Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Рассуждал он весьма логично: дайте мне богатую старушку, дайте мне время, а уж там-то я сам позабочусь о том, чтобы ни в чем не нуждаться до конца дней.
Бромхед постоянно помнил о том, что любой неверный шаг может привлечь к нему внимание полиции, и тогда жди неприятностей. А в пятьдесят пять лет он мог позволить себе не спешить. Да и в шоферах у миссис Морели-Джонсон жилось ему очень неплохо. У него была хорошая комната с душем и телевизором на этаже, отведенном для шоферов богатых постояльцев отеля «Плаза-Бич». Причем среди них только он сидел за рулем «Роллса», вызывая зависть остальных. Он получал сто долларов в неделю плюс полное обеспечение. Миссис Морели-Джонсон не перегружала его работой. Практически ежедневно, в одиннадцать утра, она ездила за покупками. Бромхед относил свертки и коробки в машину, а затем, по возвращении в отель, в квартиру миссис Морели-Джонсон. Днем она выезжала редко, вечером – никогда, предпочитая играть на рояле да принимать гостей. Любила она и посидеть на солнышке, слушая пластинки с записями классической музыки.
Так что свободного времени Бромхеду хватало. Часть он тратил на письма, которые рассылал кинозвездам, писателям и другим знаменитостям с просьбой об автографе. Обычно он получал требуемое и тренировал руку, подделывая их подписи. В итоге ему не составило бы труда расписаться на банковском чеке за любого из них, возникни такая необходимость. Он, однако, не решался пойти на такой риск. И подделывал подписи лишь для того, чтобы не терять форму.
Впервые приехав в «Плаза-Бич», он ничего не знал о миссис Морели-Джонсон, за исключением того, что она богата. И решил выяснить, сколько же у нее денег. Купил дорогое подслушивающее устройство с миниатюрными микрофонами, которые установил в гостиной миссис Морели-Джонсон, в спальне и на террасе. Микрофоны эти, размером с виноградную косточку, оказались достаточно мощными, чтобы передавать все, что говорилось в квартире, на магнитофон в комнате Бромхеда.
Для себя он решил, что операция рассчитана на долгий срок и торопиться ни к чему. Прошел год, а он не узнал ничего интересного, если не считать того, что миссис Морели-Джонсон предпочитает общество молодых мужчин, гораздо моложе, чем он. Только с появлением Криса Паттерсона на магнитофонной пленке начала появляться нужная Бронхеду информация.
Удобно устроившись в кресле, он вслушивался в голос Криса Паттерсона, в подробностях излагающего финансовое положение миссис Морели-Джонсон. На колене Бромхеда лежал открытый блокнот, в котором он записывал наиболее важные детали. Помимо драгоценностей, «Роллс-Ройса», мехов, земельных участков, у миссис Морели-Джонсон было примерно пять миллионов долларов. И потом, просматривая записи, Бромхед понял, что в руках у него Эльдорадо, разумеется, при условии, что он четко разыграет свою партию.
Прошел еще год. Такой же, как и предыдущий, что вполне устраивало Бромхеда. Его влияние на старушку, пожалуй, даже возросло. Она практически не докучала ему. Но все ее причуды неукоснительно выполнялись. Бромхед работал ради будущего. Однако с течением времени он начал замечать, что Паттерсон все более и более завладевает вниманием старушки. Его это не удивило. Он знал, что она неравнодушна к молодым и красивым. Видел, как она реагировала на молодых продавцов, обслуживающих ее в магазинах, как она частенько сидела на террасе, до того, как катаракта практически полностью лишила ее зрения, и в бинокль разглядывала молодых мужчин, разгуливающих по набережной. Так что успех Паттерсона представлялся ему вполне естественным.
А в одно утро она попросила Бромхеда съездить за ее адвокатом.
– Я хочу, чтобы вы привезли сюда мистера Уэйдмана, Бромхед, а после того, как мы закончим наш деловой разговор, доставили его обратно в контору. Поездка на «Роллсе» ему понравится.
– Разумеется, мадам, – кивнул Бромхед.
Деловой разговор…
Перед тем как отправиться за Уэйдманом, Бромхед установил на магнитофон большую бобину с пленкой и поставил таймер на одиннадцать часов, ожидаемое время прибытия адвоката. И спокойно сидел за рулем «Роллса», зная, что каждое слово, сказанное в гостиной, окажется на пленке. Когда Уэйдман спустился вниз, Бромхед отвез его в контору. Потом вернулся, поднялся к себе, сделал сандвич с ветчиной, открыл банку пива, прокрутил пленку назад и приготовился слушать.
Миссис Морели-Джонсон оставляла два миллиона долларов Фонду по борьбе с раком. Еще два миллиона плюс участок под застройку в тысячу акров – Оксфэма. Миллион – Обществу слепых. Картины она наказывала продать, и выручка, наверное не меньше двух миллионов, отходила ЮНИСЕФ.
Далее следовали мелочи.
Сто тысяч долларов ежегодно Кристоферу Паттерсону до конца его жизни за постоянные теплоту и внимание. Пятнадцать тысяч долларов ежегодно и «Роллс-Ройс» Джеку Бромхеду. Двадцать тысяч долларов ежегодно мисс Мей Лоусон, ее компаньонке.
В тишине комнаты лишь шуршала магнитофонная лента, затем послышался голос адвоката:
– А как насчет вашего племянника, Джеральда Хэмметта? Вы что-нибудь оставляете ему?
– Джеральду? – воскликнула миссис Морели-Джонсон. – Разумеется, нет. Паршивый мальчишка. От меня он ничего не получит.
Дальнейший разговор не содержал ничего интересного. Бромхед откинулся на спинку стула и еще раз просмотрел записи в блокноте.
Пятнадцать тысяч долларов в год плюс «Роллс-Ройс». Он-то рассчитывал на большее. Это надо изменить… Как, он пока не знал.
Ее племянник, Джеральд Хэмметт. Кто он такой? Оказывается, у миссис Морели-Джонсон есть родственник.
Размышления не привели к какому-то выводу, он стер пленку и убрал блокнот. Еще есть время, напомнил он себе. Племянник его заинтересовал. Следовало навести справки. Родственник мог опротестовать завещание… с подобными документами всякое возможно, тут необходима осмотрительность. Неверный шаг, и полиция тут как тут. От этой мысли Бромхеда даже передернуло.
И тут он вспомнил о Солли Марксе. Его сосед по камере говорил: если тебе что-то понадобится на Тихоокеанском побережье, обращайся к Солли Марксу, не прогадаешь. Тот жил в Лос-Анджелесе, в нескольких сотнях миль от городка, где обосновался Бромхед. Солли, юрист по профессии, вел сомнительные судебные процессы, торговал земельными участками, ссужал деньги под немалые проценты и знал многое из того, что не попадало в газеты.
После некоторого колебания Бромхед решил позвонить Марксу. Нашел его телефон в справочнике, набрал нужный номер. Солли сначала держался настороженно, но растаял, едва Бромхед упомянул фамилию сокамерника.
– Я к вам подъеду. Не стоит обсуждать наши дела по телефону. Назовите место, и я там буду.
– Снимите номер в отеле «Франклин», – ответил Бромхед. – Встретимся там в шесть вечера.
Когда Бромхед пришел во «Франклин», Солли Маркс поджидал его в вестибюле. Внешность его поразила Бромхеда: более всего Солли напоминал раздутую жабу: низкорослый, кажущийся квадратным из-за непомерно широких плеч, с круглой, похожей на шарик для пинг-понга головой, с венчиком рыжеватых волос. В жирных щеках бисеринками блестели маленькие черные глазки, хитрые, ничего не упускающие из виду.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
