Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Рита всегда говорила, что я неприспособленная. Я сама это знала и, не будь ситуация столь ужасной, никогда бы и не заговорила с такими людьми, как этот Порох-Кабан. Не потому что брезгую, а потому что боюсь. И не зря.
– Приготовьтесь, мы должны сделать вам несколько инъекций, – обыденным тоном сказал сидевший в машине фельдшер, закончив изучение контракта. – Какие у вас аллергии?
Я молча достала паспорт и подала ему карточку с QR-кодом.
– Мы сейчас погрузим вас в медикаментозную кому, – предупредил меня он. – Без нее организм не вынесет нагрузки.
Я машинально кивнула. Но… Погодите… Я не понимала… Пусть он мне объяснит.
– Почему не вынесет? Я видела много женщин с АР-ами, и они чувствовали себя вполне нормально.
– С четырьмя одновременно? – иронично спросил он.
Вначале я даже не поняла, о чем речь.
– Почему с четырьмя?
– Так сказано в вашем контракте. – Фельдшер посмотрел мне прямо в глаза. – Вы сами-то вообще читали этот контракт?
Я кивнула, чувствуя, как все тело становится ватным – второй раз за сутки.
Он продемонстрировал на своем планшете электронный скан контракта – с моей, безусловно, моей подписью.
– Но как?! Ведь я же его читала, там было сказано об одной руке!
– Вы ни на что не отвлекались? – деловито подсказал фельдшер.
Не отвлекалась? Да я вообще все это время была ни жива ни мертва! И, конечно, совсем не смотрела за нотариусом и на контракт едва взглянула. Особенно после звонка из клиники.
Я заплакала. Сначала тихо скулила, потом разрыдалась, всхлипывая и подвывая – все громче и громче. Фельдшер, пожилой усталый мужчина со значком Корпорации на халате, смотрел на меня с чем-то вроде сострадания во взгляде. А толку-то с его сострадания? Я понимала, что он мне не поможет. Никто больше не поможет. Зато Рита будет жить.
– Я дам вам хорошее, сильное успокоительное, – сказал наконец фельдшер, уяснив, что сама по себе моя истерика не иссякнет. – В таком состоянии вас нельзя вводить в полноценную кому. Сейчас вы немножко отключитесь, а все остальное мы сделаем уже в клинике.
Да, сейчас я отключусь.
А что будет, когда я включусь?
15.12.2042. Город.
Ойген
А начиналось все так хорошо.
Как тут не вспомнить: если все идет хорошо, значит, вы просто чего-то не знаете.
После контрастного душа имени Ройзельмана я, как и полагается после принятия подобной процедуры, взбодренный и жаждущий решительных действий, немедленно принялся собирать информацию о следившей за мной девице. Как там сказал мой учитель? Если тебе захочется решить эту проблему, я возражать не буду… Так, кажется?
Когда начальство говорит, что не будет возражать, толковый работник принимает это как руководство к действию. И я потянул за свои связи, прежде всего, конечно, – в городской клинике.
Тут меня поджидал сюрприз номер раз. Найти-то мою преследовательницу не составило труда, но… Почему, ради всех святых, в городке с полумиллионным населением мне на хвост села именно она, Маргарита Залинская, девушка Феликса, занудного друга Макса? Почему, чтоб вас всех?
Впрочем, будь она даже девушкой Макса или даже самим Максом, разве это должно меня волновать? Я невольно вспомнил кролика Онжея.
Информация, однако, обнадеживала. Оказалось, Залинская – сирота. Очень хорошо. Ее отец был средней руки «бизнесменом» образца девяностых, из тех, у кого основными орудиями бизнеса были калькулятор и паяльник и которые так и не сумели приспособиться к нашим цивилизованным временам. Ему вместе с женой устроили девять лет назад Варфоломеевскую ночь во дворе их дома. С тех пор Рита сама содержит себя и свою сестру-близнеца, других близких родственников у них нет.
Просто отлично!
Лечащего врача этой полицейской ищейки – Вадима Хлуста – я знал, он был, как и большинство нынешних врачей, сотрудником Корпорации, так что даже пару раз довелось его инструктировать. Но позвонить я не успел – опередили. И кто!
Макс собственной персоной! И, что еще забавнее, как раз по поводу этой самой Риты. На всякий случай я изобразил неосведомленность и все уточнил, после чего заверил, что всячески помогу, предупредив, чтобы ничего без меня не предпринимали. Ага, помогу, щаззззз, вот только шнурки поглажу. Но какое везение, подумайте! Провидение явно благоволит мне, ну и кто в таком случае сможет помешать, верно?
Набрав наконец номер этого Хлуста, попросил его об аудиенции. Попросил! Ха! Он, впрочем, мою «просьбу» расценил совершенно верно – как обязательный к исполнению приказ. Эх! Если бы этот парень и во всем остальном был столь же рассудителен! Хотя, с другой стороны, его тоже можно понять. Он же и близко не догадывается, во что замешана пациентка.
По дороге в клинику я с удовольствием размышлял о последних изменениях. Еще три месяца назад я был чуть ли не рядовым сотрудником, недавним аспирантом, а теперь я чувствовал себя едва ли не доном Корлеоне. И, черт побери, мне это чрезвычайно нравилось!
Но, должно быть, правы были предки, когда говорили, что, задирая нос, легко не заметить ямы у себя под ногами.
– Все не так уж и плохо, она сейчас в искусственной коме, – докладывал мне Хлуст. – Операцию мы ей не делали, тут понадобится серьезное нейрохирургическое вмешательство. А у клиентов, как я понял, с деньгами не очень. Ее парень – ботан полный, пальто чуть не прадедушкино на нем.
Я мысленно возликовал, но, как тут же выяснилось, поторопился. Потому что хуже дурака обыкновенного может быть только исполнительный дурак.
– …но я нашел выход! – радостно лыбился Хлуст. – Помните тех клиентов, на которых вы мне недавно указали? Этот боров, хозяин каких-то там магазинов. У него еще дамочка вся раскрашенная и насиликоненная, как Барби. Вот я сестру Залинской к ним направил, ну, в качестве донора.
У меня внутри все оборвалось:
– А кто вам, позвольте узнать, разрешал? – Я из последних сил удерживал себя в рамках отрешенной холодности. Совсем как Ройзельман. Получалось у меня, прямо скажем, не очень.
– Да вы же сами и разрешали, – обиженно захлопал он редкими ресничками. – Ну не теребить же вас по каждому мелкому случаю! Да все там в ажуре, я уже и реанимобиль за ней выслал. Сейчас привезут, и мы ее быстренько в аппарат…
– Никаких аппаратов! – рявкнул я. – Делайте что хотите, выкручивайтесь как хотите, но эта девчонка не должна стать донором ни при каких обстоятельствах – ни у вас, нигде. Ясно?
Он был удивлен, готов был возразить, но все-таки кивнул. А я пулей вылетел из кабинета. Но тут же вернулся – мне в голову пришла еще одна полезная мысль.
– Номер реанимобиля?
– Тридцать три, регистрационный номер РО 1987, – продиктовал уже совершенно перепуганный и сбитый с толку Хлуст.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
