае. Он был закопан в лошадином стойле. Думаю, что эта вещь вас заинтересует.
Испуганно ойкнув, миссис О’Кейзи уставилась на Вайта. Его лицо было таким же бледным, как и этот мучной мешок. Он вздохнул и усилием воли взял себя в руки, пытаясь казаться спокойным.
— Вот нашлась и вторая туфля вашей жены, — сказал Рейни, бросив ее ему. — Ее обнаружили там, у реки. Там имеются и следы. Множество следов. А еще там нашли клочок ее платья.
Вайт что-то пробормотал и чуть не выронил из рук туфлю. Он не отрываясь смотрел на тот мешок, который держал в руках Рейни. Он изо всех сил пытался подавить волнение, когда шериф бросил мешок на деревянное крыльцо, а потом медленно развязал его. Внутри лежало то самое украденное столовое серебро.
— Вам знакомы эти вещи, мистер Вайт? — спросил Рейни.
Вайт покачал головой. Он открыл рот, намереваясь что-то сказать, но так и не смог вымолвить ни слова. Откашлявшись, он спросил:
— Это все, что вам удалось найти?
— Что? Вы хотите сказать, что еще кое-что закопали неподалеку?
— Я? Нет, — заявил Вайт, широко раскрыв глаза и изображая удивление, — он понял, что шериф намекает на его причастность к этому делу. — Вы думаете, что это я убил Брианну? Господь милосердный, может быть, я когда-нибудь и поднимал руку на свою жену, но ведь все мужья время от времени поколачивают своих жен. Мне казалось, что ей это даже нравится. Однако убивать ее… Вы… — начал он, но затем решительно произнес: — Я хочу, чтобы вы нашли этого ублюдка, вы слышите меня?
— Я слышу вас, Вайт, и я его найду, хотя мне кажется, что я его уже нашел.
— Как вы разорвали свою рубашку? — спросил у него полицейский. — Подрались с кем-то?
За последнее время столько всего произошло, и Вайт уже забыл о том, что порвал рубашку, напоровшись в кухне на гвоздь. Сейчас он удивленно посмотрел на нее, пытаясь вспомнить, как же это случилось. Рейни подошел к нему и стал внимательно изучать дырку на его рубашке.
— Кажется, мистер Вайт, вам задали вопрос.
У Вайта от волнения голова шла кругом и скрутило живот. Соображай парень, соображай! У него так пересохло в горле, что он не мог произнести ни слова. Он не видел, с каким злорадством смотрела на него миссис О’Кейзи.
— Нечего сказать? — криво усмехнувшись, произнес Рейни и слегка кивнул головой. — Хорошо, а что вы скажете, если мы сейчас спустимся к реке и проверим, совпадают ли найденные там следы с вашими следами? Если и это не развяжет вам язык, то, может быть, проведя несколько ночей в тюремной камере, вы станете более разговорчивым?
Глава четвертая
Незадолго до рассвета Брианна проснулась. Ее мучила неясная тревога. Всю ночь шел дождь, и ее постель насквозь промокла. Однако она понимала, что не дождь встревожил ее. Она нащупала рукой старый револьвер миссис О’Кейзи, который лежал рядом. Брианна не была уверена, что сможет им воспользоваться, однако, прежде чем уснуть, она на всякий случай спрятала револьвер под одеяло. Ведь Коламбус Най спал так близко от нее!
Она взяла в руки револьвер. Холодная сталь придала ей уверенности, и она открыла глаза. Даже через плотную вуаль, закрывавшую лицо, она заметила, что на востоке небо заметно посветлело. Она различила на фоне костра три пары грязных ботинок. Сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди, когда, подняв взгляд выше, она сначала увидела грязные брюки, потом тела, укутанные в пончо, и, наконец, смуглые лица троих мужчин. У каждого из них на голове была широкополая шляпа, а в руках винтовка. И у каждого на поясе был целый арсенал оружия — ножи и револьверы.
